Брежнев неприятно ухмылялся, подняв «молнию». Он был в прорезиненных рабочих перчатках. Голубые искры разлетались от артефакта и гасли в полутьме. Свет на склад проникал только сквозь полуоткрытый люк.
– Ну что, сталкеры, в гости решили заглянуть?
– Эй, мужик, ты чего? Это опасно! – Никита попятился. – Что там у тебя?
Я мысленно застонал. Ночью времени смотать лозу не было, и склад так и остался заминированным, если можно так выразиться. Брежнев оказался достаточно сообразительным, чтобы обернуть мое оружие против меня же. По безумному блеску глаз я видел, что он не побоится взорвать тут все к бесовой бабушке. Ясно: терять этому психу больше нечего. Благодаря нам, он и так потерял все.
– Ты! Иди сюда! – велел он Пригоршне.
– Нет уж, я уже был заложником, мне не понравилось. – Никита отступил еще на шаг.
– Брось ствол и ко мне, я сказал!
Сзади послышались шаги и голос Шнобеля:
– Что за крики… Твою налево!
Наемник замер рядом со мной, глядя на Брежнева.
– Что там у него? Стрелять или лучше не надо?
– Лоза идет ко всем шкафам с артами. Если он соединит лозу и «молнию»… Всплеск аномальной энергии будет такой… всю Зону разнесет.
Шнобель присвистнул.
– Ого! Лучше его не злить… Иди к нему, Пригоршня, иди, маленький.
– Да не хочу я! – уперся Никита. – Иди ты, раз такой умный…
– Без разговоров! – крикнул Брежнев, почти ткнув конец лозы в сияющий сгусток голубого света на своей ладони.
– Да чтоб вас всех разорвало! – воскликнул Пригоршня в сердцах и положил ствол на пол. – Что я вам, нанимался?!
Он сделал шаг вперед. Брежнев посторонился, пропуская моего напарника на склад. Я сжал автомат так, что костяшки побелели.
– Ты! – Брежнев ткнул артефактом в Шнобеля. – Иди в лабораторию, достань тело Дядьева и подключи генератор аварийного питания. В углу стоит. А ты! – он ожег меня злобным взглядом. – Иди за ним и ложись туда. Быстро! Будешь создавать мне артефакты, иначе я твоего приятеля на ремни порежу. Ну!
– Чего? – не понял я. – Ты совсем свихнулся? О чем ты вообще говоришь?
В коридоре раздался дробный топоток, и дедок-ученый продребезжал, задыхаясь от волнения:
– Вы это видели? Аномалии идут сюда! Они уже на базе, подползают!
– Вон!!! – заорал Брежнев. На лице его заиграли желваки.
– А вас, юноша, – не испугался дедок, – я бы попросил выказывать больше уважения старшим. В вашем возрасте я…
Лицо бывшего замначальника охраны исказилось бешенством, в глазах заплясали искры безумия. Он поднял «молнию» и лозу и вдруг захохотал. Я бросился вперед, понимая, что не успеваю…
В люк с громким карканьем влетел крупный черный ворон и спикировал на Брежнева. Когти вцепились в лозу и вырвали ее из рук. С победным хриплым карканьем птица взмыла под потолок, унося конец аномального растения. С разбега я плечом толкнул Брежнева, сбивая его с ног. Подбежал Никита.
Брежнев дрался, как загнанный в угол зверь. Он всадил мне колено в живот, Никите сделал подсечку и, обеими руками схватив упавшего напарника за волосы, саданул головой о пол. Вскочил и рванул вглубь склада.
Громыхнул выстрел, особенно оглушающий в не очень большом помещении. Я оглох. Приподнявшись на локте, увидел, как Брежнев взмахнул руками, будто споткнулся, и тяжело рухнул лицом вперед у стола, на котором все еще лежали неразобранные контейнеры с принесенными нами артефактами.
Мы с Никитой поднялись. Бывший замначальника охраны базы лежал, раскинув руки, под ним расплывалась темная лужа. Опустив дымящийся ствол карабина, подошел Шнобель. Наклонился, приложил к шее Брежнева два пальца, подождал и выпрямился.
– Готов.
– Туда ему и дорога, – пробурчал Никита, поднимаясь и щупая затылок. – Опять шишка!
Я вглядывался в темноту под потолком, щурясь. Из тени вынырнул ворон, взмахнув крыльям, бросил мне конец лозы.
– Торропитесь! – каркнул он. – Они здесь!
Снова Иртеньева?
– Говорящий мутант? – удивился дедок, все еще стоящий рядом. Не отвечая ему, я крикнул:
– Татьяна Васильевна, это вы?
– Я, я! – гаркнул ворон и закружился под потолком. – Аномалии наступают!
– Наружу, быстрей! – задыхаясь от волнения, продребезжал дедок. – Я видел, их там десятки, если не сотни. И они движутся! Такого не бывало…
– Так идем, оратор! – прервал его Никита, и мы дружно высыпали на улицу.
Передний край аномального фронта уже вливался сквозь пролом в куполе.
– Линяем? – деловито осведомился Шнобель, вешая карабин на плечо.
– Куда? – отозвался я. – Аномалии перекрыли проход.
– Есть же еще штатные выходы, – напомнил Пригоршня. – Насколько я помню план базы, наружу ведут аж три тоннеля.
– Все заперты, юноша, я уже проверил, – возра-зил дедок. – Кстати, позвольте представиться: Артемий Филиппович Красненький, доктор биологических наук. Специалист по нейронным сетям.
– Ну здрасьте, – пробурчал Шнобель. – Так что делаем-то? Выходит, Дядьев еще там… – он развел руками, – вокруг нас. И управляет аномалиями. Не справились мы, выходит!
Пригоршня напомнил:
– Выстрелы к гранатомету все вышли. Если не придумаем, как раскурочить стекло…
Мы стояли, растерянно крутя головами, на дорожке возле столовой. Полыхая светом, переливаясь, шипя и вспыхивая, изломанный фронт аномалий двигался к нам, уничтожая все на своем пути. Вот жарка наползла на угол жилого корпуса – фонтан огня взвился метра на три, кирпич почернел, угол здания обуглился, рядом со звоном полопались от жара стекла. Плюясь синими молниями, электра врезалась в склад – железную конструкцию словно жидким пламенем охватило. Затем внутри начали взрываться патроны, и мы пригнулись, прикрыв уши.
– Бесполезно, – сказал я, пятясь. – Даже если выберемся с базы… Видите, какая у Дядьева мощь. Он сотрет нас в порошок в любом месте Зоны, далеко не уйдем.
Аномалии приближались. Они шли плотным строем, часто разряжаясь друг о друга, но на месте погасших вскоре появлялись новые. Фронт гудел, трещал, сверкал – и неумолимо полз дальше, пожирая базу.
– Так что, нам конец? – удивился Пригоршня, будто до него только теперь дошло. – Эй, Химик, скажи, что это не так! Мы же сделали все, как надо. Турбины взорвали, базу обесточили. Дядю завалили, Брежнева завалили! Нечестно это! Срочно придумай что-нибудь!
Я только развел руками. Самые безумные планы крутились в голове, но ни один не подходил. Выхода не было. Кругом бронированное стекло купола, тоннели перекрыты бронированными воротами, рассчитанными на взрыв небольшой атомной бомбы. А впереди – фронт аномалий, жар которых уже начинал чувствоваться.
На куст за оградой рекреационной зоны спикировал ворон, сел на ветку, покачиваясь.
– Выход есть! – каркнула Иртеньева. – Ррасширить Зону!
– Чего-о?! – разинул рот Никита.
– Дядьев потерряет контрроль! Слишком много энерргии! Сознание ррастворрится!
Мы обернулись к черной птице. Дедок Красненький только хлопал глазами, слушая говорящего ворона.
– Расширить Зону, чтобы Дядьев растворился в ней, – повторил я. – Неожиданно как-то… Но вы же тоже погибнете, Татьяна Васильевна.
– Не стррашно! – каркнула она. – Это не жизнь!
– А как это сделать-то? – влез Шнобель. – Скажешь тоже: расширить Зону! Типа пальцами щелкнуть… Это ж какой всплеск аномальной энергии должен быть? Шутишь!
Пригоршня почесал в затылке:
– А если взорвать склад артов? Химик, ты говорил, если оно рванет…
– Не хватит мощности, – покачал я головой. А жаль, идея-то хорошая…
– Подождите-подождите, а усилитель? – всплеснул сухонькими ручками Артемий Филиппович, который, кажется, наконец разобрался в ситуации.
– Какой усилитель? – не сообразил Пригоршня. – Химик, ты что-нибудь…
– Но электроснабжение… – начал я.
– Видите железный кожух у основания маяка? – перебил Красненький. – Так как это первый контур безопасности базы, питание у усилителя бесперебойное, собственный генератор. Включается в случае падения напряжения в сети или же отключения электричества, как сейчас. Работает двое суток.
Я уже все понял.
– Никита, дуй в лабораторию и тяни сюда лозу. Не убирай из шкафов только, а просто вытащи сюда свободный конец, ясно?
– Чего ж неясного? Ща сделаем!
Он убежал. Шнобель переминался с ноги на ногу:
– А мне что делать?
– А ты…
В дверях лаборатории показался Пригоршня.
– Не хватает! Лозы не хватает! – отчаянно закричал он, потрясая концом сухого стебля. – Только досюда дотягивается!
Ворон каркнул, широко разевая клюв и хлопая крыльями:
– Арртемий, помоги!
Дедок всплеснул руками:
– Ну конечно, как я забыл! У меня в лаборатории лежит моток этого аномального растения, для собственных опытов. А то у Киреева вечно не допросишься… Бегите, бегите, юноша, у вас ноги крепче, в пятую лабораторию. Там на столе, увидите, у окна…
Шнобель сорвался с места, вместе с Пригоршней они скрылись в дверях. Аномалии были уже близко, они подкатывались к рекреации, посреди которой торчал столб маяка и была закреплена железная коробка с усилителем и генератором. За шумом наползающих аномалий не слышно было, работает генератор или нет.
– Скорее! – отчаянно закричал я и замахал рукой показавшимся из лаборатории наемнику и Никите.
Они бросились к нам, на ходу разматывая лозу: мясистый бледно-зеленый стебель тянулся по дорожке за ними, подобно бикфордову шнуру. По сути, волчья лоза и являлась шнуром-проводником для аномальной энергии.
– Давай! – я схватил конец лозы и побежал вперед, к маяку. Так как усилитель работал, достаточно кинуть лозу на маяк – аномальная энергия артефактов, к тому же многократно усиленная, пойдет по штанге, и маяк ретранслирует ее на всю Зону.
Дядьев словно почувствовал, что мы хотим сделать, а может, и правда как-то понял это – и отреагировал. Фронт аномалий рывком сдвинулся; жарки, электры, химки, дробилки – вся эта плавящаяся от напряжения масса накатила, словно прибой, и захлестнула маяк, до которого мы не успели дойти.