– Еще одна охота нам не нужна, – был вынужден признать правоту богини мальчик. – Так что, Нардис, готовься. Вы переезжаете ко мне.
– Я бы и так сюда переехал. Теперь, когда ты смертен, защита тебе точно не помешает. Кстати…
Он вдруг над чем-то задумался, а потом взял и исчез. Только короткий вихрь пронесся за нашими спинами и, сделав по храму круг, вернулся на прежнее место.
– Не все мои способности исчезли, – сообщил он скептически приподнявшему брови мальчику. – Сила, скорость… я даже вижу тебя почти так же, за исключением того, что даже при сдохших амулетах мои глаза больше не раздражает свет.
– Изменения будут происходить постепенно, – сочла нужным пояснить Наа. – Силу и скорость вам, скорее всего, удастся сохранить, а вот прежнюю неуязвимость и бессмертие вы обязательно потеряете.
Нэл Нардис ей почтительно поклонился.
– Бессмертие – это ничто. Главное, чтобы мы при жизни не напортачили. Благодарю, великие, вы снова подарили мне цель.
– Ну а насчет бессмертия вопрос спорный, – пробормотал себе под нос Вилли. – Древа жизни-то, скорее всего, когда-нибудь тоже вернутся, а там уже посмотрим, кто кого.
Богини, конечно же, услышали, но ничего на это не сказали. Только улыбнулись загадочно, и свет в храме тут же погас. А когда мы удивленно моргнули, то оказалось, что за алтарем больше нет дополнительных силуэтов, и только слабенькое свечение вокруг статуй подсказывало, что тут недавно и впрямь побывали две могущественные сущности.
– И что? Это все? – в недоумении спросила Ланка, когда ощущение божественного присутствия окончательно исчезло. – Нам можно вернуться домой? Больше никаких скверн, сражений, нежити и прочих неприятностей?
– Скверны просто так не исчезнут, – покачал головой Вилли… то есть Вильгельм Алнарокский. – Я даже сейчас чувствую, как внизу под нами шевелится что-то нехорошее. Но нежить сейчас обезглавлена. С уходом Саана все темные сердца, что успели созреть, погибли. Поэтому твари разобщены, растеряны и деморализованы. А значит, хоть вам и придется немало поработать, с ними будет намного проще справиться, чем раньше.
Ведьмачка кровожадно улыбнулась.
– Очень хорошо. Значит, у меня есть еще шанс кому-нибудь душевно набить морду!
– Есть-есть, – заверил ее Ник. – Я же говорил: скверн на всех хватит. Только ту, что под нами, с месяц, не меньше, зачищать будем.
– Я тоже, пожалуй, поучаствую, – неожиданно подал голос Артис. – У меня эти твари двух хороших друзей покалечили, так что, если отец не против, я, пожалуй, пойду с вами.
– Голову только в империи не оставь, – проворчал Нардис, который, как мне показалось, даже говорить стал как-то иначе. К нему, кажется, тоже вернулись чувства? По крайней мере, эмоции его голос стал выражать намного явственнее, да и клыки, по-моему, стали меньше.
– Ладно, пора возвращаться, – вздохнул Ларун, пряча наконец меч в ножны. – Самое важное мы сделали, Саану уйти помогли, богинь повидали, Лазоревую долину от теней почистили… Пора бы и честь знать.
– Это что же, я тут один останусь? – с несчастным видом обвел нас взглядом бывший Вестник.
Нардис наморщил аристократичный нос.
– Почему же один? Я останусь. Через недельку наших сюда подтянем. Порталы творить ты, может, и разучился, раз уж теперь частички Саана в тебе нет, но обычные-то у нас еще есть. И немало. Поставим тут маячки, кинем клич… думаю, большинство захочет сюда перебраться. По крайней мере, пока буря в империи не утихнет.
– Ладно, топайте тогда, – махнул нам рукой мальчик. – Вас там, наверное, заждались.
– Ой! – воскликнула Ланка, указав на него пальцем. – А это что у тебя такое?!
Вилли опустил взгляд и обескураженно замер, обнаружив, что на тыльной стороне его ладони откуда ни возьмись вдруг вырос крохотный белоснежный цветок.
– Это еще что такое?!
– Запах приятный, – шевельнул ноздрями Нардис. – Но незнакомый. Я таких цветов раньше не встречал.
– Зато я встречал. Когда был маленьким, ими все деревья в садах были усыпаны.
– Какие деревья? – тут же заинтересовалась я.
– Которых и сейчас полно снаружи. Только они каменные… эм… были.
Вилли, толкнув дверь храма, так и замер на пороге. Да и мы слегка оторопели, обнаружив, что у него из-под ног прямо по камням поползли тонкие травяные дорожки. Причем трава была совсем свежей, едва-едва народившейся. Однако она тут же пошла в рост и, ничуть не смутившись наличием камня, принялась шустро разрастаться, с неимоверной скоростью оживляя мертвый сад.
Причем как только она добралась до того места, где когда-то была плодородная почва, под нами раздался облегченный вздох. А по мере того, как травяной ковер расходился все дальше, вместе с ним оживали и деревья, и навеки, казалось бы, застывшие цветы. Каменная пыль с них прямо на глазах осыпалась, бесследно пропадая внизу. Тогда как деревья расправляли ветки, стряхивали с себя остатки многовекового сна и неуверенно, как будто сами еще не поняли, что живые, начинали тянуться к свету… то есть к Вилли, который с совершенно обалдевшим видом стоял на ступеньках храма и в неподдельной оторопи взирал на происходящее.
– Ух ты-ы! – восхищенно воскликнула Ланка. – Так ты теперь и правда хранитель! Для всей этой земли, для всей долины… вот как богини решили ее возродить!
– Я в шоке… – каким-то деревянным голосом произнес мальчик. – Не знаю, что со мной, но, по-моему, мне стоит присесть.
– Это от избытка эмоций, – тут же подхватил его под локоть нэл Нардис и заботливо усадил на крылечко. – Ты столько лет не испытывал их по-настоящему, что сейчас они, наверное, зашкаливают?
Вилли перевел на него такой же остановившийся взгляд, но потом вдруг хмыкнул, прыснул и наконец звонко рассмеялся.
– Нардис… ха-ха… оказывается, я не один такой оцветоченный!
– Чего? – непонимающе моргнул вампир, а потом увидел, как от пальцев мальчика по его рукаву ползет длинная, прямо на глазах покрывающаяся белоснежными цветами лоза, и отшатнулся. – Тьфу на тебя! Только этого мне не хватало! Цветочный вампир… Саан, срамота-то какая!
Торопливо оборвав тоненькие побеги, он брезгливо скинул с себя остатки лианы, однако они не испугались и, тут же выпустив новые веточки, целеустремленно поползли в сторону поспешно отступающего вампира.
– Аха-ха… а-ха… – продолжал надрываться Вилли.
– По-моему, у него истерика, – тихонько сказал нам Артис, бочком-бочком отступая в сторонку. Но тут у него на лбу тоже вырос маленький симпатичный цветочек, и вампир с воплем отпрянул. – Аа-а! Поди прочь от меня, чудище лесное!
– Вот теперь и у тебя тоже… ха-ха… истерика, – сквозь смех выдавил Вилли при виде стремительно покрывающегося цветочками парня. Но потом он все же взял себя в руки, утер выступившие на глазах слезы и шмыгнул носом. – Простите. Не привык еще, что это может быть таким ярким. Просто голова кругом. Нардис… Нардис, стой! Не топчи! Хватит портить мои побеги, слышишь?!
– Так сними их с меня! – последовал от князя гневный вопль.
Вилли снова хихикнул, однако цветочки на вампирах все же расти перестали. И упрямая лоза, которая всего за несколько мгновений превратилась в полноценный клубок, прекратила преследовать отца Артиса и, вернувшись, смиренно улеглась под ногами мальчика, как верный пес, ждущий ласки и внимания.
– Кажется, я начинаю осваиваться, – пробормотал мальчик и глянул на клубок из лиан с каким-то странным прищуром. – Ну-ка, попробуем кое-что проверить…
Лиана неожиданно встрепенулась, еще немного разрослась, как-то по-особенному скрутилась, и всего через пару мгновений это был уже не беспорядочно свернутый клубок, а довольно большая, сплетенная из веток и зелени собака, которая с удовлетворенным вздохом положила голову на мальчишеский сапог и немедленно распустилась множеством мелких цветочков.
– Интересно, а девочку мою я смогу оживить таким образом? – задумчиво проговорил Вилли, изучающе глядя на зеленую псину. – По идее кровь в ней моя, руны я тоже чертил ведьмовские, считай, вечные… Косточка… красавица моя… проснись!
Он ненадолго прикрыл глаза, словно к чему-то прислушивался, а потом так же внезапно просиял.
– Есть! Они все еще мои и все еще слушаются!
– О боже, – вздохнул Нардис, избавляясь от последних цветочков. – Опять ты свое костяное чудовище решил из земли поднять?!
– Не-ет, – с удовольствием протянул Вилли. – Она у меня теперь не костяная, а живая будет. Настоящая. Правда, страшненькая, но я к ней привык и ни на кого другого свою умницу не променяю.
О ком или о чем они вели речь, мы с друзьями допытываться уже не стали. Время и впрямь было поздним, эрт Торано небось уже рвет и мечет, узнав, что мы опять сбежали, да и мастеру Миррту следовало успокоить своих, хотя, судя по тому, что Злюка исчезла, химеры уже знают, что произошло. А то и новый рейд собирают, чтобы зачистить скверну, пока та не очухалась.
– Все, давайте, идите, – словно прочитав мои мысли, скомандовал Вилли и сделал изгоняющий жест. – Пожалуй, портал по старой памяти я вам все-таки открою… да, думаю, что смогу это сделать. По-моему, я начал кое-что вспоминать. А вот через месяц-другой жду вас в гости. За это время мы тут все в порядок приведем и будем готовы принимать посольства… Кстати, Миррт!
Мальчик бесстрашно подошел к мрону и, протянув руку, коснулся пальцами его груди.
– Проклятие с вас тоже снято. Ты сам и те, кто живет в Норне, конечно, этого не почувствуют, но вот ваши дети… В общем, все у вас станет как прежде. И мальчишки-девчонки в семьях, и крылатая форма… нужно только подождать. Конечно, лучше бы нам еще кое-что сделать, поэтому ты, как освоишься, приведи сюда свою малышню. Я им, пожалуй, благословение наколдую, чтобы уж наверняка и чтобы больше к этому вопросу не возвращаться.
– Спасибо, – тихо ответил оборотень.
– И тебе спасибо. С вами, конечно, тяжело, но из тебя получится достойный вожак, так что дерзай, делай что должен. И не забывай, что помимо войны в жизни есть и другие радости.