На месте дворца был ревущий столб красно-багрового пламени. Звезды поблекли, столб огня стал страшным, Таргитай вяло удивился, чему там гореть, это не боярские терема из сухого дерева. Здесь камень на камне, потом вспомнил их благовония, масла для притираний, масла для умывания и смягчения кожи, запасы ароматного дерева... Этого хватило бы, чтобы сжечь царство средних размеров.
Из огня выкатился горящий ком, прокатился, рассыпая искры, пламя погасло, Мрак, вскочив на ноги, обернулся и потряс окровавленной секирой:
— Теперь будем идти спокойно!
— И спать, — согласился Таргитай.
Мрак оглянулся, от него все еще пахло благовонным маслом, как от дешевой девки, но кровь текла по плечам, груди, рукам, словно искупался в кровавом озере, что залечивало его ранки от ожогов, ибо нет лучшего врачевания, чем кровь врага.
— Теперь можно с чистым сердцем дышать и жить!
— И есть, — подтвердил Таргитай. — А где Олег?
В коричневых глазах Мрака промелькнуло беспокойство. Стена пламени стала такой плотной, что и таракану не выскочить.
— Озверел, — сказал он с некоторым удивлением. — Ишь, заело... В другой раз, на него плюют, а он даже не оботрется. Мол, что с них возьмешь. Говорю: тебя ж оскорбляют, а он хладнокровно так: а я не оскорбляюсь... А здесь пошел крушить так, что я не поспевал.
— Он обиделся, — предположил Таргитай, — что провели бабы.
— Да нет, бабы всегда нас проводят, не обижаемся... А что умнее...
Он в тревожной задумчивости смотрел на стену огня. Там уже трещало, взрывалось, глухо бухало, а языки огня то подпрыгивали до небес, то опускались.
— Он становится похожим на человека, — проговорил он со злым удовлетворением. — По-моему, он просто рушит то, чего не понимает. Как все мы. Как люди.
Над головами промелькнула тень, пахнуло горящей шерстью и сладким маслом. Птица упала рядом, Олег разогнулся с трудом, спина была красная, уже вздувались волдыри. Таргитай бросил ему одежду, волхв, перекосив рожу, с трудом натягивал, двигаясь бережно, осторожно.
— Чего так долго? — спросил Мрак понимающе.
— Пленников выпустил... — ответил волхв хмуро. — И коней. Негоже им погибать как эти... Двое все же бросились с кольями. Да не кони, люди! Хозяев, значит, защищали...
— Преданные, — буркнул Мрак.
Олег бросил быстрый взгляд на Таргитая:
— Они дольше слушали их песни.
— Песни, — прорычал Мрак с отвращением. Он бросил на Таргитая лютый взгляд: — Ну и свинья же!
Таргитай с недоумением оглянулся:
— Свинья? Где свинья?.. Так загрызи, поедим. А то все хлебные корки...
— Ты свинья, — гаркнул Мрак, разозлившись. — Столько суток, я как паршивый пес, бегал по лесу, давил несчастных зайцев, а ночью стерег ворота!.. Брякнешь кому о таком позоре, удавлю враз!.. Мог ты, тварь поганая, подудеть... или спеть пораньше?
Олег сказал подозрительно:
— Он это нарочно.
— Я? — ахнул Таргитай.
— А что? — сказал Олег, он хмурил брови. — Спал себе на сене возле коней! Что еще человеку надо?.. А я, как проклятый, носился под облаками, высматривал караваны, телеги с купцами, одиноких гонцов, попутно бил редких птиц и зверей, таскал им для забавы... Пять дней вообще ел только ту дрянь, что ловил на лету. От голода жрал прямо с перьями.
Мрак кивал сочувствующе, то-то волхв все дергается, видать перья оттуда лезут, щекочутся.
— Тебе хорошо, — вздохнул он. — Ты ему хоть в ухо дал.
Таргитай завопил:
— Мне хорошо было?.. Мне?.. Три дня нееденному?
— А чо ж не запел?
— Как я мог? — вскричал Таргитай отчаянно. В глазах блестели слезы от несправедливой обиды. — Вас нет, а я — петь? Вы меня бросили, а я распевать?.. От радости, да?
Глава 43
Мрак и Олег переглянулись. Мрак сказал тяжело:
— Ну что мы?.. Сами сели в лужу, а его корим, что не сразу нас вытащил. А на самом деле, он сам не попал и нас выволок. Хоть и дал, надо признаться, в дерьме насидеться по уши.
— Я ж говорю, нарочно, — пробурчал подозрительный Олег, но не слишком настойчиво.
Замок все полыхал, черная каменная громада то полностью исчезала в красной стене огня, то проступала неразрушимыми стенами. Доносился треск, с грохотом провалилась крыша, рушились балки, а пламя взметывалось выше.
— Все-таки они страшилы, — сказал Таргитай, словно убеждая себя. — Страшилы.
Мрак предположил:
— А может быть, они были красивыми?
— Как это?
— А потом стали злобными, — предположил Мрак хладнокровно. — А злобные не бывают красивыми. Злость кому угодно рожу перекосит!.. Ну, а перекошенных бить можно.
— И нужно, — бросил Олег раздраженно. — Эти твари использовали меня вместо сапсана! Я им, тварям косорылым, уток бил к столу!..
— А я, как пес, им оленей травил, — сказал Мрак с горечью. Пальцы сжались до хруста в суставах, он передернулся. — Дряни... Ты молодец, Тарх.
Таргитай просиял, слезы сразу высохли:
— Правда?
— Правда, — подтвердил и Олег. Он с неловкостью обнял бедного дударя, сам стесняясь непривычного жеста, ведь дурака стоило только гонять и насмехаться над ним. — Ты сделал то, что не могли ни Мрак с его силой и отвагой, ни я, со своими знаниями и мощью чародея.
— Но как?
Мрак огляделся, проговорил с отвращением:
— Собирайся, уходим.
Часто оглядываясь на оставляемые стены, Таргитай прицепился к Мраку:
— Скажи, как я сумел?
— Сумел, — ответил Мрак. Он потрепал Таргитая по плечу. — Не знаю как, но сумел. Иди к Олегу, он объяснит.
Таргитай оглянулся на волхва. Тот начал спускаться с холма насупленный, брови сошлись на переносице, а красные волосы развевались, как пламя костра, что грозит пожрать весь лес.
— Мрак... лучше ты.
— Олег объяснит проще. На пальцах.
— Да я пойму, Мрак.
Мрак посмотрел с сомнением, вздохнул, перепрыгнул огромную валежину, на середине прыжка его тело страшно изогнулось, и Таргитаю на миг почудилось, что Мрак снова превратится в волка, в зверячей шкуре бежать через лес проще, тогда нам придется портки нести... Но Мрак приземлился на согнутые ноги, бросил на бегу:
— Олег сказал бы, что все сложно, тут ты прав... На самом деле, Тарх, в тебе есть та мощь, которая выше любой мощи. Мы уже были уверены, что мы и есть самые сильные на свете. Может быть, так на самом деле и есть... По крайней мере сегодня. А завтра на свете могут появиться и посильнее, но дело не в этом. Мы сильнее, как воин и колдун. Я любого смету в драке, а Олег — хоть всех колдунов вместе взятых.
Таргитай слушал, раскрыв рот. Мрак спускался почти бегом.
— Когда мы встретили Сирингу, — продолжал Мрак, — мы... нет, сперва услышали ее пение! Значит, она заметила нас раньше, спела свою песнь...
— Волшебную?
— Если бы, — вздохнул Мрак. — Волшебство наш волхв разгадал бы в два счета.
— А что же?
— Песня была просто хорошей. Умело сложенной. И эта песня сказала нам, что за кустами находится молоденькая девчушка с веселой мордочкой и синими глазами. Песня была настолько хороша, что когда мы перелезли кусты, там в самом деле сидела золотоволоска, строила нам глазки и разделывала оленя. А какой она была на самом деле...
Его передернуло. Они сбежали с холма, дальше была равнина, скудно освещенная звездным небом, а далеко впереди выступала зубчатая стена темного ночного леса.
Таргитай догнал Мрака почти у самой кромки, оборотень несся быстрее волка, в лесу меньше предательства, раскрыл рот для первого вопроса, но в спину мягко толкнуло, следом донесся глухой грохот, шум, земля вздрогнула.
Обернувшись, они увидели, как стена огня дрогнула, колыхнулась. Темные стены начали оседать, появились угольно-черные трещины, ширились, сверкающее чудо начало разваливаться, тяжелые глыбы покатились по двору, с размаха бьют изнутри в защитную стену. Та рушится медленно, нехотя, пытаясь продлить существование...
Рухнули ворота, глыбы освобожденно выкатились на свободу. Грани блистали под огнем, а когда зайчики стегали по глазам, вспыхивали молнии, после которых в темноте плавали белые круги.
— Чего это он? — удивился Мрак.
— А того, — ответил Олег мрачно.
Он снова вскинул руки, пальцы страшно сжались и дернули за облака. Холм под замком дрогнул, начал оседать, как гора грязного воска под жарким солнцем. Глыбы красного камня погружались в землю, словно в трясину, а сама земля сползала волнами, холм уменьшался, пока на том месте не образовалась страшная черная равнина с оголенной землей.
Мрак сказал с сумрачным сожалением:
— Эта Алконост была редкою дрянью... но дворец построила чудесный!
Олег кивнул.
— От этого я и поостерегся.
— Чего?
— Что под дворцом могли быть подземелья, подвалы, а то и тайные ходы. Не хочу, чтобы хоть одна тварь уцелела.
Мрак махнул рукой, голос был безнадежен:
— Я не о том... Нет-нет, круши. Все равно не наше. Но дворец был чудесный.
Олег отмахнулся:
— Да нет, чудесности не чую.
Мрак посмотрел с сожалением, но что с убогого взять, повернулся и пошел в глубину леса. Таргитаю показалось, что оборотень слегка горбится. Догнал, сказал понимающе:
— В самом деле очень красиво... Душа радовалась. Но я все равно не понял, как мне удалось, если я не маг, не чародей...
Мрак задумался, надо объяснить просто, потому что Таргитай еще проще его самого, хотя и сам Мрак, вроде бы, проще некуда, их догнал Олег, прислушался, бросил брезгливо:
— В сумасшедшем мире все навыворот!.. Какие-то дурацкие песни сильнее армий, замков, даже сильнее волшебства, магии... Тарх, не ломай голову, твои мозги скрипят, как сто тысяч сухих деревьев!.. Конечно, это глупость, но мир так уж устроен, что выше песен в нем просто нет силы. А обезвредить чужие песни... можно только своими. Если они лучше, конечно.
Рассердившись чему-то, он прибавил шаг и обогнал даже Мрака. Таргитай бежал потерянно, прислушиваясь к себе. В душе робко теплилась радость, что его песни лучше, но все тело охватывало морозом, ибо значило, что он чудовищно силен... Но как-то странно силен. Мрак вон может любого в бараний рог, Олегу стоит только брови сдвинуть, как молния бьет, земля трясется, а он ни в драке не силен, ни магии не знает, костер зажигает полдня... но в нем живет та странная мощь, о которой даже могучий и мудрый Олег говорит с непонятным выражением...