Джером К. ДжеромТРОЕ В ЛОДКЕ(не считая собаки)
Английский юморист Джером К. Джером
«Трое в лодке (не считая собаки)» — самая известная и, пожалуй, самая веселая книга Джерома. Сюжет ее предельно прост: трое друзей совершают экскурсию вверх по Темзе и претерпевают множество комических злоключений. Рассказ о самой поездке очень краток. Главное место в повести занимают бесконечные отступления по поводу тех или иных происшествий, а чаще всего — просто так, без всякого повода. Но, о чем бы ни рассказывал Джером, все это смешно, забавно, комично. Некоторые его шутки вызывают только улыбку, другие — безудержный смех, и вся книга в целом, от первой до последней страницы, пропитана таким бодрым и жизнеутверждающим юмором, что читателю остается только пожалеть, почему Темза так коротка и прогулка трех друзей была такой непродолжительной.
Юмор — отличительная черта, можно сказать, национальная особенность английской литературы. Блёстками юмора искрятся произведения Шекспира и Бен Джонсона, Фильдинга и Смоллета, Стерна и Гольдсмита, Диккенса и Теккерея, Честертона и Голсуорси, Уэллса и Шоу. Юмор английских писателей очень разнообразен, содержит много оттенков и градаций: от чуть заметной усмешки до тончайшей иронии; от остроумной игры слов до непритязательной бытовой шутки; от смешных положений, основанных на забавном недоразумении или нелепом стечении обстоятельств, до шаржированных образов и комических характеров.
Своеобразие юмора в каждом отдельном случае определяется не только замыслом автора, но и его отношением к окружающей действительности. Если писатель склонен подмечать в жизни только мелкие недостатки, то его юмор будет в целом беззлобным и добродушным. Если уродливые явления действительности заставляют писателя негодовать и возмущаться, он не сможет удержаться на грани юмора и неминуемо превратится в сатирика. В английской, да и не только в английской, литературе мы знаем немало примеров, когда в творчестве одного писателя юмор и сатира сливаются вместе в единый сплав. В Англии к таким писателям относятся Свифт, Теккерей, отчасти Диккенс, у нас в России — Грибоедов, Гоголь, Салтыков-Щедрин.
Что касается Джерома, то он не ставил перед собой особенно серьезных общественных и нравственных задач и не стремился к широким обобщениям. В отличие от великих английских писателей, для которых юмор был не самоцелью, а скорее художественным средством, Джером проявил себя в первую очередь как юморист, юморист-развлекатель, мастер непритязательной бытовой шутки, нередко граничащей с анекдотом.
Чтобы понять своеобразие творчества Джерома, нужно иметь представление об особенностях английского народного юмора и о том, какую роль играет юмор в повседневной жизни англичан, людей, по природе очень сдержанных и молчаливых, но способных видеть вещи в смешном свете и ценить остроумие.
Известный чешский писатель Карел Чапек отметил в своих «Английских письмах» прирожденную склонность англичан к шутливости: «Они невероятно серьезны, солидны и почтенны но вдруг что-то вспыхнет, они скажут что-нибудь очень смешное, искрящееся юмором, и тут же снова станут солидными, как старое кожаное кресло».
Интересные замечания на ту же тему мы найдем и в «Английских письмах» советской писательницы Мариэтты Шагинян: «Англичанин сдержан. Он сдержан физиологически, многовековой привычкой подавлять внешние выражения своих эмоций. Особенно стыдится он открыто выражать хорошие, глубокие чувства, пряча их в остроумии, в юморе, для понимания которого нужно быть, впрочем, англичанином и более или менее образованным человеком, — так часто прибегает он к литературным ассоциациям и примерам из истории».
Действительно, англичане любят вспоминать свое прошлое, ревностно его изучают и рассчитывают на очень хорошее знание его у читателя или собеседника Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на многочисленные «викторины» в современных английских журналах. Каким дотошным знанием мельчайших подробностей английской истории или, предположим, произведений английской религиозной поэзии XVII века нужно обладать, чтобы решать такие «викторины»!
Запомним пока две особенности, подмеченные наблюдателями: умение англичан остроумно шутить, говорить смешные вещи с невозмутимо серьезным выражением лица и обыгрывать в разговоре примеры из национальной истории и литературы. И то и другое имеет непосредственное отношение к творчеству Джерома
Юмор англичанина столь же необычен, на наш взгляд, как и его характер. Например, в типичном английском анекдоте юмористический эффект создается невозмутимой серьезностью при изложении самого неправдоподобного происшествия, причем удивление вызывает не абсурдность этого события, а какая-нибудь незначительная частность, не имеющая к нему прямого отношения.
Вот образец такого анекдота.
В бар заходит посетитель и заказывает две порции виски и одну порцию содовой воды. Выпив и расплатившись, он поднимается по стене, проходит не спеша по потолку, спускается по противоположной стене и выходит в дверь. Все поражены и обращают на бармена недоуменные взгляды.
— Как странно, — говорит он, — этот человек всегда заказывал одну порцию виски и две — соды.
Англичане охотно вышучивают свою невозмутимость и медлительность, потешаются над собственными промахами и ошибками.
Отсюда, должно быть, исходит другая разновидность английского анекдота, который можно назвать самокритическим, Достаточно привести такой пример.
В лодке сидят трое удильщиков.
— Какая сегодня чудесная погода! — изрекает первый.
Проходит час, и второй возражает ему:
— Нет, сегодня отвратительная погода!
Проходит еще час, и подает реплику третий:
— Джентльмены, перестаньте спорить!
Когда от английского анекдота обращаешься к творчеству Джерома, бросается в глаза нечто общее. В его комических сценках юмористический эффект держится сплошь да рядом на том, что рассказчика удивляет не нелепость самой ситуации, а какая-нибудь второстепенная деталь. И подсмеивается Джером над своими соотечественниками столь же добродушно и находит для этого такие же забавные и неожиданные повороты, как это бывает обычно в английском народном анекдоте.
Примечательно в творчестве Джерома и его умение имитировать своеобразный юмористический тон, которым окрашена повседневная разговорная речь среднего англичанина, всегда готового иронизировать над самим собой и пикироваться с собеседником.
По словам народного артиста СССР, Сергея Образцова, «юмор англичан — это общепринятая манера общения между людьми, хотя бы эти люди были вовсе друг с другом незнакомы».
Англичане ценят свой национальный юмор и всячески его культивируют. В отношении юмора у них имеются такие же освященные временем устои, как и во всех других областях жизни, Лучшие шутки и карикатуры на протяжении многих десятилетий помещались на страницах юмористического журнала «Панч» («Петрушка»), который и поныне старается снабжать англичан свежими запасами остроумия, хотя, скажем прямо, теперь это удается ему гораздо хуже, чем в былые времена
В конце XX века в Англии появилась целая группа писателей-юмористов, авторов бесчисленного множества шуточных рассказов, скетчей, пародий и всякого рода веселых «юморесок». Джером К. Джером был, бесспорно, самым талантливым из этой группы литераторов.
Полное имя писателя — Джером Клапка Джером. Первым именем его нарекли по отцу, а второе он получил в честь друга родителей, венгерского эмигранта Дьердя Клапки. За год до смерти, в 1926 году английский юморист выпустил свою последнюю книгу, книгу о самом себе — «Моя жизнь и моя эпоха». Полушутя-полусерьезно он повествует о своем жизненном пути и литературной деятельности. Автобиографией Джерома мы и воспользуемся в этом очерке как главным источником.
Джером К. Джером родился в 1859 году в городке Уолсон (графство Стаффордшир). Своего отца он называет архитектором по профессии, проповедником по призванию и неудачливым предпринимателем по роду занятий. Благодаря беспокойному характеру и стремлению во что бы то ни стало разбогатеть, Джером старший вечно терпел неудачи в своих коммерческих начинаниях и подолгу не засиживался на одном месте. К тому времени, когда родился второй сын (будущий писатель), глава семьи был шахтовладельцем, но быстро прогорел и переехал в поисках заработка в Лондон. С тех пор Джеромов не оставляли денежные затруднения.
В Лондоне отец служил на железной дороге, обе взрослые дочери — гувернантками в богатых домах, а маленький Джером делил время между грамматической школой и бесцельными скитаниями по лондонским предместьям (охоту к перемене мест и непоседливый нрав он, как видно, унаследовал от отца).
В 1871 году Джером старший умер, и мальчику пришлось задуматься о куске хлеба. Четырнадцати лет он прекратил ученье и с помощью одного из приятелей отца устроился клерком на железную дорогу. Внезапно им овладела страсть к театру. Днем он корпел над бумагами в конторе, вечера проводил в театре, а по ночам писал пьесы Не зная еще, какое жизненное поприще ждет его впереди — карьера чиновника, драматурга или актера, юноша решил попробовать свои силы на сцене. В труппе некоего Вуда он без большого успеха исполнял эпизодические роли «бобби»[1] и мелодраматических злодеев, а потом отважился на отчаянный шаг, который все знакомые расценили как чистейшее безумие: бросил хорошо оплачиваемую службу с обеспеченным будущим и поступил актером в бродячую труппу, заранее зная, что его путь не будет устлан розами.
Актеры бродячих трупп влачили жалкое существование: ели из одной миски, спали в фанерном фургоне, пряча ботинки под подушку, и считали себя счастливыми, если случалось заработать 10 шиллингов в неделю. Спектакли ставились после двух — трех репетиций. Играли всё, что попадалось под руку — мелодрамы, трагедии, пантомимы. В одном только «Гамлете» Джерому, по его словам, пришлось исполнить все роли, кроме Офелии. Измученный полунищенской жизнью, через три года он покинул театр и поступил учителем в начальную школу, потом — секретарем к богатому лондонскому подрядчику, агентом в комиссионную фирму, клерком в контору стряпчего и т. д.