Таргитай еще растерянно топтался, когда Мрак взлетел почти без разбега, его перенесло через вал червей. Слизистый вал перегораживал коридор на высоте груди Таргитая, разбежаться было негде. Сзади что-то возилось, вскрикивала Лиска, затем шумно захлопало, поднялся ветер. Таргитай расчихался: в нос попали мелкие шерстинки, а когда протер слезящиеся глаза, на той стороне вала из червей стояли Мрак и Лиска, а огромная птица упала за их спинами, поднялся уже Олег, торопливо ухватился за одежку.
— Не бросайте меня! — завопил Таргитай.
От спешки прыгнул почти без разбега, поскользнулся на слизистом полу. Его бросило прямо поверх скользких отвратительных кишок, наполненных слизью и мокротой. Голые руки обожгло, он с трудом перевалился через шевелящееся месиво, крепкие руки ухватили, дернули, тут же отпустили.
Мрак с проклятиями тряс обожженной, будто сунул в раскаленный горн, рукой. На пальцах и ладони быстро вздувались красные пузыри. Руки Таргитая уже были в волдырях, иные лопались, сочилась мутная жидкость — сукровица пополам с желтым гноем.
— На ком быстро заживает, а на ком…
— Как быстро! — ахнул Олег. — Глаза берегите!.. Попадет в глаза — никакие лекари не помогут…
Лиска отпрянула, попятилась. Мрак скривился, пошел по коридору, остальные потянулись за ним. Черви остались позади, а когда четверо дошли до угла, запах слизи исчез, а в темной норе мелькнул и пропал хвост последнего червя.
— Слева, — сказал Олег настороженно.
Мрак раздраженно дернул плечом, мол, сам знаю. А когда из полутьмы показалась слабо фосфоресцирующая фигура, махнул вполсилы, для пробы. Послышался сухой треск, свечение рассыпалось.
— Скелет! — сказал Олег с отвращением.
— В этом каменном хлеву не чтят предков, — согласился Таргитай негодующе.
— А если чужие предки? — хмыкнул Мрак. — Хозяев за ноги да о стенку, а сами зажили на готовеньком.
— И чужих нельзя поганить, — возразил Таргитай. Подумав, добавил: — Чужих вообще не бывает.
Дальше пошли дымные, чадящие факелы. Из боковых ходов скелеты выходили все чаще. Мрак с отвращением бил обухом секиры — зря ли точил лезвие! — шли дальше, слыша стук раскатывающихся по каменному полу костей.
В конце коридора дорогу загородила целая толпа. Мрак сплюнул, в пустые глазницы страшно глядеть даже оборотню, пошел шарахать тяжелым металлом по черепам и грудным клеткам. Таргитай и Олег расшибали с боков, а Лиска, оскалив как зверек мелкие зубки, лишь сжимала рукоять меча — также берегла острое как бритва лезвие.
— Много же здесь народу жило, — сказал Мрак, отдуваясь. Пот катился градом по распаренному лицу. — На головах сидели друг у друга, что ли?
— Этому замку тыща лет. Накопилось.
— А-а-а, — протянул Мрак. — То-то на них мох нарос как на Таргитае. Видать, и скелеты бывают ленивые.
Он с проклятием шарахнулся, упал на четвереньки. Из темной дыры вырвался длинный язык синего огня. Края глыб мгновенно раскалились, огненная стрела ударила в другую стену, оставив выжженное пятно.
Мрак все еще сидел на четвереньках. Глаза стали круглыми, как у совы.
— Что за подарки?
— Змей плюнул, — предположил Таргитай. — Наверное, там чулан.
— Чего он там сидит? — удивился Мрак. — Во дурень!
— Пусть сидит, — сказал Олег нервно. — Тебе бы только подраться, Мрак! Какой ты кровожадный!
На уровне груди в стенах темнели дыры. На противоположных стенах камень оплавился, застыл сосульками.
— Так и пойдем, как львы? — спросил Мрак сердито. — На четвереньках?
— Не ползком же, — сказал Олег жалким голосом.
— Сплюнь!
Мрак бежал во весь рост, но за миг до огненного плевка пригибался, падал. Затем приловчился, начал проскакивать раньше. Огонь лишь однажды опалил волосы, в коридоре запахло горелым. Лиска наморщила носик:
— Жареная волчатина?.. Нет, не нравится.
Коридор уперся в тупик. Мрак в растерянности выругался, в бессилии опустил руки. Олег с разбега, отпихнув оборотня, прыгнул ногами вперед прямо на тяжелые глыбы. Послышался треск, волхв исчез. Впереди возникла широкая дыра с острыми краями.
Мрак выругался еще круче, обманули как волчонка, крашеные доски не учуял.
— Что за отчаюга? А вдруг там что-то вроде Лиски в засаде?
— Он почуял бы, — возразил гордый за друга Таргитай.
Мрак прыгнул в пролом, разворотив, как медведь, от стены до стены. Лиска обожгла Таргитая взглядом, от которого у него пошли новые волдыри, неслышно и быстро, как облитая оливковым маслом молния, скользнула следом.
— Все меня бросают, — сказал Таргитай печально.
Ко всему еще зацепился штанами за острый зубец, пока выпутывался, прошла вечность, да еще набежали запыхавшиеся стражи. Таргитай взревел, подражая Мраку. Бедолаги, что и так едва держались на ногах, попадали, а он, оставив клок шерсти в проломе, кинулся сломя голову за людьми, которые вечно обижают и бросают.
Мрак увидел дверь и, не раздумывая, с разбега ударился плечом. Дверь вылетела с грохотом, метнулись, как вспугнутые куры, какие-то люди без оружия. Один лишь выхватил нож, Мрак зарычал, несчастный в ужасе рухнул на пол. Мрак вспомнил, что у него даже после боя, по словам все подмечающего Олега, долго остается такое лицо, что при виде его даже Ящер пустил бы под себя лужу. Успеть бы найти здесь зеркало, больно любопытно поглядеться. Только бы самому не того…
Сзади вскрикнул Таргитай радостным голосом:
— Тут одни девки!
Мрак с отвращением оглядел размалеванных женщин. Воздух был пропитан густым запахом благовоний, пота и сладостей. Женщины верещали, забивались в углы, с ужасом смотрели на страшных людей с обнаженным оружием.
— Какая здеся хитрость?
— Ни… какой, — выдохнул Олег неуверенно. — Для дурней бабы — ценность. Потому и берегут пуще глаза.
— Это ж не бабы, а только их мясо! Вон Лиска — настоящая баба. Маленькая, злая, зубы — как у зверя лютого. А хитрая, самого Ящера вокруг хвоста обведет!
Лиска покрылась красными пятнами: оборотень хвалил, хвалил искренне, но эти лесные люди даже хвалят как-то странно…
Пробежали через зал, в дверях Мрак остановился так внезапно, что, не ухватись обеими руками за косяки, втроем вышибли бы его в коридор, где жутко лязгает металл, что-то хрустит.
В двух шагах от двери, перегораживая коридор, с потолка падала полоса зазубренной стали. Из щели в полу поднималась другая полоса, отточенная как бритва. С жутким лязгом смыкались, разбегались снова.
Мрак побледнел, крупные оспины выступили темными пятнами.
— Всех бы магов связать спина к спине да в окиян-море. Зверья лютого на свете навалом, драконы, как воробьи, носятся над головами, коров и баб крадут! Из подземного мира, как муравьи после дождя, вылазит такое, что… А эти изощряются, как себе подобных перебить!
— Это ты подобный? — спросила Лиска.
Олег молча примерился, прыгнул. Ножи со стуком сомкнулись, упал клок шерсти с душегрейки. Мрак покачал головой, выбрал миг, скакнул, пригнув голову. Ему сошло благополучнее. Лиска тоже выбрала момент, а Таргитай стоял бледный и растерянный, пока сзади не зазвенело оружие и не раздались крики преследователей.
Мрак махнул рукой, мол, пропадай, кинулся по коридору дальше. Олег и Лиска тут же ринулись следом: ежели Мрак бросил дудошника, которому всегда помогал, то не зря, ему виднее. Не успели добежать до поворота, как их уже обогнал Таргитай: пронесся как конь впереди, затем там хрустнуло, хрястнуло, взвился столб пыли. Таргитай исчез.
Все трое следом с разбега провалились в широкую дыру. Мрак так ушибся, что не сумел выругать дурака: чутья нет, куды прешь поперед людей? Стены из черного, словно опаленного гранита, под ногами плиты щербатые, вечные — не выбраться.
Таргитай слабо спросил:
— Может быть, это ловушка на зверя?
— На зверей, — сказал Мрак зло. — На зверюк. На зверищ. Самых лютых, кровожадных, ненасытных и хитрых…
Олег скривился:
— Наши свойства можно перечислять до ночи. Как выбраться?
— Ставил такой же зверь, лютый и хитрый…
Таргитай переводил честные непонимающие глаза с одного на другого.
— Это мы — кровожадные и хитрые?
— А кто Олега чуть не убил, тот всего лишь опустил зад на твою дудку?
Олег сказал напряженно:
— Когда один коварный и злобный зверь ставит ловушку на другого… выживает тот, кто еще хитрее и коварнее…
Он внезапно без разбега прыгнул на стену. Лиска вскрикнула, Таргитай горестно ахнул, а Мрак кивнул понимающе: лучше сразу расшибить башку, не мучаться. Трусы всегда так делают.
Звякнуло, брызнули блистающие осколки. В стене осталась зиять черная дыра с острыми краями, а волхв исчез.
— Зеркало, — выдохнула Лиска с изумлением. — Я такое где-то видела…
— Потом наглядишься, — гаркнул Мрак.
Отпихнув девку, что перед осколком пыталась поправить ярко-красную гриву, скакнул в пролом. Таргитай поспешно прыгнул следом, боялся оставаться один. Лиска проскочила не примериваясь, таких, как она, прошло бы трое в ряд.
В коридоре Олег бросил поспешно:
— Уже скоро! Потерпите, уже совсем скоро!!!
Коридор вывел в небольшой богато украшенный зал, где в отличие от предыдущего все блестело. Зоркие глаза Мрака быстро выхватили все полезное, что могло пригодиться им или угрожать их врагам. Остановился в изумлении перед роскошной позолоченной клеткой: на жердочке сидела крупная птица размером с ворону, но яркая — оранжевая с красным, зеленый хохолок, а клюв загнут круче, чем у ястреба.
— Во диво! В нашем Лесу отродясь таких не видывал!
Птица встрепенулась, переступила с ноги на ногу, вскрикнула хриплым сорванным голосом:
— Дур-р-р-рак!.. Кеша кушать хочет!
Мрак отступил, печально покачал головой. Крепкие, как корни столетнего дуба, пальцы до хруста сжали рукоять секиры:
— Проклятые маги! Бедного Кешу заколдовали, да еще есть не дают.
Олег уже нетерпеливо кричал из темного прохода. Разбитая дверь болталась на одной петле. Таргитай рассеянно чесал плечо, потом прижался спиной к косяку и поерзал, еще и глазки пустил под лоб.