– А как насчет отца леди? – задала я еще один немаловажный вопрос.
– Для него это был тяжкий удар. В следственных мероприятиях он не разбирался, но, разумеется, не хотел огласки, поэтому поднял все связи и добился, чтобы о бастарде не стало известно широкой общественности. Для всех его дочь погибла в результате трагической случайности во время проведения очередного магического эксперимента. А тело внука захоронили в безымянной могиле, чтобы даже его прах не мог бросить тень на безупречную репутацию семьи.
Ник помрачнел:
– Я так полагаю, имен вы нам не сообщите? Хотя бы теоретически?
Вместо ответа куратор достал из стола пухлую папку и подвинул ее к парню.
– Здесь собрана вся информация, которую тебе следует знать.
Ник недоверчиво вскинул голову. А потом подтянул папку поближе и осторожно ее раскрыл.
Внутри находилось несколько десятков листов, исписанных мелким, убористым почерком. Какие-то бланки. Свидетельство о рождении на имя Николаса Ролана Нориэлла. Разрешение об опекунстве на имя эрта Виндора Арно ан Торано, подписанное лично императором. Такой же официальный документ, подтверждающий смену фамилии с Нориэлла на Линнеля. А также два миниатюрных портрета, на которых были изображены миловидная кареглазая брюнетка в скромном платье и весьма привлекательный мужчина, который очень отдаленно, быть может, за счет светлых волос и отдельных черт лица, но все-таки походил на нашего Ника.
– Это Лианна и Дарис Нориэлл, – ответил на наш молчаливый вопрос Ларун. – Ты их изображение, вероятнее всего, уже видел. Однако копии отчетов дознавателей тебе на глаза не попадались.
Мы дружно склонились над бумагами, жадно читая старательно выписанные побледневшими от времени чернилами строчки.
– Взрыв бытового артефакта? – с горькой насмешкой переспросил Ник, моментально ухватив самое важное. – Да, дядя говорил, но мне не кажется это убедительным объяснением.
– Нориэлл-старший был довольно слабым магом, – словно не услышав его, обронил Ларун. – Тогда как его супруга вообще не имела магического дара, из-за чего ее категорически не захотели принимать родственники мужа. По этой же причине сразу после свадьбы молодым пришлось переехать в старое поместье на границе одной из южных провинций. В Нороте они жили уединенно, скромно, но, как говорят, счастливо. И искренне радовались, когда спустя несколько месяцев в их доме появился долгожданный ребенок.
– А он точно появился? – настороженно переспросила Ланка.
– Свидетельства очевидцев доподлинно подтверждают факт беременности леди еще до свадьбы, – с каменным лицом подтвердил куратор. – Как и то, что род мужа – а Нориэллы, даже порядком оскудев на магические таланты, до сих пор кичатся своими славными предками – наотрез отказался признавать мальчика. Речь даже шла об отлучении. И дело вскоре дошло до открытого конфликта. Поэтому молодая семья озаботилась приобретением охранных амулетов. Вот только, не имея средств на качественные и надежные артефакты, они приобрели то, что им было доступно. И, если верить дознавателям, какой-то из артефактов оказался неисправным.
Ник быстро перелистнул пару страниц и впился глазами в заключение экспертов.
– Взрыв произошел в результате дефекта предохранительного контура и неисправности корпуса одного из артефактов категории «Защита-1»…
– Самые примитивные защитные амулеты малого радиуса, – прикусила губу я. – Зато и самые дешевые. Но сейчас таких уже не делают. Они слишком ненадежны.
Ларун кивнул:
– При определенных условиях они действительно могут взорваться. Поэтому их еще лет двадцать назад запретили к выпуску, но в свое время чета Нориэлл вполне могла их достать.
– Здесь сказано, что все артефакты в доме были такими, – прошептала Ланка. – И что они могли сдетонировать, выдав не один, а целую серию взрывов.
– Этого вполне достаточно, чтобы уничтожить целое поместье, – неохотно согласилась я. – Причем так, чтобы там ничего живого не осталось. И никаких улик, разумеется.
– Как это объяснили следователи? – мрачно уставился на Ларуна Ник.
Тот пожал плечами:
– В то время взрывы бытовых артефактов были не таким уж редким явлением, так что расследованием занимались местные дознаватели. Как вы понимаете, столичному управлению такие рутинные дела не передают. Если, конечно, в них нет ничего необычного.
– А в этом деле было что-нибудь необычное?
– Тот факт, что в пожаре уцелел один-единственный слуга, которому чудом удалось вынести из горящего дома новорожденного мальчика, вряд ли заинтересовал бы столичные власти. Поэтому данные о нем в Даман не отправляли, а в годовые отчеты начальство, разумеется, не вникает. Собственно, на этом бы все и закончилось. Но штатный целитель, которому сдали на руки обгоревшего младенца, вскоре отписал Нориэллам и попросил их о помощи: других родственников у мальчика не было. А когда те отказались платить за лечение, он обратился к коллеге из академии в надежде, что тот найдет человека, который взялся бы за безнадежного больного. Так информация о маленьком Николасе дошла до эрта Торано, – внимательно посмотрел на наши настороженные лица Ларун. – И милорд ректор, вспомнив, что когда-то был дружен с эртом Нориэллом, взял на себя труд помочь его сыну. Нашел для него хорошего целителя. Оплатил лечение. Потом отыскал опекуна…
Мы снова переглянулись.
– А разве?..
– В этих бумагах написано, что моим опекуном был Доминик Ронро! – ошеломленно моргнул Линнель. – Мой воспитатель!
– Правильно. Потому что именно ему ректор тебя и доверил. И именно его имя фигурировало в бумагах на протяжении первых пятнадцати лет твоей жизни. Никто ведь не говорил, что милорд Торано должен был вот так сразу взять и принять в род никому не известного сироту. С какой, как говорится, стати? Только когда у тебя открылся дар, появился резон что-то менять. И раз уж Нориэллы от тебя отказались, а магический дар оказался с хорошим потенциалом, то имело смысл не только вплотную заняться твоим обучением, но и помочь выбиться в люди. Поэтому, как только открытие дара официально зарегистрировали, эрт Торано подал прошение о смене опекунства и подарил тебе фамилию Линнель, взяв в семью на правах пусть и дальнего, но все-таки родственника.
Вот уж когда мы опешили все трое.
Значит, так милорд ректор решил представить общественности будущего абсолютного мага?!
Если кто-то начнет задавать вопросы – а рано или поздно это случится, – то для всех Ник будет лишь неродным племянником ректора, которого приняли в род Торано на совершенно законных основаниях. Простым сиротой, у которого магический дар открылся в довольно позднем возрасте, а еще через несколько лет – о чудо! – оказалось, что мальчик-то не просто маг, но самый настоящий уникум!
Понятно, что знающие люди все равно засомневаются, но официально все будет выглядеть безупречно. Да и доказательствами ректор озаботился железными. Но что самое главное, никто и никогда не узнает, что «погибший» на окраине империи, якобы неодаренный и, следовательно, никому не интересный бастард из неназванного, но явно не последнего в империи рода как-то связан с чудом выжившим в норотском пожаре мальчишкой, которого из жалости взял на воспитание эрт Виндор Арно ан Торано.
Я, правда, не представляю, скольких усилий это потребовало и сколько народу участвовало в фальсификации данных. Не знаю, существовал ли Николас Ролан Нориэлл на самом деле или же его свидетельство о рождении, как и свидетельство о смерти другого мальчика, было подделано. Но не сомневаюсь, что подмену произвели мастерски. А заодно смогли виртуозно вывести маленького абсолюта из-под влияния одного известного рода. Затем столь же виртуозно облапошили второй, умудрившись сделать так, чтобы те сами от него отказались. И наконец передали третьему. С тем, чтобы целиком и полностью контролировать развитие уникального мага, на которого больше никто не смог бы претендовать.
Что ж, красиво придумали. Даже, я бы сказала, изящно. Хотя, наверное, к тому моменту, как об абсолюте узнают, станет уже неважно, из какого рода он вышел, так что вряд ли кто-то будет копать так глубоко. Значение будет иметь лишь то, какой род сумел его к себе привязать. После чего род Торано станет настолько влиятельным, что даже императорской семье будет не зазорно с ним породниться. И я даже знаю, кто станет завидным женихом, которого спустя столько лет наконец-то приберет к рукам императорский дом.
– Спасибо за откровенность, эрт Ларун, – сухо поблагодарил куратора Ник. – Ваш рассказ был очень познавательным, хотя и совершенно неправдоподобным.
– Такие истории пишутся не для того, чтобы кого-то запугать, Линнель, – невесело улыбнулся тот. – Зато на их примере можно и нужно учиться. Именно поэтому я взял на себя смелость рассказать вам одну из них.
– А больше вы, случайно, ничего не хотите нам поведать? – с подозрением уставилась на него Ланка.
– Боюсь, на сегодня мое красноречие исчерпано. Но должен предостеречь вас, эрты, от излишнего любопытства и заодно напомнить, что не стоит лишний раз ворошить прошлое. Правда редко кому приносит успокоение. А я к тому же рассказал вам все, что мог. Но если вы начнете настаивать или копаться в бумагах, то рано или поздно этим заинтересуется ИСБ[3], глава которой и без того с большим нетерпением ожидает с вами встречи.
– Что?! – вздрогнули мы. – Когда это он нас ожидает?!
– Через неделю, – спокойно известил нас Ларун. – Поэтому проявите благоразумие, помните то, о чем я вам рассказал, и не ищите врагов там, где их никогда не было.
Глава 8
К себе мы вернулись растерянные, озадаченные тем, что узнали, и порядком встревоженные предстоящей встречей с начальником имперской службы безопасности.
Нет, мы, конечно, подозревали, что одним-единственным допросом дело не ограничится, но чтобы глава самого серьезного в империи ведомства вдруг захотел увидеть нас у себя в кабинете…