такая гадость, как скелеты и зомби? Как родилась первая скверна? И почему за столько веков светлые богини не искоренили то, что противится самой их сути и уничтожает то, что они с такой любовью создавали?
Жрец смиренно положил ладони на колени:
– Как думаете, почему богов в нашем мире именно трое?
– Потому что три – божественное число? – предположила Ланка.
– Три – это гармоничное число, – не стал опровергать ее предположение жрец. – Оно символизирует любовь, лежит в основе семьи, олицетворяя собой мужчину, женщину и дитя, что их объединяет. Оно также символизирует равновесие, ибо любая структура, имея три точки опоры, становится наиболее устойчивой. Как наши боги. Как ваши тройки. И как много других вещей, о которых простые люди даже не задумываются.
– Ну да, конечно… – тихонько проворчала Ланка. – Но стихий-то у нас четыре! А светил на небе всего два!
– Три – далеко не единственное число в нашей жизни, – как ни странно, услышал ее жрец и понимающе улыбнулся. – Но, безусловно, одно из самых важных.
– Несмотря на то, что одна его треть связана с темным богом Сааном?
– Саан – неотъемлемая часть этого мира, – спокойно ответил настоятель. – Как ночь для дня или мир теней для мира живых. В некотором роде он тоже часть божественной гармонии, ведь единство кроется в противоположностях. И без царства теней отлетевшим душам было бы некуда возвращаться.
Ланка недоверчиво прищурилась:
– Разве это не Саан порождает новые скверны? И разве не его слуги разносят проклятые семена?
Отец Рион неопределенно повел плечом:
– Мы доподлинно не знаем, как именно это произошло, хотя есть неоспоримые доказательства, что к созданию темных пятен Саан действительно приложил когда-то руку. Царство теней – его вотчина, поэтому воскресить мертвого, а также вырвать оттуда душу без его согласия или хотя бы молчаливого одобрения не способен никто. Точно так же, как создать, скажем, темный артефакт. Но Саан не сам создавал первую скверну. В этом ему, безусловно, помог человек. Причем одаренный человек, весьма сведущий в магическом искусстве.
– Ведьма? – рискнула предположить Ланка, вспомнив рассказ Норра.
Настоятель остро на нее взглянул:
– В то время магов и колдунов, как вы знаете, не существовало. Даже жреческого ордена еще не было. Мир жил в гармонии и согласии… до тех пор, пока один из богов не решил, что это нужно изменить. Но Саан совершил ошибку, когда рискнул противопоставить себя светлым богиням. За что и был когда-то низвергнут. Однако и тогда, и сейчас он не мог самостоятельно проникнуть в наш мир. Для этого ему нужны были помощники. Люди, в чьих душах царит хаос. Или хотя бы один человек, согласившийся стать проводником его силы и принесший в наш мир первые семена.
– Значит, семена на самом деле оттуда? Из царства теней?
– Семена – это осколки душ, вобравшие в себя часть силы Саана, – не стал отрицать отец Рион. – Чтобы хотя бы одно из них смогло сюда проникнуть, кто-то должен был приоткрыть завесу между мирами. Один из смертных сделал это. И именно так родилась первая скверна, которая, как опасная болезнь, начала распространяться по миру.
– Почему же богини ее не остановили? – вновь повторила я мучивший меня вопрос.
– Потому что, как и Саан, светлые богини редко творят чудеса сами и, как их божественный брат, нуждаются в помощниках. Саан в свое время воспользовался помощью человека, чтобы сюда проникнуть. А поскольку боги по сути одинаковы, то и сестры в противовес ему были вынуждены обзавестись жрецами.
– А как же тогда мы?! – опешила Ланка.
– Сила богов чересчур тяжела для смертных и не может занимать слишком большое количество сосудов, – спокойно пояснил настоятель. – Поэтому жрецов всегда было мало. И мы, к сожалению, подвержены серьезным ограничениям. Вдали от храмов наши силы слабеют. А вблизи скверны этот процесс ускоряется в разы. Поэтому, когда стало ясно, что угроза слишком велика и силами одних жрецов с ней не справиться, нам в помощь богини создали одаренных. Таких, как вы. Чтобы с вашей помощью мы сумели вытеснить Саана обратно в его царство и закрыть наконец брешь между мирами.
Ланка разочарованно откинулась на спинку стула:
– Значит, внутри скверны жрецы бесполезны?
– Силы светлых богинь уравновешиваются силой Саана, и наоборот, – так же спокойно подтвердил жрец. – Поэтому мы можем сдерживать его, но не способны уничтожить. Поэтому же он невероятно силен, но даже за столько тысячелетий так и не сумел захватить весь мир.
Я тоже огорченно поникла.
Известие было неприятным. Даже, наверное, пугающим. Но при этом объясняло многое, чего я раньше не понимала. Раз жрецы не способны долго находиться в скверне, то становилось ясно, для чего им понадобились маги, ведьмаки и колдуны. Мы стали для богинь чем-то вроде живого оружия. Тогда как жрецы исполняли роль обычного щита. Причем, судя по тому, что нам рассказывали, благодаря одаренным на какое-то время в мире и впрямь воцарилось некое подобие равновесия. Совместными усилиями троек и жрецов распространение тьмы удалось приостановить. При этом мелкие скверны быстро находились и уничтожались. Старые, напротив, людям оказалось не под силу искоренить полностью. И баланс кое-как сохранялся.
Однако события в Рино все изменили. И открыто намекнули, что Саан начал действовать решительнее.
– Случившееся с вами – очень тревожный знак, – снова подтвердил наши опасения отец настоятель. – Раньше мы не сталкивались с такими крупными и опасными пятнами. Всего три дня до развития полноценного сердца… массовое жертвоприношение… споры… хорошо продуманный сценарий нападения…
– Значит ли это, что у Саана появился достойный последователь? – напряженно уточнил Ник.
– И не один.
– Получается, нас ждет война? – тихо спросила я, прижав к груди тихонько заурчавшую кошку.
– Война идет уже давно, эрты. Много и много столетий. Но я не для этого хотел с вами увидеться, – прекрасно понял нашу тревогу жрец. – Как я уже сказал, несколько недель назад нам было знамение… откровение… пророчество… называйте как хотите. Богини считают, что у вас есть шансы стать сильнее скверны. Именно вы трое способны одолеть ее. Но для этого нужно отыскать ту скверну, что образовалась первой. Ту, что породила и поддерживает все остальные.
– Как же ее найти? – осведомился Линнель.
– Может, богини знают ее местоположение? – с толикой недоверия переспросила Ланка.
Жрец качнул головой:
– Среди известных нам темных пятен немало таких, которые могли бы претендовать на звание первой. В пять, шесть, десять и даже больше уровней. Но какая из них та самая, мы не знаем: светлые богини на такую глубину, к сожалению, не прозревают.
– А темный бог… смог бы? – шепотом спросила я, озаренная неожиданной догадкой.
Отец Рион едва заметно нахмурился:
– Саан силен. Но помогать нам не в его интересах. И тем не менее некоторая доля истины в ваших словах есть, эрта, потому что между скверной, ее творениями и темными артефактами существует тесная связь. Говорят, подобное всегда притягивается к подобному. Поэтому если рядом со скверной окажется темный артефакт, то он непременно укажет на ее местоположение.
Мы встрепенулись.
– То есть у вас все-таки есть способ их обнаружить?! – неверяще переспросил Ник.
– Да, молодой человек, – кивнул настоятель, заставив нас замереть. – Любой темный артефакт или проклятый предмет способен привести вас к скверне. Причем чем сильнее она будет, тем сильнее она притянет к себе подобную вещь.
– Но ведь темные артефакты опасны, – насторожилась я, а Злюка недовольно фыркнула. – Для простых людей, да и для магов тоже.
– Темные артефакты всегда опасны. А некоторые из них способны даже порождать новые семена.
Ой. Так вот почему Ларун встревожился, узнав, что мы едва не забрали из лабиринта скипетр лича? И еще больше обеспокоился, когда выяснил, что мы его где-то потеряли? Фениксы, между прочим, так его и не нашли. Да и корона канула в Лету. Хотя, наверное, ректор не просто так прислал с Фениксами еще и жреца. Будем надеяться, что лишние артефакты служитель храма все-таки уничтожил. А те, что остались, ослабил в достаточной степени, чтобы какое-то время они не представляли угрозы.
Ник оценивающе прищурился:
– А как насчет той, первой скверны? Ее тоже можно найти с помощью артефакта? Ведь, по идее, она должна быть самой большой и сильной…
– Скорее, глубокой, – поправил его отец Рион. – Мы также предполагаем, что к ней темные артефакты должны притягиваться сильнее всего. Но если даже простые и не особо старые пятна проявляют зачатки разума, то от по-настоящему древней стоит ждать большего. Она наверняка будет скрываться от людского взора. Хитрить. Быть может, даже вести себя тише других. Встретившись с магами, она будет образовывать ложные ответвления. Казаться заманчиво беззащитной. Скрывать свои настоящие размеры. Поэтому обнаружить ее непросто. И для этого понадобится по-настоящему могущественный темный артефакт, которого у нас, как вы понимаете, нет.
– Но его ведь, наверное, можно добыть? – задумчиво предположил Линнель.
Жрец кивнул:
– Мы уже давно пытаемся это сделать. Но, к сожалению, за пределами темных пятен артефакты быстро теряют силу.
– И что, нет никакого способа?..
– Мы работаем над этим, – тяжело вздохнул святой отец. – Но скверна не горит желанием с нами делиться, поэтому пока это, скорее, эксперименты. Мы изучаем скверну. Точно так же, как она изучает нас. Однако у вас троих есть все шансы добиться большего.
– Значит, рано или поздно нам по-любому опять придется лезть в подземелья, – тяжело вздохнула Ланка. – И лупить скелеты по головам, чтобы они пропустили нас к центру скверны. Они ведь не захотят отдавать свои артефакты, правда? И корону у того же лича нам придется добывать с боем. Да и Саан, наверное, будет сопротивляться?
Отец настоятель тонко улыбнулся:
– Прежде чем думать об этом, вам сперва стоит закончить обучение, эрта. Путь абсолютного мага непрост. И здесь я полностью согласен с эртом Доверо: чтобы меч смог хорошо ударить, его нужно не просто выковать и наточить – им еще нужно научиться пользоваться. Именно это, как мне кажется, ваша первостепенная задача. А еще, – добавил после небольшой паузы отец Рион, – я бы хотел, чтобы вы задумались, почему именно ваша магия сумела привлечь внимание богинь? И почему она не просто уничтожила нежить, но и с такой легкостью наполнила храмовый алтарь?