Не сговариваясь, мы направили наш общий свет не только в стороны, но и вверх, и вниз, омывая его волнами кишащие тварями коридоры. Мне даже послышалось, что оттуда донесся жалобный вой, но все это было несущественно. Главное, что зеленые искорки нам все-таки удалось сохранить. Более того, когда их коснулась наша магия, они стали ощутимо ярче, сильнее. И их будет проще найти, когда все это безобразие закончится.
А еще я увидела огромную пещеру в той стороне, где недавно скрылся старик-зомби. Целую россыпь серых точек, рванувших в нашу сторону при первых проблесках чужеродного для них света. Долгий, протяжный, хриплый нечеловеческий вопль, полный недоумения и злобы. После чего свет затопил там все до краев, набирающий силу вопль так же внезапно оборвался, а все подозрительные точки бесследно растворились, оставив после себя лишь едва заметную, медленно оседающую на пол серую пыль.
Момент, когда свет вышел за пределы подземелья, я почти не уловила, но почувствовала, как мне неожиданно стало легко. Куда-то ушло гнетущее чувство, которое мешало мне раньше. Воздух посвежел. Сразу стало легче дышать.
И вот тогда мы с Ником поняли, что все закончилось. После чего одновременно улыбнулись и разомкнули руки, до последнего следя за тем, как истаивает сгустившийся вокруг нас свет. Чистейший, совершенный, воистину божественный свет, который не только избавил подземелья от нежити, но, кажется, сделал лучше и чище даже нас самих.
– Неплохо, – скупо оценил наши усилия выглянувший из-за спины мрона Вестник. – Хотя и совсем не то, что ожидалось. Меня даже не поцарапало, представляете? Впрочем, оно, наверное, и к лучшему.
Я удивленно обернулась, но живой и невредимый Вилли уже отошел подальше от мастера Миррта и, махнув рукой, бодро направился к тому самому проему в стене, откуда мы не так давно услышали негодующий крик.
Там, в конце узкого длинного коридора, как оказалось, имелась дверь. Простая, деревянная, зачем-то окованная широкими железными полосами. На двери, как водится, засов… само собой, запертый изнутри… но даже он не стал препятствием для мрона, который вышиб и то и другое одним ударом.
Когда дверь слетела с петель, в нашедшейся за ней небольшой пещере раздался противный скрежет, подхваченный гулким эхом. А когда я осторожно выглянула из-за плеча мастера Миррта, то обнаружила, что перед нами – старая, замызганная, но вполне рабочая лаборатория, зачем-то совмещенная с таким же замызганным, щедро окропленным кровью святилищем.
– Фу, какая гадость, – с отвращением пробормотал Норр, когда увидел у противоположной стены уляпанный багровыми потеками алтарь.
Алтарь, разумеется, был темным. И на нем, судя по всему, регулярно приносились жертвы Саану. Какие блага за это получал старик, думаю, напоминать не нужно. Но лично меня порадовало хотя бы то, что в данный момент святилище пустовало, а на жертвенном камне не виднелось ни одного мертвеца.
Зато стоящие неподалеку клетки с лежащими в них, ни на что не реагирующими пленниками я разглядела мгновенно. Как и широкий, обвитый какими-то трубками стол, занявший чуть ли не половину помещения. И чуть не вздрогнула, увидев распластанного на нем, буквально распятого и для верности намертво прикованного цепями бледного как полотно Артиса.
Вампир, к счастью, еще дышал, но по-прежнему находился без сознания. Голова его безвольно склонилась набок. Веки были закрыты. Из-под окровавленных губ виднелись изуродованные десны, из которых больше не торчали клыки. И в довершение всего в его обнаженное тело во множестве мест были воткнуты толстые длинные иглы. А по трубкам, которые отходили от этих самых игл, медленно текла выкачанная из Артиса кровь, после чего так же медленно собиралась в огромную грязную бутыль, установленную под столом на небольшой подставке.
Здесь же, над столом, густо вились толстые зеленые мухи, то и дело садясь на безучастного вампира и безнаказанно ползая по его побелевшему лицу. Внизу, возле бутыли, копошились в подсохшей крови такие же жирные черви. Несколько из них уже были кем-то раздавлены и превратились в безобразные желтые кляксы. А вот измов, как и следовало ожидать, мы рядом не обнаружили. Ни целых, ни по частям. Наш свет не оставил от них ничего, кроме белесой пыли, которая тонким слоем покрыла все горизонтальные поверхности в помещении.
Признаться, я ожидала, что и кошмарного старика мы больше никогда не увидим. Однако когда мастер Миррт, морщась от запаха, вошел внутрь и открыл мне обзор, я с содроганием уставилась на лежащее недалеко от стола, молча корчащееся на полу нечто. В котором я признала Гнора лишь по вонючим тряпкам и валяющейся рядом клюке.
Честное слово, даже не знаю, осталось ли в этом месиве из плоти и костей что-либо человеческое. Старая, уже гнилая и буквально на глазах расползающаяся плоть… куски более новой, но уже начавшей подгнивать кожи… более или менее сохранившаяся кисть, кое-как держащаяся на дряхлом предплечье… кусок ноги, соединенный с туловищем тоненькой нитью…
И все это как-то жило. Шевелилось. Отвратительно похрустывало. Но как только мы вошли, движение в этой жуткой каше прекратилось, и откуда-то из глубины этого ужаса послышался надтреснутый голос:
– Что вы натворили?!
– Ну здравствуй, Гнор, – фальшиво улыбнулся Вестник, подойдя вплотную и без всякой брезгливости наклонившись к той части кучи, откуда слышался голос. – Давно не виделись. Говорят, ты выучил несколько новых заклинаний? И даже свою маленькую армию успел собрать, пока меня не было?
– Ты!
– Я, я, – усмехнулся Вилли и чуть отступил, когда из-за криво торчащего сапога выкатилась уродливая голова. – Рад, что хотя бы память у тебя осталась человеческой.
Единственный глаз зомби с нескрываемой ненавистью уставился на мальчика.
– Это ты во всем виноват! Ты меня таким сделал!
– Вот только не надо все на меня сваливать. Если помнишь, я тебя предупредил, что эксперимент сомнительный, но ты не захотел ждать. Да и после я много раз предлагал тебе помощь. Даже в кои-то веки проникся таким несвойственным мне чувством как жалость… но ты все хотел сделать сам. Посчитал, что знаешь больше. И кто, позволь спросить, оказался прав? Разве какие-то два столетия ожидания стоили того, чтобы превращать себя вот в это?
Глаз яростно моргнул, а с почерневших губ сорвалось грязное ругательство.
– Вот так всегда, – сокрушенно покачал головой Вестник. – И почему люди так неблагодарны?
– Я тебя непременно уничтожу… я… мои слуги… я всех вас убью-ю-ю! – бессильно завыл старик, а его голова от избытка чувств аж закрутилась волчком на полу, словно ее кто-то пнул.
При этом раскисшее тело зашевелилось с удвоенной силой. А потом… я глазам своим не поверила… из бесформенной кучи стало формироваться нечто похожее на новое туловище! Почти оторванная кисть заново прилипла к обрубку руки, а оставшаяся внутри сапога плоть буквально вскипела и начала расти, формируя более или менее сносную ногу!
За считаные мгновения изрыгающий проклятия зомби в буквальном смысле собрал себя заново! И пусть это была не полноценная плоть, пусть она осталась все такой же гниющей и мерзко воняющей, но она жила! Двигалась! И она могла существовать! Вплоть до того, что приросшие на место руки вслепую зашарили по полу, а когда нащупали хрипло ругающуюся голову, то совершенно самостоятельно водрузили ее на дряблую шею!
Голова, правда, встала задом наперед, но сам факт меня впечатлил. Да и не только меня. Мастер Миррт, не став дожидаться, пока зомби соберет себя заново, в считаные мгновения оказался рядом. Без особых церемоний оторвал едва приросшие конечности. Затем с ужасающим хрустом вырвал из плеч невезучую голову и отшвырнул разразившуюся новой порцией ругани черепушку куда-то под стол.
– Я отомщу! – заверещала она откуда-то из-за бутыли. – Всем отомщу! Слышите?! Я вас!..
– Помоги освободить парня, – буркнул нелюдю Вилли и, перешагнув через шевелящиеся обрубки, направился к столу. – Артис! Артис, ты меня слышишь?
Вампир на его голос не отозвался и даже не дернулся, когда мальчик начал одну за другой выдергивать из него иголки. Мрон, кстати, помогать ему не стал, но мальчик и сам прекрасно справился. А когда в теле Артиса не осталось чужеродных предметов, Вестник наклонился и, без особых усилий подняв с подставки увесистую бутыль, настороженно принюхался:
– Тьфу. Дилетант. Такой продукт испортил! Ну кто так обращается с вампирьей кровью?! Она же почти свернулась!
– Я… вас… – задыхаясь от бешенства, просипел откуда-то снизу Гнор.
– Да пошел ты, – огрызнулся Вилли, одним ударом кулака разбивая цепь, удерживающую вампира в распятом положении. – Воистину я тебя переоценил. Это ж насколько надо быть тупым, чтобы добавлять в кровь одни и те же присадки, если давно понятно, что от них нет никакого проку!
– Люди в клетках еще живы, – деловито сообщил призрак, облетев лабораторию по кругу. – Спасать будем?
– Конечно! – спохватились мы с ребятами. После чего Ник и Ланка кинулись к пленникам. Мрон без напоминаний принялся выламывать замки. А я, углядев за столом полки с какими-то склянками, принялась их перебирать в надежде, что там найдется противоядие или хоть какой-нибудь тонизирующий эликсир.
Но увы. Кроме засушенных звериных внутренностей, человеческих костей и целиком заспиртованной головы летучей мыши, в них ничего путного не обнаружилось. Но к тому времени, как я закончила изучать образцы, стало ясно, что ничего страшного с магами не произошло.
– Они абсолютно здоровы, – сообщил Вилли, едва глянув в сторону десятерых беспамятных мужчин, с которых злобный старик сорвал почти всю одежду, а бесстрастные измы оставили еще и массу синяков и ссадин. – Ну да, отравлены. Но яд не смертельный. Гнор не стал бы так бездарно расходовать подопытный материал, пока не завершит ритуал обновления. Так, приятель?
– Саан тебе приятель! – злобно прокаркал снизу зомби. – Меня не убить! Я все равно когда-нибудь выберусь и уничтожу вас всех!