Они крепко обнялись, Адриен расплакался у Нины на плече, шепнул:
– Сурово в Париже… Плохо без тебя…
Этьен молча смотрел на друзей.
Дом был отремонтирован и заново обставлен, и они едва узнавали жилище старого почтальона. Пластиковые окна придали ему вид вполне миленького буржуазного коттеджа.
– Он правда выкупил его для тебя? – спросил Адриен.
– На правах совместной собственности.
– То есть дом тебе не принадлежит?
– Я владею тем, чем владеет он.
Адриен переглянулся с другом, и Этьен бросил небрежным тоном:
– Но вряд ли всем, птичка моя… Ладно, забудь, начинаем отпевание.
– Куда вы меня тащите?
Они завязали ей глаза черным шарфом. Довели до машины и устроили на пассажирском сиденье. Адриен сел сзади. Ехали не больше пяти минут, но Этьен решил напустить туману:
– «Клио» новенькая, бак полон.
– Прекратите интриговать, говорите правду!
– Думаешь, мы завязывали тебе глаза, чтобы признаться по первому требованию?
Этьен выключил двигатель, открыл багажник, загремел чем-то металлическим.
– Хотите кокнуть меня, а тело закопать, да?
– Угу… – зловещим тоном прошипел Этьен.
– Сердитесь? Обиделись?
Друзья снова переглянулись, и Адриен ответил:
– Нет. Я сам виноват, не сумел увезти тебя силой.
– Я счастлива, – огорченно-извиняющимся тоном произнесла Нина.
Они взяли ее за руки, Этьен за левую, Адриен за правую, и прошли несколько метров. Этьен разложил металлическую стремянку, Адриен взял Нину за обе руки и помог ей перелезть через решетку. Она почувствовала траву под ногами и запах хлорки.
– Мы в бассейне!
Она сняла повязку. Смеркалось, и муниципальное заведение пустовало. Цвет воды колебался между синим и лиловым и отражал впитавшие жар облака. Они разулись: плиты приятно холодили ступни, воздух ласкал кожу.
– Нам можно быть здесь? – спросила она.
– Конечно нет, в этом-то весь кайф, – ответил Этьен, вытаскивая из рюкзака бутылку «Малибу» и ананасовый сок. – Я принес девчачье пойло.
Он с ловкостью фокусника достал пакет чипсов, пластиковые стаканчики, виски, кока-колу, махровые полотенца, булочки с шоколадом любимой Нининой марки, конфеты и купальник, взятый напрокат у Луизы. Его он протянул Нине со словами:
– Думаю, размер подойдет.
Она победным жестом вскинула вверх руки и воскликнула:
– Вы – лучшие!
– Да тихо ты, услышат, лишнее внимание нам ни к чему.
Три минуты спустя они оказались в большом бассейне, стали нырять, касались дна, замечая время, топили друг друга, Нина обнимала обоих за шеи, и они плыли все вместе, как единое существо.
Время от времени Этьен вылезал, чтобы наполнить стаканы. Тихо играла музыка – он записал на кассету их любимые отрывки, те, что они слушали чаще всего за последние десять лет. Все без исключения, «На ТВ всегда светит солнце» группы a-ha[120], «Обещание, которое ты дал» группы Cock Robin[121], «Глубокий сон»[122] Этьена Дао, «Нуждаюсь в тебе сегодня вечером» группы INXS[123], «Такая, как есть» Милен Фармер[124], «Слова» группы The Christians[125], «Пахнет подростковым духом» Nirvana[126], «Я чувствую тебя» группы Depeche Mode[127], «Шарлотта порой» группы The Cure[128], «Бунтарь Бунтарь»[129] Дэвида Боуи, «День в нашей жизни» группы Indochine[130], «Пусть ритм контролирует ваше тело» группы 2 Unlimites[131], гремучая смесь, напоминавшая их компанию.
Они долго плавали в черной воде, пугали друг друга, как малолетние дураки, Этьен напевал тему из «Челюстей» и кружил вокруг Нины, а она выла и рычала под водой, изображая акулу, один раз прыгнули с пятиметровой вышки, не видя под собой воды.
В четыре утра троица вернулась домой мертвецки пьяная, замерзшая и счастливая. Три идиота все время смеялись и орали песни.
– У меня был лучший девичник на свете… Спасибо вам…
Она вспомнила деда и долго-долго плакала на груди у друзей, потом они приняли обжигающе горячий душ, улеглись на Нинину кровать и принялись читать комиксы. Ребята выкурили косячок. В конце каждой страницы Адриен или Этьен произносил: «Готово…» – и она переходила к следующей.
В пять утра Нина спросила на границе сна:
– Вы когда-нибудь хотели меня?
– Заткнись! – рыкнул Этьен.
– Да ладно, я выхожу замуж, можете все говорить!
– Правда? – язвительно переспросил Адриен. – Ладно, слушай: машина новая, заправлена под завязку, завтра мы увезем тебя очень далеко, а в сентябре отправишься с нами в Париж.
– Но… у меня завтра свадьба.
– Адриен пытается сказать, что ты еще можешь все отменить! – вмешался Этьен.
– А как же мое платье?
– Продадим…
– Но я не могу поступить так с Эмманюэлем.
– Спасайся бегством, Нина, едем с нами! Мы о тебе позаботимся! – взмолился Адриен.
– А что будет с моим домом?
– Не беспокойся, мама туда переедет.
– Я не могу бросить Эмманюэля, я его люблю, он замечательный!
– Жизнь замечательна, а не этот твой… Если любит, подождет.
– Вам не понять… Разве так трудно порадоваться за меня? В кои веки раз? Да вы просто ревнуете!
– Ревнуем? Мы ревнуем? Да класть я хотел на твою жизнь в Замке, слабоумная моя! – взорвался Этьен. – Кто дезертировал? Кто нас бросил? Забыла, что мы собирались жить в Париже втроем?
– Ты тупой придурок!
– Сама ты идиотка!
– Вы что, рехнулись оба?! – вмешался Адриен.
– Она действует мне на нервы! – прошипел Этьен.
– Что-то ты не сильно нервничал, когда нуждался в моей помощи!
– Что за намеки?! А ну-ка объяснись!
– Кто списывал у меня все задания в лицее?
– Ну да, списывал, а ты не брезговала моими денежками!
– Твоими денежками? Что ты лопочешь?
– Забыла поездку в Сен-Рафаэль?
– Ну хватит, успокойтесь! – воззвал к друзьям Адриен.
– Не лезь, молчун! Вечно скрываешь свои мысли!
– Сейчас выскажусь: я думаю, ты не должна выходить замуж.
– Почему? Назови хоть одну вескую причину.
– Ты слишком молодая.
– А ты не понял, что в день смерти деда моя молодость закончилась! И руку помощи мне протянул Маню. Он заботился обо мне… А вы оба укатили в Париж и были очень довольны собой. Не стали себя утруждать. А он стал.
Они замолчали. Успокоились. Взглянули друг другу в глаза. Пожалели, что сцепились. Этьен свернул еще один косячок. Нина спустилась на кухню за виски и стаканами, потом они еще минут пятнадцать сидели и молчали. Небо посветлело, и Адриен сказал:
– Вы должны кое-что знать…
– Наконец-то решился! – бросила Нина. – Ты предпочитаешь мальчишек, так?
– Нет, не так, – вмешался Этьен. – Он предпочитает мою сестру.
Адриен покраснел.
– Я начал писать роман.
Они смотрели, не понимая.
– Писать легче, чем говорить, – добавил Адриен.
– И обо мне напишешь? – обрадовалась Нина.
– Само собой… Я рассказываю о себе, куда же мне без тебя…
– Я тоже стану героем романа? – встревожился Этьен.
– А в чем дело? Разве есть что-то, о чем следует молчать? – спросил Адриен.
Они смерили друг друга взглядом.
– Я что-то пропустила? – удивилась Нина, но ответа не дождалась и продолжила допрос: – Какое имя ты дашь мне в твоем опусе?
– Решай сама.
– Анжелика.
– Ну ты и придумала, – расхохотался Этьен.
– А ты что выберешь? – спросил Адриен.
– Курт. В честь Курта Кобейна.
– Да.
– Нина Бо, вы берете в мужья Эмманюэля Жан-Филиппа Дамамма?
– Беру.
– Теперь вы муж и жена перед Богом и людьми. Можете поцеловаться.
Грянул орган, зазвучал Бах, гости перекрестились и начали поздравлять молодых. Нина взглянула на белое распятие и подумала о дедушке, упокоившемся одиннадцать месяцев назад, и постаралась не впустить в свой мозг ужасную мысль о том, что сейчас хоронят ее. Этьен с Адриеном все-таки заронили в ее душу зерно сомнения, и его необходимо уничтожить прежде, чем оно прорастет. Она не знает, что уже слишком поздно: корчуя корни, крону не обрезают…
16:00, присутствующие выстраиваются для групповой фотографии, потом Дамаммы приглашают на фуршет в садах прихода. Триста человек – почти весь город – примут участие в праздничном ужине.
К Нине подходят незнакомые люди. Говорят одно и то же: «Ты такая красивая…», «Вы очаровательны…», «Вам будут завидовать…». Она всем отвечает коротко: «Спасибо…»
Больё, Адриен и Жозефина держатся вместе. Луиза улыбается и выглядит счастливой, она восхищается Ниной. Мари-Лор пьет шампанское, бокал за бокалом, и весело болтает – как обычно. Адриен думает о чем-то постороннем – как всегда. «О чем он может размышлять? – спрашивает себя Нина. – Адриен и Луиза. Я ничего не замечала. Думаешь, что знаешь все о своих друзьях, а на самом деле не знаешь ни черта!»
– Как поживает мадам Дамамм? – спрашивает Эмманюэль и целует ее в шею.
– Она счастлива… А как дела у моего мужа?
– Он с ума сходит от радости… Люблю тебя.
«Это нереально…» – думает Нина, отступает в сторонку, в тень, и устраивается на стуле. Кто-то протягивает ей бокал шампанского. «Я на собственной свадьбе, – говорит она себе. – Сегодня моя свадьба…» Она снова обводит взглядом собравшихся. Среди них много друзей Эмманюэля, почти все – его ровесники, тридцатилетние мужчины. Их спутницы хороши собой, они высокие, стройные, две беременны, другие держат на руках златокудрых младенцев. Коляски и несколько инвалидных кресел стоят рядом. Время от времени друзья Маню смотрят на Нину и улыбаются ей как… сообщники. Она сорвала крупный куш: Эмманюэль Дамамм разбил немало сердец, а малышка поймала его в свои сети. Это не может не восхищать. Самые близкие удивились, когда Маню сообщил, что женится на Нине. Все случилось слишком быстро, а они ни разу не видели его влюбленным. Главный красавец их банды даже романы заводил скоротечные!