Еще Достоевский заметил: «у каждого писателя свой стиль а следовательно и свое правописание» но сам он «посягнул» лишь на запятую и мягкий знак!..
И я вдруг подумал: если перевернуть
вверх ножками стулья и диваны,
кувырнуть часы?..
пришло-б начало новой поры,
открылись бы страны.
тут же в комнате прятался конец
клубка вещей,
затертый недобрым вчерашним днем
порядком дней
тут же рядом в комнате он был!
я вдруг поверил что так
и бояться не надо ничего
но искать надо тайный знак.
Неправильности в построении речи возможны:
1) неправильность – неожиданность – грамматическая:
а) несовпадение падежей, чисел, времен и родов подлежащего и сказуемого определения и определяемого: пробегал озеро белый летучие
б) опущение подлежащего или др. частей предложения, опущение местоимений предлогов и пр.
в) произвольное словоновшество (чистый неологизм): а ему все тирко (Сад. Суд. 1), дыр бул щыл и пр.
г) неожиданность звуковая:
е у ы, р л м к т ж г… («Возропщем»).
Здесь не лишним будет указать на молодцов из «Мишени» на днях выступивших в печати и заимствующих нашу речь то из одних гласных то из согласных, то разбросанность букв и слов и заметающих свои следы ссылкой на 1912 г. как время написания (?!) своих подражаний! (Оригинально!)
д) неожиданное словообразование:
Сумнотичей и груститстелей
Зовет рыданственный желел
За то что некогда свистели
В свинце отсутствует сулел
Пушек рокочущих-ли звук, гроза-ль,
Но к лбу прильнет смертнирь-лобзаль
и некто упадет на земь ничком
и землю оросит кровавым ручейком
«Мое собро» – укажет нав
В недавнем юноше узнав
Кто пашней стал свинцовых жит
Кто перед ним ничком лежит
Благодаря таким неожиданностям впечатление войны доходит до обмана чувств.
Образцы неологизмов см. также Е. Гуро, Садок Судей II.
2) неправильность смысловая:
а) в развитии действия:
забыл повеситься
лечу к америкам
на корабле полез ли
кто
хоть был пред носом
б) неожиданность сравнения:
стучат огнем кочерги…
Этими видами не исчерпываются все возможные неправильности и неожиданности: (недаром они неправильности) можно напр. назвать необычность размера, рифмы, начертания, цвета и положения слов и пр.
Наша цель лишь указать на самый способ неправильности, показать ее необходимость и важность для искусства.
Наша цель подчеркнуть важное значение для искусства всех резкостей, несогласов (диссонансов) и чисто первобытной грубости.
Когда хилому и бледному человечку захотелось освежить свою душу соприкосновением с сильно-корявыми богами Африки, когда полюбился ему их дикий свободный язык и резец и звериный (по зоркости) глаз первобытного человека, то семь нянюшек сразу завопили и стараются охранить заблудшее дитя – ты погрязнешь в жестокости, эгоизме, – кричит А. Е. Редько (см. Русское Богатство за июль с. г.)
твой путь бездна – лукаво кричит А. Бенуа, не говори бессмыслицы – предостерегает Брюсов, другие просто квохчут шипят и плюются.
И все преподносят свои советы, свою чахлую бескровную философию не подозревая, что она лишь неудачная поэзия (что хорошо известно бывшим пророкам!)…
До нас было скучное тягучее повествование, (3000 страниц!) которое претит современной стремительной душе, воспринимающей мир живо и непосредственно (интуитивно), как бы входящей в вещи и явления, трансцендентное во мне и мое, а не сидящей где то в стороне и слушающей одни описания и повествования.
Наши новые приемы учат новому постижению мира, разбившему убогое построение Платона и Канта и др. «идеалистов», где человек стоял не в центре мира, а за перегородкой.
Раньше мир художников имел как бы два измерения: длину и ширину; теперь он получил глубину и выпуклость, движение и тяжесть, окраску времени и пр. и пр.
Мы стали видеть здесь и там. Иррациональное (заумное) нам так же непосредственно дано как и умное.
Нам не нужно посредника – символа, мысли, мы даем свою собственную новую истину, а не служим отражением некоторого солнца (или бревна?)
Идея символизма необходимо предполагает ограниченность каждого творца и истину спрятанной где то у какого то честного дяди.
Конечно, с такой предпосылкой откуда же взяться радости, непосредственности и убедительности творчества? Неудивительно, что наши кислые символисты вымирают и идут на промысел в «Ниву» и «Огонек»…
Мы первые нашли нить лабиринта и непринужденно разгуливаем в нем.
Символизм пе выдерживает взгляда современной гносеологии и прямой души. Чем истина субъективней – тем объективнее Субъективная объективность – наш путь. Не надо бояться полной свободы – если не верить человеку – лучше не иметь с ним дела!
Мы рассекли объект!
Мы стали видеть мир насковозь
Мы научились следить мир с конца, нас радует это обратное движение (относительно слова мы заметили, что часто его можно читать с конца и тогда оно получает более глубокий смысл!)
Мы можем изменить тяжесть предметов (это вечное земное притяжение), мы видим висящие здания и тяжесть звуков.
Таким образом мы даем мир с новым содержанием…
Творчество всегда вдохновенно, бог может быть черный и белый корявый и многорукий – он тайна, но не нуль, хотя бы и повторенный сто раз подряд.
Итальянские «забавляющиеся» футуристы с бесконечными ра та та ра та та уподобляются Метерлинковским героям, думающим что дверь повторенная сто раз преображается в откровение
Эти механические ухищрения – бездушные однообразные ведут к смерти жизни и искусства.
Не с целью дразнить читателя трещащей пустотой и надоедливым лаяньем, а изыскивая все новые способы изображения скрещивающихся путей, бросающих нас, искателей будущего в трясины и пустоты, мы выбираем коварные пути сбивающие с толку своей неожиданностью подъемов и спусков новичков. В искусстве может быть несоглас (диссонанса), но не должно быть грубости, цинизма и нахальства (что проповедуют итальянские футуристы) – ибо нельзя войну и драку смешивать с творчеством
Мы серьезны и торжественны, а не разрушительно – грубы…
Мы высокого мнения о своей родине!
Не увлекайтесь подражанием иностранному.
Не употребляйте иностранных слов, в художественных произведениях, они уместны лишь в одном случае – когда хотят придать словам мелко оскорбительное значение.
Вспомните: Пушкин, будучи спрошен об уме особы, с которой он долго беседовал, отвечал: не знаю, ведь я с ней говорил по-французски!..
Создавайте новые родные слова!
Новое содержание тогда лишь выявлено, когда достигнуты новые приемы выражения, новая форма.
Раз есть новая форма следовательно есть и новое содержание, форма таким образом обусловливает содержание.
Наше речетворчество вызвано новым углублением духа и на все бросает новый свет.
Не новые предметы (объекты) творчества определяют его истинную новизну.
Новый свет, бросаемый на старый мир, может дать самую причудливую игру.
Неимеющие нового света судорожно хватаются за новые предметы – но положение их тем печальнее: новое вино моментально прорывает старые мехи – так кончились потуги Брюсова-Вербицкой, Бальмонта – вечного балалаечника, Сологуба – пирожного, Андреева – отставного и эго-футуристов-зевунов: И. Северянина, И. Игнатьева Василиска Гнедова и др.
Я уже не говорю о М. Горьком, Куприне, Чирикове и и проч. «бытовиках» или о «классиках» которых никто не читает.
Разве могут сравниться с радостью существования в новых измерениях какие бы то ни были убогие отрады прежних земель?
Не поддавайтесь укорам и «добрым советам» трусливых душенок, у которых глаза вечно обращены назад…
Заметки об искусстве
я писал о Тургеневе (в Возропщение) что он был мужем В…
Новые письма Тургенева – еще не опубликованные подтверждают это.
Только я утверждаю, что Тургенев всегда был ее истинным супругом… Загадка для биографов!
Так шло Лермонтову быть несчастно влюбленным.
Напыщенные отрицатели и циники всегда чрезвычайно сентиментальны – любят, чтобы их приласкали пожалели простили.
Пушкин сказал, что прошлое приятно.
Это лишь для людей бездеятельных –
(поэтому за сию мысль так ухватился «первый лентяй» В. Розанов).
Нельзя ни на что жаловаться жалоба – это возвращение к прошлому, будущее – светло.
Брюсов совсем не чувствует слова, как такового и лишь прикидывается поэтом.
Лицо его похоже на череп.
Никто не замечал, что это розовый мертвец.
Ю. Айхенвальд пишет о писателе лишь после его кончины и то на 10-20-й год, и жует… жует… и поливает сладкими словами.
Когда же решится написать о сегодняшнем, то даже друзьям его как-то неловко…
К. Чуковский:
«Я могу говорить лишь о мелочах, которые к словесному искусству отношения не имеют, о самом слове не знаю, что сказать. Я могу говорить лишь о перчатках красавицы, а не о самой красавице».
А. Б…, критика по живописи, художница Н. Г. обыкновенно называет: старая облезлая собака. Другие художники так же относятся к другим критикам.
Заумное – заумность, – к метафизике Кубизма Футуризма и проч.
Лучизм-дребедень, старые академические штрихи (писарской-росчерк) и томное сплетение линий и пятен «Мира Искусств».