и дошли до глубины в двадцать чжанов, но воды не обнаружили. Копали и в других местах, но также безуспешно.
Воины сильно встревожились.
Ночью Чжугэ Лян воскурил благовония и стал молиться небу:
– Слуга Чжугэ Лян благоговейно принял в свои руки счастье великой Ханьской династии! Покойный император повелел ему покорить маньские земли! Но в походе войску не хватило воды, и люди страдают от жажды. Небо, если ты не хочешь конца Ханьской династии, даруй нам пресную воду! А если судьба династии свершилась, мы здесь умрем!
На рассвете все колодцы наполнились пресной водой.
И потомки об этом событии сложили такие стихи:
Он возглавил войска и повел их на маньские земли.
С верным дао-путем сочетал он свой ум навсегда. В беспокойстве большом, он смиренно пред небом склонился,
И в награду за то появилась в колодцах вода.
Воины Чжугэ Ляна, запасшись питьевой водой, двинулись вперед. Пробравшись к Тулуну, они расположились лагерем. Маньские разведчики донесли об этом Мын Хо.
– Болотные испарения на них не действуют! Жажда не иссушает их! Они не пили из ядовитых источников! – воскликнул он.
Великий князь Досы сам отправился вместе с Мын Хо на разведку. Он увидел, что шуские воины спокойны и прекрасно себя чувствуют. Они на коромыслах носили воду, поили коней и готовили пищу.
При виде такой картины у Досы волосы поднялись дыбом, и он сказал, обращаясь к Мын Хо:
– Ведь это войско духов!
– У нас с братом смертельная вражда с Чжугэ Ляном, – воскликнул Мын Хо. – Мы лучше умрем, но не станем ждать, пока нас свяжут и выдадут врагу!
– Если потерпите поражение вы, то и моим женам и детям конец! – вскричал Досы. – Надо напоить вином наших воинов и поднять их на битву. Только так мы сможем победить.
Досы уже собирался выступить, когда ему доложили, что Ян Фын, старейшина соседнего дуна Сиинь, идет ему на помощь с тридцатитысячным войском.
– Теперь-то мы обязательно победим! – обрадовался Мын Хо.
Великий князь Досы вместе с Мын Хо выехал навстречу Ян Фыну.
– Я привел тридцать тысяч воинов, – сказал ему Ян Фын, – и все они одеты в железные латы. Мое войско пройдет любой дорогой и одолеет любого врага. Мои сыновья также готовы служить вам, князь!
Ян Фын велел сыновьям поклониться Мын Хо. Вперед вышли двое юношей, сильные, как тигры. На радостях Мын Хо устроил в честь Ян Фына пир.
– Нам надо развлечься, – сказал вдруг слегка опьяневший Ян Фын. – Я привез с собою девушек, которые прекрасно танцуют с мечами. Хотите посмотреть?
Довольный Мын Хо выразил согласие.
Вскоре вошли маньские девушки с распущенными волосами, в руках у них были мечи. Они танцевали, а маньские воины вторили им песней.
Ян Фын велел своим сыновьям наполнить кубки и поднести их Мын Хо и Мын Ю. Те приняли кубки и хотели выпить вино, но в этот момент раздался крик Ян Фына, и его сыновья схватили Мын Хо, а маньские девушки, встав у входа в шатер, преградили путь страже.
– Когда убивают зайца, лисица тоже скорбит, ибо всему звериному роду наносится рана, – промолвил Мын Хо, обращаясь к Ян Фыну. – Ведь мы с тобой правители соседних дунов и никогда не враждовали. Почему же ты хочешь убить меня?
– Мы желаем отблагодарить Чжугэ Ляна за его милости, – ответил Ян Фын. – А ты враждуешь с ним, и мы тебя выдадим!
Узнав об этом, воины, бывшие под началом Мын Хо, разбежались по родным местам, а Ян Фын повез Мын Хо, Мын Ю и Досы к Чжугэ Ляну. Представ перед ним, Ян Фын сказал:
– Господин чэн-сян, мои сыновья и племянники глубоко тронуты вашими милостями и в благодарность за них доставили вам Мын Хо и его единомышленников!
Чжугэ Лян щедро наградил Ян Фына и велел привести в шатер Мын Хо.
– Ну как, теперь покоряешься мне? – улыбаясь, спросил Чжугэ Лян.
– Нет, это не ты взял меня в плен, мои люди выдали меня, – отвечал Мын Хо. – Я умру, но не покорюсь!
– А ты обманом завлек меня к четырем ядовитым источникам, – сказал Чжугэ Лян. – Но видишь, воины мои остались невредимы! Разве это не воля неба? И зачем ты упорствуешь?
– Мои предки жили в горах Инькэншань, – отвечал ему Мын Хо. – Путь туда прегражден тремя реками и двумя заставами. Если тебе удастся схватить меня там, весь мой род от сыновей до внуков покорится тебе…
– Хорошо, – согласился Чжугэ Лян. – Я тебя отпущу и в этот раз. Собирай войско, будем снова сражаться! Но смотри, попадешься, уничтожу тебя и весь твой род!
Он приказал приближенным снять с Мын Хо веревки и отпустить его. Мын Хо поклонился и вышел из шатра. Затем Чжугэ Лян освободил князя Досы и угостил его вином, чтобы рассеять его волнение. Но Досы и остальные пленники все еще дрожали от пережитого страха и не смели смотреть в глаза Чжугэ Ляну. Тогда он велел дать им коней и проводить из лагеря.
Поистине:
Выйти в местность неприступную трудно было Чжугэ Ляну,
Но не зря же он обдумывал удивительные планы.
Если вы хотите узнать, как Мын Хо снова собрал войско и кому на этот раз досталась победа, загляните в следующую главу.
Глава девяностая,в которой говорится о том, как маньские войска были разгромлены в шестой раз, как сгорели воины ратановых лат и как Мын Хо попал в плен в седьмой раз
Чжугэ Лян отпустил князя Мын Хо и тысячу других пленников. Ян Фыну и его сыновьям он пожаловал титулы, а воинов его дуна щедро наградил.
Мын Хо со своими людьми ушел в дун Инькэн. На границах этого дуна протекали три реки: Лушуй, Ганьнаньшуй и Сычэншуй, которые сливались в одну реку, называвшуюся Саньцзян[220]. В северной части Инькэна на равнине, раскинувшейся на двести ли, водилось множество диких зверей, в западной части дуна, тянувшейся тоже на двести ли, были соляные колодцы. На юге Инькэн граничил с дуном Лянду, а на юго-западе дуна на двести ли граница его тянулась по рекам Лушуй и Ганьнаньшуй.
Дун Инькэн был окружен горами, где добывали серебро, и они назывались горы Серебряные – Инькэншань. В этих горах было гнездо маньского князя, здесь находились его дворец и храм предков Цзягуй. В этих местах существовал обычай четыре раза в год резать коров и коней для жертвоприношений. Обычай этот назывался «гаданием о духах». Кроме того, было принято ежегодно приносить в жертву духам пленных воинов или людей из чужих деревень.
Больные здесь лекарств не принимали, а обращались к жрецу, и считалось, что он приносит молитву духам лекарства. В этих местах не существовало никаких законов, за преступление предавали смерти.
Девушки купались в реке вместе с юношами, и если они соединялись, родители не протестовали. Это называлось «обучение искусству».
Когда шли дожди, местные жители сеяли рис, а в засуху урожаев не бывало, тогда люди ели змей и слоновое мясо.
Дун возглавлялся правителем племени, за которым следовали старейшины. В городе Саньцзянчэн дважды в месяц, в первый и пятнадцатый день, бывали ярмарки, где шла бойкая торговля.
Таковы были нравы и обычаи в этих местах.
В дуне Инькэн князь Мын Хо собрал более тысячи человек приверженцев своего рода и сказал им:
– Несколько раз терпел я позор по вине чэн-сяна царства Шу и поклялся отомстить ему. Что вы посоветуете?
– Я назову вам человека, который может разбить Чжугэ Ляна! – вдруг воскликнул один из присутствующих.
Это был младший брат жены князя Мын Хо, глава восьми племен и правитель дуна Дайлай.
– О ком ты говоришь? – заинтересовался Мын Хо.
– О правителе дуна Бана, великом князе Мулу, – ответил правитель дуна Дайлай. – Мулу – волшебник, он выезжает в бой верхом на слоне и умеет вызывать ветер и дождь. Его всегда сопровождают тигры, барсы, шакалы, волки, ядовитые змеи и скорпионы. Под его началом тридцать тысяч на редкость храбрых воинов! Напишите ему письмо и пошлите подарки, и он вам поможет. Я даже сам готов поехать к нему. Если он приведет свое войско, тогда нам не страшны враги!
Мын Хо набросал письмо и велел своему зятю отвезти его великому князю Мулу. Великий князь Досы оборонял Саньцзянчэн, первую крепость на пути врага.
Императорское войско подходило к Саньцзянчэну. Чжугэ Лян издали увидел, что город с трех сторон окружен рекой и можно подойти с одной стороны к нему по суше.
С этой стороны он и послал отряд войск во главе с Чжао Юнем и Вэй Янем штурмовать город. Со стен города посыпались стрелы. Местные воины были искусными стрелками и могли сразу выпускать из лука по десяти стрел; наконечники они смазывали ядом, от которого раненый умирал в страшных муках.
Чжао Юнь и Вэй Янь, не добившись успеха, возвратились к Чжугэ Ляну и рассказали об отравленных стрелах. Чжугэ Лян в небольшой коляске сам поехал к месту боя. Он приказал войскам отступить на несколько ли и расположиться лагерем.
Маньские воины поздравляли друг друга с победой и смеялись над противником. Они были так уверены, что враг больше не посмеет наступать, что даже ночью не выставили дозоры.
Войско Чжугэ Ляна пять дней не выходило из лагеря. И только на шестой день, когда подул легкий ветерок, чэн-сян отдал приказ:
– Всем надеть длиннополую одежду и быть готовым к выступлению. Никому не опаздывать! Отставших предам смертной казни!
Воины быстро приготовились, но никто не мог понять замысла Чжугэ Ляна. А он отдал второй приказ: набрать землю в полы одежды.
Когда все было готово, Чжугэ Лян отдал третий приказ: высыпать землю под стенами города. Тот, кто первым взберется на стену, будет награжден.
Воины, обгоняя друг друга, бросились к стенам, и там в одну минуту выросла высокая земляная насыпь. Тут же был дан условный сигнал, и воины Чжугэ Ляна очутились на городской стене.
Маньские воины не успели еще схватиться за свои луки и самострелы, как были перебиты, а уцелевшие бросились со стены в город. Великий князь Досы погиб. Воины Чжугэ Ляна неудержимым потоком разлились по улицам города, истребляя всех, кто попадался им на пути.