Утугу во главе своих войск преследовал беглецов. Но стоило ему увидеть заросли кустарника или лес, как он останавливал войска и высылал вперед разведку, которая каждый раз возвращалась с донесением, что среди деревьев видны знамена.
На шестнадцатый день Вэй Янь сам выступил против Утугу. Но, едва вступив в бой, сразу обратился в бегство. Маньские войска преследовали его, и он устремился в долину Извивающейся змеи, где виднелось белое знамя.
Утугу гнался за ним по пятам. Он не боялся засады, в долине не было ни единого дерева, только повозки стояли посреди дороги.
Войско Утугу достигло выхода из долины, но он оказался заваленным бревнами и камнями. Утугу приказал расчистить путь, и в этот момент загорелись повозки, груженные хворостом. Утугу хотел повернуть назад, но вход в долину тоже оказался заваленным.
Утугу приказал искать выход, как вдруг сверху посыпались горящие факелы и стали взрываться «громы земные»: ротанговые латы на воинах загорались, спасения не было.
Так в долине Извивающейся змеи погибли Утугу и тридцать тысяч его воинов в ротанговых латах.
К Мын Хо между тем прибежали маньские воины и донесли, что в долине Извивающейся змеи войска Утугу окружили Чжугэ Ляна и просят Мын Хо поскорей прислать подмогу.
Мын Хо выступил без промедления. Но, подходя к долине Извивающейся змеи, увидел пламя и понял, что попал в ловушку.
С двух сторон на него ударили Чжан Ни и Ма Чжун. Мын Хо приготовился к бою, но в этот момент позади раздались крики; и маньские воины, в большинстве своем переодетые шусцы, начали хватать людей Мын Хо. Сам он вырвался из окружения и ушел в горы. Там ему повстречались люди, катившие небольшую коляску, а в этой коляске сидел человек в шелковой повязке на голове, в одежде даоса, с веером из перьев в руке. Мын Хо узнал Чжугэ Ляна.
Он повернул коня и бросился прочь, но дорогу ему преградил Ма Дай. Не успел Мын Хо опомниться, как очутился в плену.
В это время Чжан И и Ван Нин ворвались в лагерь Мын Хо и захватили всех его родных, в том числе и его жену Чжуюн.
Возвратившись в лагерь, Чжугэ Лян вызвал своих военачальников и обратился к ним с такими словами:
– Я видел, что в долине Извивающейся змеи есть всего лишь одна дорога, по сторонам долины высятся отвесные скалы и нигде нет ни одного дерева. Поэтому я приказал Ма Даю расставить в долине закрытые повозки с «громами земными», начиненными огневым зельем. При их взрыве сотрясаются горы, раскалываются камни. Вот так мы и уничтожили маньское войско.
Изумленные военачальники почтительно поклонились Чжугэ Ляну и ска- зали:
– Вашу мудрость невозможно постичь даже духам и демонам!
Когда привели Мын Хо, он опустился на колени, но Чжугэ Лян приказал развязать его и угостить вином. Затем он распорядился устроить для маньского вождя, его жены, младшего брата Мын Ю, правителя дуна Дайлай и других приближенных пир в отдельном шатре.
Во время пира к ним вошел какой-то человек и сказал, обращаясь к Мын Хо:
– Чжугэ Лян не желает тебя видеть и приказал мне вас всех отпустить на свободу. Можешь снова собирать войско и воевать! А сейчас уходи!
– С древнейших времен не случалось, чтобы семь раз брали в плен и семь раз отпускали! – со слезами воскликнул Мын Хо. – Я хоть и чужеземец, но знаю, что такое долг и этикет!
Мын Хо на коленях подполз к шатру Чжугэ Ляна и, сбросив с себя одежды, стал просить прощения.
– Я покоряюсь, – сказал он. – Все мои сыновья и внуки будут славить твое милосердие!
Услышав это, Чжугэ Лян пригласил Мын Хо в свой шатер и устроил в его честь угощение. Затем он назначил Мын Хо правителем дуна и вернул ему все отнятые у него земли.
Так были покорены Чжугэ Ляном южные земли.
Чжугэ Лян возвращался в царство Шу. Передовые отряды повел Вэй Янь. Но едва он подошел к реке Лушуй, как набежали черные тучи и река разбушевалась. Войско не могло переправиться на другой берег.
Вэй Янь отошел от реки и послал донесение Чжугэ Ляну, Чжугэ Лян решил посоветоваться с Мын Хо.
Поистине:
Чжугэ Ляну люди мань отдали себя на милость,
А на берегах Лушуй злые духи всполошились.
О том, что ответил Мын Хо, вы узнаете из следующей главы.
章节结束
Глава девяносто перваяХаньский министр устраивает жертвоприношение на реке Лушуй. Чжугэ Лян замышляет поход против царства Вэй
Итак, узнав, что река Лушуй разбушевалась, Чжугэ Лян решил посоветоваться с Мын Хо, как быть.
Тот сказал:
– На этой реке властвуют духи, которым надо принести в жертву сорок девять человеческих голов, да еще несколько черных волов и белых баранов. После этого духи утихомирятся и, кроме того, несколько лет подряд будет богатый урожай.
– Война окончена, и нельзя убивать людей, – ответил Чжугэ Лян. Он сел в коляску и отправился на берег Лушуй.
Река и в самом деле бушевала. Чжугэ Лян разыскал местных жителей и стал расспрашивать, как ее утихомирить.
– После того как вы, господин, перешли на наш берег, каждую ночь раздаются стоны духов и демонов, – отвечали жители. – И так от заката солнца до самого рассвета.
– Это я во всем виноват, – произнес Чжугэ Лян. – В реке погибло много воинов Ма Дая и маньских войск. Их неприкаянные души теперь и бесчинствуют. Придется устроить жертвоприношение.
Чтобы не убивать людей, Чжугэ Лян приказал походным поварам зарезать быка и лошадь, сделать большие пельмени, круглые, как шар, и начинить мясом. Эти шары назвали «маньтоу», что значит «головы маньцев».
Ночью на берегу реки установили столик с благовониями, приготовили все необходимое для жертвоприношения, зажгли сорок девять светильников и разложили в ряд сорок девять маньтоу.
Во время третьей стражи Чжугэ Лян в головном уборе из золота и в одеянии из журавлиных перьев подошел к алтарю и велел Дун Цзюэ читать жертвен- ную речь.
Как только чтение окончилось, Чжугэ Лян зарыдал, и тут все, кто был на берегу, заметили, как скопище духов постепенно рассеивается. Тогда Чжугэ Лян велел бросить в реку сорок девять маньтоу, и утром войска его благополучно переправились через реку.
Когда Чжугэ Лян во главе своей огромной армии приближался к Чэнду, Хоу-чжу выехал встречать его в государевой колеснице с бубенцами.
В честь победы было устроено пышное празднество; все воины получили награды.
А теперь вернемся к вэйскому правителю. Он очень любил своего единственного сына Цао Жуя, однако наследником его не назначал.
Цао Жую шел пятнадцатый год. Он был искусен в верховой езде и в стрельбе из лука.
Однажды Цао Пэй взял его с собой на охоту. Неожиданно из горного ущелья выскочила самка оленя с детенышем. Цао Пэй стрелой поразил ее, а детеныш побежал в сторону Цао Жуя.
– Стреляй! – закричал Цао Пэй.
– Вы убили его мать, могу ли я убить детеныша? – со слезами отвечал Цао Жуй.
Услышав это, Цао Пэй бросил на землю лук и со вздохом произнес:
– Да! Сын мой будет гуманным и милосердным правителем!
После этого Цао Пэй пожаловал Цао Жую титул Пинъюаньского вана.
Летом Цао Пэй простудился и заболел. Лекари были бессильны ему помочь. Тогда он призвал к себе главного полководца Цао Чжэня вместе с военачальниками Чэнь Цюнем и Сыма И и сказал им:
– Нам осталось недолго жить. Сын наш совсем еще молод, и мы повелеваем вам помогать ему в управлении. Не нарушайте нашей последней воли!
Вскоре после этого Цао Пэй скончался. Было ему сорок лет от роду.
Цао Чжэнь, Чэнь Цюнь, Сыма И и Цао Сю, не теряя времени, возвели на трон наследника.
В это время в округах Юнчжоу и Лянчжоу не было военачальников, и Сыма И испросил у нового государя разрешения принять на себя командование войсками этих округов.
Цао Жуй дал свое согласие.
О событиях в царстве Вэй лазутчики донесли в Сычуань. Встревоженный Чжугэ Лян сказал:
– Цао Пэй умер, и на престол вступил этот юнец Цао Жуй. Ни сам он, ни его сановники мне не страшны. Но вот Сыма И! Это искусный стратег, и если он обучит войска округов Юнчжоу и Лянчжоу, царству Шу не миновать беды! Придется подымать против него войско!
– Наши воины устали после похода на юг, – сказал военный советник Ма Су. – Пусть отдохнут. Я бы дал вам совет, как убить Сыма И руками Цао Жуя, но не знаю, примете ли вы его. Сыма И – высший сановник царства Вэй, – продолжал Ма Су, – Цао Жуй ему завидует. В Лояне и Ецзюне надо пустить слух о том, что Сыма И замышляет мятеж. В доказательство распространите в Поднебесной воззвание от имени Сыма И, призывающее к свержению Цао Жуя, и Цао Жуй казнит Сыма И.
Чжугэ Лян принял его совет.
И вот как-то утром на городских воротах Ечэна появилось воззвание, написанное от имени Сыма И. Стража сорвала это воззвание и доставила Цао Жую. Вот что там было написано:
«Полководец юнчжоуских и лянчжоуских войск Сыма И обращается к Поднебесной.
Великий предок, основатель Вэйской династии, Воинственный государь [140] Цао Цао перед кончиной собирался назначить преемником сына своего Цао Чжи. К несчастью, Воинственный государь умер, не успев осуществить своего намерения, и внук его Цао Жуй, нарушив последнюю волю деда, самовольно занял престол.
Ныне я, согласно воле Неба и желанию народа, решил поднять войско на защиту справедливости.
В тот день, когда будет оглашено настоящее воззвание, принесите клятву верности новому государю. Кто вздумает противиться, пусть ждет своей гибели!
Повелеваю каждому, кто прочтет воззвание, оповещать о нем своих близких».
Прочитав это воззвание, Цао Жуй побледнел от страха и приказал созвать сановников на совет.
– Так вот, оказывается, для чего просил Сыма И отдать ему войска округов Юнчжоу и Лянчжоу! – вскричал Хуа Синь.
– Сыма И – искусный стратег, – добавил Вае Лан. – Замыслы его идут далеко. Надо избавиться от него, иначе не миновать беды! Самому государю следовало бы выступить в поход.