Цинь Лян поскакал вперед, на ходу приказывая воинам приготовиться к бою. В долине вздымались клубы пыли, со всех сторон неслись крики. В лоб вэйцам ударили У Бань и У И, с тыла напали Гуань Син и Ляо Хуа. Справа и слева высились горные кручи, бежать было некуда.
Больше половины вэйских воинов сложили оружие.
Чжугэ Лян распорядился отправить всех пленных в свой тыловой отряд, предварительно отобрав у них латы, оружие и одежду. Все это понадобилось ему для того, чтобы переодеть и перевооружить пять тысяч воинов. Затем он приказал Гуань Сину, Ляо Хуа, У И и У Баню под видом вэйцев пробраться в лагерь Цао Чжэня и захватить его. Перед этим Чжугэ Лян послал туда переодетого гонца сообщить, будто бы от имени Цинь Ляна, что шуское войско, которое повстречалось ему на пути, разбито.
Цао Чжэнь возликовал, но тут от Сыма И прибыл доверенный с вестью, что враг перебил четыре тысячи вэйских воинов и поэтому он, Сыма И, просит тщательно подготовиться к возможному нападению противника.
– Вблизи моего лагеря нет ни одного шуского воина, – сказал Цао Чжэнь и отпустил гонца.
Вдруг Цао Чжэню доложили, что в лагерь возвращается Цинь Лян с войском. Цао Чжэнь направился к воротам лагеря и тут узнал, что впереди вспыхнули два огня. Цао Чжэнь бросился к своему шатру, но, оглянувшись, увидел, как Гуань Син, Ляо Хуа, У Бань и У И со знаменами шуских войск подошли к лагерю. С тыла на лагерь напали отряды Ма Дая и Ван Пяна, затем подоспели Чжан И и Ма Чжун.
Преследуемый жускими воинами, Цао Чжэнь под охраной своих военачальников бежал в восточном направлении и по пути встретил отряд во главе с Сыма И.
– Чжугэ Лян занял Цишань, – сказал Сыма И. – Нам здесь долго не продержаться, отойдем на северный берег реки Вэйшуй и расположимся там лагерем.
– Вы предвидели, что я понесу поражение? – спросил Цао Чжэнь.
– Да, – ответил Сыма И. – Когда мой гонец возвратился от вас и передал, что вблизи вашего лагеря нет ни одного шуского воина, я понял, что Чжугэ Лян решил хитростью взять ваш лагерь. Так и случилось. Но не стоит сейчас об этом говорить, давайте лучше подумаем, как послужить государству!
Цао Чжэнь от всего пережитого слег. Войско его расположилось на берегу реки Вэйшуй.
Войска Чжугэ Ляна достигли Цишаня, и он решил продолжать наступление. В это время лазутчики донесли ему, что Цао Чжэнь тяжело заболел. Тогда Чжугэ Лян обратился к военачальникам с такими словами:
– Я напишу Цао Чжэню такое письмо, что, прочитав его, он сразу отправится на тот свет.
Чжугэ Лян вызвал к шатру пленных воинов и сказал им:
– Все вы жители Срединной равнины, там ваши родители, жены и дети. В землях Шу вам делать нечего, и я решил вас отпустить. Вы отвезете Цао Чжэню письмо и получите за это щедрую награду.
Чжугэ Лян рассчитал точно. Цао Чжэнь прочитал его письмо, полное угроз и оскорблений, и от обиды и гнева действительно испустил дух.
Вэйский государь, узнав о смерти Цао Чжэня, повелел Сыма И немедленно выйти на бой с врагом. Повинуясь приказу, Сыма И поднял войско и послал Чжугэ Ляну вызов на решительное сражение.
На следующий день Чжугэ Лян со своим войском подошел к реке Вэйшуй. Место это было ровное и очень удобное для боя, справа высились горы, слева протекала река. Противники выстроились друг против друга; началась перестрелка из луков.
На стороне Сыма И ударили в походный барабан. Знамена раздвинулись, и в сопровождении военачальников выехал Сыма И. Он сразу увидел Чжугэ Ляна, который, выпрямившись, сидел в коляске и обмахивался веером из перьев.
Обращаясь к нему, Сыма И громко произнес:
– Мой государь вступил на трон точно так же, как некогда государь Яо, который уступил престол государю Шуню. Император вэйский – прямой наследник тех двух государей! Ему подвластна вся Срединная равнина, и вы должны благодарить его за то, что он до времени терпит существование царства Шу. Сын неба по гуманности своей и добродетели не желает новыми войнами причинять страдания народу. Ты, простой землепашец из Наньяна, не понимаешь предначертаний Неба и потому вторгся в наши владения! По закону тебя следовало бы уничтожить. Одумайся, пока не поздно! Я обещаю тебе полную безопасность.
В ответ на эти слова Чжугэ Лян лишь усмехнулся.
– Покойный император Сянь-чжу оставил на мое попечение наследника, и я все свои силы положу на то, чтобы покарать злодеев! Ханьская династия уничтожит род Цао. Зачем же ты помогаешь узурпатору? Постыдился бы! Твой род из поколения в поколение удостаивался милостей Ханьской династии!
Кровь прилила к лицу Сыма И.
– Что ж, давай в бою решим, кто из нас сильнее! – крикнул он. – Если победишь ты, клянусь сложить с себя обязанности полководца! Если же тебя постигнет неудача, ты вернешься в свое селение – я не причиню тебе никакого вреда!
– Как ты предпочитаешь сражаться: сразу начнем бой или будем отгадывать построение войск? – спросил Чжугэ Лян.
– Начнем с построения войск, – ответил Сыма И.
– Хорошо! Строй свое войско, – промолвил Чжугэ Лян.
Сыма И скрылся среди своих воинов и взмахнул желтым знаменем. Войско пришло в движение, и Сыма И снова выехал из строя.
– Известно ли тебе такое построение? – спросил он.
– У меня его знает каждый, даже самый маленький военачальник. Так строят войско для молниеносного боя! – Чжугэ Лян рассмеялся.
– А теперь я посмотрю, как ты построишь свое войско! – сказал Сыма И.
Коляска с Чжугэ Ляном скрылась, он взмахнул веером и опять появился впереди.
– Знаешь, как я построил войско?
– Как не знать? Построение восьми триграмм![146] – отвечал Сыма И.
– Верно! – произнес Чжугэ Лян. – А посмеешь ли ты сразиться со мной?
– Посмею, раз уж я разгадал твое построение!
– Так иди отдай приказ! – крикнул Чжугэ Лян.
Сыма И повернул коня и подозвал к себе Дай Лина, Чжан Ху и Юэ Чэня.
– Чжугэ Лян, – сказал он, – расположил свое войско по способу восьми проходов: Остановка, Рождение, Ранение, Преграда, Обстоятельство, Смерть, Испуг и Открытие. Вы ворветесь в расположение его войск через вход Рождение, повернете на юго-запад и вырветесь через вход Остановка, затем снова ворветесь прямо с севера и снова выйдете через вход Открытие. Вражеский строй распадется.
Дай Лин, Чжан Ху и Юэ Чэнь вклинились в строй противника так, как им велел Сыма И. Но шуские войска стояли стеной, и вырваться из их рядов оказалось невозможным. Вскоре небо затянули тучи, все вокруг окутал густой туман. Вэйцы перестали соображать, где восток и запад, где юг и север. Всех их связали и доставили Чжугэ Ляну в шатер.
– Неудивительно, что вы попали в плен, – с улыбкой сказал им Чжугэ Лян, – но я отпускаю вас. Передайте Сыма И: прежде чем драться со мной, пусть перечтет все книги по военному искусству! Берите свое оружие и уходите!
Чжугэ Лян велел вымазать лица пленных тушью и отобрать у них одежду и коней. Когда Сыма И увидел своих воинов, он в гневе вскричал:
– Как мы будем смотреть людям в глаза после такого позорного поражения? – И он тут же приказал войску идти в бой.
Сам Сыма И с обнаженным мечом скакал на коне впереди. Но в разгар сражения позади вэйских войск послышались громкие возгласы и барабанный бой; это с юго-запада на них напал отряд Гуань Сина, а вскоре подоспел и Цзян Вэй.
Насилу удалось Сыма И вырваться из окружения.
Отступив на южный берег реки Вэйшуй, он занял оборону и больше в бой не вступал.
Чжугэ Лян собрал свое победоносное войско и вернулся к горам Цишань.
В это время военачальник Ли Янь послал войску обоз с провиантом, который сопровождал Гоу Ань. Любитель выпить, Гоу Ань привел обоз на десять дней позднее назначенного срока.
В гневе Чжугэ Лян хотел казнить Гоу Аня, но его отговорили, и он заменил казнь наказанием палками.
Гоу Ань затаил обиду и с десятком воинов перебежал на сторону вэйцев.
– Окажи мне услугу, – сказал ему Сыма И, – и я доложу о тебе Сыну неба. Получишь звание полководца!
– Готов служить вам! – отвечал Гоу Ань. – Приказывайте!
– Поедешь в Чэнду, – продолжал Сыма И, – и будешь там распространять слух, будто Чжугэ Лян недоволен государем и хочет сам занять престол. Необходимо, чтобы государь отозвал Чжугэ Ляна из похода.
Гоу Ань поехал в Чэнду, встретился с главным дворцовым евнухом и сказал ему, что Чжугэ Лян хочет воспользоваться своей властью в армии, чтобы провозгласить себя государем. Евнух тотчас же побежал к государю предупредить его об опасности. Он посоветовал отозвать Чжугэ Ляна из похода и лишить военной власти.
Когда гонец привез Чжугэ Ляну государев указ, Чжугэ Лян, обратившись лицом к небу, со вздохом произнес:
– Государь молод, а у меня есть враги. Не время сейчас возвращаться домой. В будущем вряд ли еще раз представится случай совершить подвиг. Ничего не поделаешь, придется разочаровать государя! Я разделю войско на пять отрядов, – сказал Чжугэ Лян, обращаясь к Цзян Вэю, – и сегодня же воины снимутся с лагеря. Мы зажжем здесь две тысячи очагов, а завтра их будет четыре тысячи! Каждый день будут загораться новые очаги!
– В древности Сунь Бинь [147] применил обратный прием, – промолвил Ян И, – увеличивая число войск, он уменьшал количество очагов и так победил Пан Цзюаня. Не понимаю, зачем увеличивать количество очагов, если вы собираетесь отступать?
– Сыма И умело командует войсками, – ответил Чжугэ Лян. – Вот я и решил оставить в лагере побольше очагов, чтобы ввести Сыма И в заблуждение. Лазутчики донесут ему, что мы отступаем, а в лагере почему-то стоят очаги, и с каждым днем их становится все больше и больше. Сыма И непременно подумает, что я устроил засаду, и не осмелится нас преследовать.
И вот был отдан приказ сниматься с лагерей.
Между тем Сыма И, рассчитывая, что Гоу Ань уже должен был сделать свое дело, с минуты на минуту ожидал донесения об отступлении шуских войск. Наконец ему доложили, что враг ушел из лагеря. Сыма И, зная хитрость Чжугэ Ляна, не осмелился сразу послать погоню и решил сначала сам все проверить. Приказав воинам сосчитать очаги в покинутом лагере, он вернулся к себе. На следующий день ему доложили, что очагов стало больше.