Вот уж поистине:
Воитель из Вэй был только Хань Синем обманным,
А шуский министр оказался мудрейшим Чжан Ляном.
О том, кто победил в этом сражении, вы узнаете из следующей главы.
章节结束
Глава семьдесят втораяЧжугэ Лян берет Ханьчжун. Цао Цао отступает в долину Сегу
Итак, Сюй Хуан переправился через реку Ханьшуй. Однако в бою с Хуан Чжуном и Чжао Юнем был разбит наголову.
Войско его было сброшено в реку, а сам он едва добрался до лагеря Ван Циня.
– Не послушались вы меня, перешли на другой берег, и вот к чему это привело, – сказал Ван Пинь.
– Ты должен был мне помочь! – вскричал Сюй Хуан. В ярости он готов был убить Ван Пиня. Однако ночью тот поджег лагерь и во время суматохи сдался Чжао Юню.
Когда Ван Пиня привели к Лю Бэю, он подробно описал ему здешние места.
– Ну, теперь Ханьчжун будет мой! – радостно воскликнул Лю Бэй и взял Ван Пиня к себе в проводники.
Узнав об измене Ван Пиня, Цао Цао двинул большое войско на ханьшуйский лагерь Лю Бэя. Охранявший лагерь Чжао Юнь, опасаясь, что ему не устоять против многочисленного врага, отступил на западный берег реки Ханьшуй. Сюда прибыли и Лю Бэй с Чжугэ Ляном.
Осматривая берега, Чжугэ Лян заметил вверх по течению реки цепь холмов, где можно было устроить засаду, и сказал Чжао Юню:
– Возьмите пятьсот воинов и укройтесь в засаде среди холмов. Захватите с собой барабаны и рога и ночью, как только услышите в моем лагере треск хлопушек, бейте в барабаны и трубите в рога, но в бой не вступайте!
Чжао Юнь сделал все, как ему было приказано. Чжугэ Лян наблюдал за противником с вершины горы.
На следующий день войска Цао Цао подошли к лагерю с намерением завязать бой, но так и ушли ни с чем, противник не показывался. А поздно ночью, когда в лагере Цао Цао погасли огни и воины улеглись спать, Чжугэ Лян приказал дать сигнал хлопушками, и сразу же загремели барабаны, затру- били рога.
Застигнутые врасплох, воины Цао Цао наспех приготовились к бою, но оказалось, что вокруг никого нет. Они успокоились, но только было легли отдыхать, как снова затрещали хлопушки, загремели барабаны, затрубили рога и раздались крики, потрясшие небо.
Так продолжалось три ночи подряд, воины Цао Цао даже глаз не сомкнули.
Тогда Цао Цао приказал снять лагерь и отойти на открытую местность.
– Цао Цао знает законы войны, – смеясь сказал Чжугэ Лян, – но моей хитрости ему не понять.
По совету Чжугэ Ляна Лю Бэй переправился через реку и расположился лагерем на берегу. Это еще больше обеспокоило Цао Цао. Сам Лю Бэй тоже не мог понять замысла Чжугэ Ляна и спросил его, что он собирается делать.
– Мы будем действовать так… – И Чжугэ Лян изложил Лю Бэю план разгрома врага.
Терзаемый подозрениями и догадками, Цао Цао решил вызвать противника на бой и послал в лагерь Лю Бэя гонца.
Чжугэ Лян решил выступить на следующий день. Утром противники встретились у горы Уцзешань. Войска построились в боевые порядки. Цао Цао на коне встал под знамя полководца. По обе стороны от него высились знамена с изображениями драконов и фениксов. Трижды ударили барабаны, и Цао Цао выехал на переговоры с Лю Бэем. В сопровождении Лю Фына, Мын Да и других военачальников Лю Бэй тоже выехал вперед.
– Ах ты, изменник, забывший о милостях и отвернувшийся от законного правителя! – начал браниться Цао Цао.
– Я потомок Ханьской династии! – отвечал Лю Бэй. – У меня есть приказ покарать тебя, разбойника! Ты убил государыню и присвоил себе титул вана! Ты самовольно пользуешься государевым выездом! Кто же ты, как не мятежник?
Цао Цао, дрожа от гнева, приказал Сюй Хуану выехать на поединок. С ним схватился Лю Фын, но, не выдержав натиска, обратился в бегство.
– Тот, кто схватит Лю Бэя, будет правителем Сичуани! – закричал Цао Цао.
Воодушевленные таким обещанием, воины устремились вперед. А войско Лю Бэя отступало к реке Ханьшуй, по пути бросая коней и оружие. Цао Цао захватил богатую добычу и поспешно ударил в гонги, давая сигнал к прекращению боя.
Бегство врага показалось ему подозрительным: уж не кроется ли тут какая-то хитрость?
Как только войско Цао Цао начало отступление, Чжугэ Лян поднял сигнальный флаг. Лю Бэй, Хуан Чжун и Чжао Юнь ударили на врага с трех сторон. Неся большой урон, Цао Цао отходил к Наньчжэну, но тут впереди замелькали огни, это Вэй Янь и Чжан Фэй уже успели занять Наньчжэн.
Цао Цао изменил направление и бежал к заставе Янпингуань. Войско Лю Бэя преследовало его до границ округа Баочжоу.
– Почему в этот раз удалось так быстро разбить Цао Цао? – спросил Лю Бэй, обращаясь к Чжугэ Ляну.
– Цао Цао способный полководец, – ответил Чжугэ Лян, – но слишком уж он подозрителен. Этим я и воспользовался, и, как видите, успешно.
– Цао Цао отступил на заставу Янпингуань, – сказал Лю Бэй. – Войско его ослаблено последним поражением. Думаете ли вы, учитель, окончательно сломить его?
– Уже все предусмотрено, – ответил Чжугэ Лян и послал Чжан Фэя и Вэй Яня перерезать путь, по которому врагу доставляли провиант; Хуан Чжуну и Чжао Юню было приказано зажечь кустарник в горах. Военачальники немедля выступили в поход.
Когда Цао Цао донесли, что в горах горит кустарник и что войска Чжан Фэя и Вэй Яня приближаются к дороге, по которой подвозят провиант, он приказал Сюй Чу с тысячей отборных воинов немедля отправляться к месту провиантских складов.
Чиновник, ведавший снабжением войска, угостил Сюй Чу вином и мясом. Развеселившись, Сюй Чу стал торопиться в дорогу.
– Солнце уже садится, а впереди баочжоуские земли, – предостерег его чиновник. – Ночью в горах пройти невозможно.
– Положитесь на меня! – вскричал Сюй Чу. – Двинемся в путь при свете луны!
С обнаженным мечом в руке Сюй Чу поехал вперед, обоз двинулся за ним.
Ко времени второй стражи они вышли на Баочжоускую дорогу, но, пройдя половину пути, вдруг услышали, как в ущелье загремели барабаны и затрубили рога. Чжан Фэй вывел свой отряд и с копьем наперевес бросился на пьяного Сюй Чу. Ударом копья в плечо он сбросил Сюй Чу с коня, захватил обоз и повернул обратно.
Цао Цао решил сам выступить против врага. Лю Бэй с войском вышел ему навстречу и приказал Лю Фыну вступить в поединок.
После словесной перепалки Лю Фын, кипя от ярости, рванулся к Цао Цао. Но тот послал в бой Сюй Хуана. После нескольких схваток Лю Фын обратился в бегство. Тогда Цао Цао дал сигнал начинать большое сражение. Вдруг позади загремели барабаны, затрубили рога. Опасаясь неожиданного удара с тыла, Цао Цао отступил на заставу Янпингуань. В смятении воины его топтали друг друга. Противник, не давая им передышки, подошел к заставе и поджег восточные и южные ворота; за северными и западными воротами слышались крики и барабанный бой. Цао Цао вырвался с заставы, но путь ему преградил Чжан Фэй, сзади ударил Чжао Юнь, а со стороны Баочжоу – отряд Хуан Чжуна. Войско Цао Цао было разбито, а сам он и его военачальники едва добрались до входа в долину Сегу. Тут впереди появилось облако пыли – подходил какой-то отряд.
– Если это засада, нам конец! – воскликнул Цао Цао.
К счастью, это оказался его сын, Цао Чжан. Отважный воин, искусный стрелок из лука, он обладал такой силой, что голыми руками мог справиться с диким зверем.
Узнав, что отец его в Янпингуани, Цао Чжан поспешил ему на помощь.
– Ну, теперь я разобью Лю Бэя! – радостно вскричал Цао Цао, увидев сына.
Он остановил войско и расположился лагерем у входа в долину Сегу.
Вскоре Лю Бэю стало известно, что Цао Чжан пришел на помощь к Цао Цао, и он послал навстречу врагу Лю Фына и Мын Да с пятитысячными отрядами.
Цао Чжан выехал вперед и скрестил оружие с Лю Фыном, который после третьей схватки обратился в бегство.
Тогда на поединок вышел Мын Да. Но едва противники успели скрестить оружие, как в войске Цао Чжана поднялся переполох. Оказалось, что с тыла напали на него отряды Ма Чао и У Ланя. Мын Да тотчас же присоединился к ним. Зажатый с двух сторон, Цао Чжан обратился в бегство и лицом к лицу столкнулся с У Ланем. В яростной схватке Цао Чжан ударом алебарды сбил У Ланя с коня. Жестокое сражение продолжалось. Видя, что победы ему не добиться, Цао Цао отдал приказ отступать в долину Сегу и укрепиться в лагере.
Цао Цао хотел прекратить войну и вернуться в столицу, но он боялся насмешек Лю Бэя.
Как-то чиновник, ведавший кухней, принес Цао Цао суп, в котором плавало куриное ребрышко. В это время в шатер вошел Сяхоу Дунь и спросил, какой пароль назначить на ночь.
– Куриное ребрышко, куриное ребрышко! – машинально ответил Цао Цао.
Сяхоу Дунь оповестил об этом всех военачальников. Начальник походной канцелярии Ян Сю сразу же приказал своим людям собираться в дорогу.
Сяхоу Дунь встревожился и пошел к Ян Сю:
– Почему вы начали собираться?
– С ваших же слов я понял, что Вэйский ван принял решение вернуться в столицу, – ответил Ян Сю. – На куриных ребрышках мяса мало, а бросить жалко. Победы нам здесь не добиться, а если отступить – Вэйский ван станет жертвой насмешек Лю Бэя. Стоять на месте тоже бесполезно. Вот я и думаю, что не позже завтрашнего дня мы тронемся в обратный путь.
После этого разговора Сяхоу Дунь тоже стал собираться в дорогу. Его примеру последовали остальные военачальники.
В ту ночь Цао Цао, взяв секиру, вышел из шатра и заметил, что воины Сяхоу Дуня собираются в дорогу. Тогда он вызвал военачальника и спросил, что случилось.
– Ян Сю сказал, что вы решили возвращаться в столицу, – ответил Сяхоу Дунь.
Вэйский ван послал за Ян Сю, и тот рассказал, на какую мысль навела его история с куриным ребрышком.
– Как ты смеешь распускать ложные слухи и подрывать боевой дух моих воинов? – разгневался Цао Цао и приказал обезглавить Ян Сю, а голову его в назидание другим выставить у ворот лагеря. После этого он приказал готовиться к наступлению.