Хуан Чжун и слышать об этом не хотел.
На следующий день снова пришел Пань Чжан с войском. Хуан Чжун немедля выехал на бой, упрямо отказываясь от помощи.
Выдержав всего несколько схваток, Пань Чжан обратился в бегство, держа в вытянутой руке меч Черного дракона.
– Стой, злодей! Я мщу за Гуань Юя! – кричал гнавшийся за ним Хуан Чжун.
Так Пань Чжан увлек за собой старика на целых тридцать ли. А там вдруг раздались оглушительные крики – из засады выскочили воины Чжоу Тая, Хань Дана и Лин Туна. К ним присоединился и Пань Чжан, с ходу повернув свой отряд. Хуан Чжун оказался в тесном кольце врагов.
Внезапно налетел бешеный ветер. Старый военачальник пытался отступить к горе, но на ее склоне появился отряд во главе с Ма Чжуном. Ма Чжун выстрелил из лука, и стрела попала Хуан Чжуну в плечо. Старый воин едва удержался в седле.
Противник сразу перешел в наступление, но тут на помощь старику подоспели Гуань Син и Чжан Бао; многочисленный враг бежал.
Раненного Хуан Чжуна проводили в государев лагерь, и он ночью скончался.
Сянь-чжу приказал похоронить старого полководца с подобающими почестями и с отрядом телохранителей отправился в Сяотин. Там он созвал совет, на котором решено было разделить войско на восемь отрядов и перейти в наступление на суше и на воде. Флот возглавлял Хуан Цюань, а сам Сянь-чжу встал во главе сухопутного войска. В нескольких схватках с врагом Сянь-чжу одержал победу, войско Сунь Цюаня разбежалось.
Когда после боя Сянь-чжу собрал своих воинов, среди них не оказалось Гуань Сина; тогда Сянь-чжу приказал Чжан Бао и другим военачальникам отправиться на поиски пропавшего.
А с Гуань Сином случилось вот что. Врезавшись в ряды противника, он лицом к лицу столкнулся с Пань Чжаном. Увидя убийцу своего отца, Гуань Син напал на него. Пань Чжан бежал и скрылся в горах. Гуань Син стал его искать. Незаметно стемнело, и он сбился с дороги. К счастью, взошла луна, и ему удалось добраться до небольшой деревушки. Он спешился и постучался в ворота. Из дому вышел старик и спросил, кто приехал.
– Я воин, сбившийся с дороги, – отвечал Гуань Син. – Не найдется ли у вас чего-нибудь поесть?
Старик впустил Гуань Сина в дом. Там горели свечи, на стене висело изображение Гуань Юя. Гуань Син горько заплакал и поклонился изображению.
– Почему ты плачешь, воин? – спросил старик.
– Это мой отец, – ответил Гуань Син, указывая рукой на изображение Гуань Юя.
Старик низко поклонился юноше.
– За что вы так почитаете моего отца? – спросил Гуань Син.
– У нас здесь издавна почитают духов, – отвечал старик. – Гуань Юю мы поклонялись еще при его жизни, а уж теперь, когда он стал духом, тем более!
Старик подал Гуань Сину вино и еду, расседлал и накормил его коня.
Уже миновало время третьей стражи, когда вдруг послышался стук в ворота. Оказалось, что это Пань Чжан. Он тоже просился на ночлег и тут столкнулся с Гуань Сином.
– Стой, злодей! – вскричал Гуань Син, взмахнул мечом – и голова Пань Чжана скатилась с плеч! Гуань Син повесил голову врага на шею коня, попрощался с хозяином, забрал у убитого отцовский меч Черного дракона и уехал.
Гуань Син проехал всего несколько ли, как вдруг услышал голоса и конское ржание – навстречу ему шел отряд Ма Чжуна. Враги окружили молодого воина, и гибель его казалась неминуемой, но тут на помощь ему подоспел Чжан Бао. Ма Чжун сразу узнал сына Чжан Фэя и отступил.
Молодые военачальники погнались было за ним, но вскоре натолкнулись на воинов Ми Фана и Фу Шижэня. Не ввязываясь в бой из-за малочисленности своих войск, отважные юноши вернулись в Сяотин.
Полководцы Сунь Цюаня собрали остатки разбитого войска и засели в оборону. Ма Чжун, Ми Фан и Фу Шижэнь расположились лагерем на речном островке. Ми Фан украдкой вышел послушать, о чем говорят воины, и до него донеслись слова:
– Все мы из Цзинчжоу, да вот Люй Мын обманул нас и заставил уйти от нашего господина. Ныне сам государь воюет против Восточного У, и Сунь Цюаню рано или поздно конец! Лю Бэй ненавидит Ми Фана и Фу Шижэня. Не убить ли нам этих злодеев? Заслуга будет немалая!
– Не надо медлить! – отвечал другой.
Испуганный Ми Фан бросился к Фу Шижэню.
– Настроение наших воинов изменилось, – сказал он, – нам не уцелеть. Правитель царства Шу ненавидит Ма Чжуна. Давай убьем его, а голову положим к ногам Сянь-чжу! Принесем ему повинную и скажем, что сдались Сунь Цюаню против собственной воли.
Договорившись обо всем, Ми Фан и Фу Шижэнь оседлали коней, пробрались в шатер Ма Чжуна, отрубили ему голову и бежали в Сяотин.
Подавая государю голову Ма Чжуна, они со слезами уверяли:
– Мы не изменники! Это Люй Мын хитростью заставил нас сдаться. Он сказал, что Гуань Юй погиб, и мы вынуждены были открыть ему ворота. Но как только мы узнали, что государь пришел сюда, мы убили злодея Ма Чжуна, чтобы смыть вашу обиду. Умоляем простить нас!
– Сколько времени прошло с тех пор, как мы вышли из Чэнду, а вы только теперь вернулись! – гневался Сянь-чжу. – Попали в безвыходное положение и явились льстить мне! Лучше не просите пощады!
Сянь-чжу приказал устроить в лагере алтарь духа Гуань Юя и принес ему в жертву голову Ма Чжуна. Затем он велел Гуань Сину сорвать одежды с Ми Фана и Фу Шижэня и поставить их на колени перед алтарем. Сянь-чжу сам отрубил им головы и совершил жертвоприношение.
Немного спустя в шатер государя, плача, вошел Чжан Бао и сказал:
– С убийцами моего дяди покончено. Но когда же настанет день мести за моего батюшку?
– Не горюй, дорогой племянник! – отвечал ему Сянь-чжу. – Мы усмирим Сунь Цюаня и перебьем всех его собак! А когда к нам в руки попадут убийцы твоего отца Фань Цзян и Чжан Да, ты сам искромсаешь их в куски и принесешь в жертву духу Чжан Фэя.
Между тем Сунь Цюань, узнав, что Ми Фан и Фу Шижэнь убили Ма Чжуна, бежали к врагу и что Сянь-чжу их казнил, встревожился и немедля созвал на совет чиновников.
– Правитель царства Шу ненавидел Люй Мына, Пань Чжана, Ма Чжуна, Ми Фана и Фу Шижэня, – сказал Бу Чжи. – И все они погибли. В живых остались только Фань Цзян и Чжан Да. Почему бы вам не схватить их и вместе с головой Чжан Фэя не отправить Сянь-чжу? Отдайте ему Цзинчжоу, верните госпожу Сунь и попросите мира; предложите союз против царства Вэй, и Лю Бэй уведет свое войско.
Сунь Цюань принял этот совет. В ящик, наполненный благовониями, положили голову Чжан Фэя, а крепко связанных Фань Цзяна и Чжан Да бросили в повозку для преступников и повезли к Сянь-чжу.
Сянь-чжу готовился к новому наступлению, когда ему доложили, что из Восточного У прибыл посол, который привез голову Чжан Фэя и его убийц, Фань Цзяна и Чжан Да.
– Это дар Неба! – воскликнул Сянь-чжу. – Мы должны возблагодарить дух моего младшего брата Чжан Фэя.
И он приказал Чжан Бао поставить алтарь.
Чжан Бао собственноручно зарубил Фань Цзяна и Чжан Да и принес их в жертву духу своего отца. Но и после этого гнев государя Сянь-чжу не утих, он твердо решил воевать до полного покорения княжества У.
С трудом уговорили его чиновники не казнить посла Чэн Бина, прибывшего из Восточного У. Перепуганный насмерть, Чэн Бин бежал из лагеря и, возвратившись к Сунь Цюаню, сказал:
– Сянь-чжу не желает слышать разговоров о мире и клянется первым делом уничтожить Восточное У, а потом идти войной на царство Вэй. Чиновники отговаривают его, но он глух к их советам. Как же нам быть?
Тут к Сунь Цюаню подошел советник Кань Цзэ и сказал:
– У нас есть столп, которым можно подпереть небо. Вы забыли о нем! Это – Лу Сюнь. Он известен как ученый-книжник, на самом же деле Лу Сюнь – настоящий герой и великий стратег! Это он придумал план разгрома Гуань Юя. Если вы призовете Лу Сюня, победа над врагом обеспечена!
Сунь Цюань послушался совета Кань Цзэ и распорядился позвать Лу Сюня.
Когда тот вошел, Сунь Цюань сказал:
– Войска Сянь-чжу стоят у наших границ. Назначаю вас полководцем и надеюсь, что вы отразите нападение врага.
– Я молод еще и не обладаю талантами. Может случиться, что чиновники не захотят мне повиноваться, – ответил Лу Сюнь. – А потому прошу вас дать мне полномочия в их присутствии.
– В древности, – промолвил Кань Цзэ, – существовал обычай: когда назначали полководца, строили возвышение, собирали воинов и при них вручали белое знамя с перьями, желтую секиру, пояс с печатью и грамоту на право командования войсками! Таков был обычай. Надо бы и вам, великий ван, его соблюсти.
Сунь Цюань приказал соорудить возвышение и пожаловал Лу Сюню звание главнокомандующего и титул Лоуского хоу, затем вручил драгоценный меч, пояс с печатью и знак на право командования войсками.
Но когда Лу Сюнь прибыл в Сяотин, никто не стал ему подчиняться. На совет чиновников приходилось приводить силой.
– Назначить главным полководцем такого юнца, да еще книжника! – ворчал Хань Дан. – Конец теперь нашему Восточному У.
– Я пытался выведать у него план наступления, – сказал Чжоу Тай, – но понял, что никакого плана у него нет. Не представляю, как он разобьет царство Шу.
На следующий день Лу Сюнь передал по всему войску приказ стойко охранять все проходы в горах и ни в коем случае не выходить на бой с врагом. Военачальники посмеивались над его трусостью и кое-как выполняли приказ. Тогда Лу Сюнь снова созвал их и сказал:
– Командую войсками я! Вчера я трижды приказывал и пять раз напоминал, чтобы охранялись горные перевалы! Почему вы не выполняете приказа?
– Великий ван поставил вас во главе войска, и вам следовало бы прежде всего продумать план наступления и дать указания, кому и куда выступать, ибо только в наступлении побеждают противника! Вы же приказываете нам обороняться и не выходить на бой. Неужели вы надеетесь, что Небо само покарает злодеев?
Военачальники, стоявшие у шатра, зашумели:
– Хань Дан прав, мы хотим драться.
Выслушав их, Лу Сюнь схватился за меч и крикнул:
– Господин наш доверил мне великое дело, и всю ответственность за него несу я! Еще раз приказываю вам держать оборону! Ослушникам буду рубить головы!