Как только я подымусь на вершину горы, разверну знамя, ударю в барабаны и вскину белое полотнище, призывая их сдаться, они рассыплются, как песок, развалятся, как кучи черепицы, и нам не надо будет проливать кровь.
Ныне династия Хань клонится к упадку, нити, связывающие империю, ослабли. У священной династии нет ни одного защитника, на которого можно было бы положиться. Все высшие сановники в столице опустили головы и беспомощно сложили крылья – им не на кого опереться. Жестокий тиран угнетает верных и преданных, и они не могут выполнить своего долга. Цао Цао держит семьсот отборных воинов якобы для охраны дворца, а на самом деле император у него в плену.
Я опасаюсь, что это начало полного захвата власти, и более не могу бездействовать! В эти тяжелые времена преданные династии сановники должны быть готовы пожертвовать своей жизнью! Непоколебимым защитникам Поднебесной открывается путь к свершению подвига. Да и надо ли убеждать героев!
Мы доводим до всеобщего сведения, что Цао Цао подделал императорский указ, повелевающий отправить войска в поход. Мы опасаемся, как бы дальние пограничные округа не поверили этому и не послали помощь мятежнику, ибо тогда они погубят себя и станут посмешищем для Поднебесной! Эта опасность должна быть предотвращена!
Ныне войска округов Ючжоу, Бинчжоу, Цинчжоу и Цзинчжоу уже выступили на защиту Поднебесной. Когда это воззвание получат в Цзинчжоу, вы увидите, какие огромные силы соединятся с войсками Чжан Сю. Если все остальные округа также соберут войска и выставят их вдоль границ, показывая этим свою мощь и готовность поддержать династию, это будет великим подвигом!
Герой, который добудет голову Цао Цао, получит титул хоу с правом владения пятью тысячами дворов и крупную денежную награду. Сдавшихся воинов и военачальников ни о чем допрашивать не будут. Мы обращаемся с этим воззванием ко всей Поднебесной и извещаем, что священная династия в опасности!»
Просмотрев воззвание, Юань Шао остался очень доволен. Он приказал переписать его и разослать во все округа и уезды, вывесить на заставах, на перекрестках дорог и переправах.
Воззвание попало и в Сюйчан. Цао Цао, страдавший от головной боли, лежал на своем ложе. При виде воззвания он задрожал всем телом и покрылся холодной испариной. Забыв о своих недугах, он одним прыжком вскочил с постели и крикнул Цао Хуну:
– Кто писал воззвание?
– Это, как я слышал, кисть Чэнь Линя, – ответил тот.
– Тот, кто обладает литературным талантом, должен подкреплять его военным искусством! – рассмеялся Цао Цао. – Бесспорно, Чэнь Линь пишет прекрасно, но что толку в этом, если у Юань Шао нет военных способностей!
Цао Цао немедленно собрал совет, чтобы обсудить план похода против врага. На совет пришел и Кун Юн.
– С Юань Шао возможен только мир, воевать с ним нельзя – слишком велики его силы, – сказал он.
– Какой смысл договариваться с ним о мире? – отмахнулся Сюнь Юй. – Это нестоящий человек.
– Земли Юань Шао обширны, народ там сильный, – не сдавался Кун Юн. – У него такие мудрые советники, как Сюй Ю, Го Ту, Шэнь Пэй и Фын Цзи, такие верные сановники, как Тянь Фын и Цзюй Шоу. У него три славных полководца – Янь Лян, Вэнь Чоу и Юн Гуань, да и военачальники Гао Лань, Шуньюй Цюн и Чжан Хэ тоже пользуются широкой известностью. Можно ли называть его нестоящим человеком?
– У Юань Шао много войск, но в них нет порядка, – перебил его Сюнь Юй. – Тянь Фын смел, но ненадежен, Сюй Ю жаден, но неумен, Шэнь Пэй усерден, но непроницателен, Фын Цзи храбр и решителен, но никакой пользы не приносит! Люди эти ненавидят друг друга, можете не сомневаться, у них начнется междоусобица. Янь Лян и Вэнь Чоу храбры животной храбростью, и в первом же бою их нетрудно взять живьем. Остальные – грубы и неотесаны. Будь их хоть тьма, они ничего не могут сделать!
Кун Юн молчал. Цао Цао громко рассмеялся:
– Да, Сюнь Юй очень верно изобразил их!
Итак, поход был решен. Во главе передовых отрядов был поставлен Лю Дай; войском, прикрывающим тыл, командовал Ван Чжун. Пятьдесят тысяч воинов двинулись к Сюйчжоу против Лю Бэя. Сам Цао Цао возглавил двести тысяч воинов и повел их к Лияну, чтобы одновременно напасть и на Юань Шао.
– Боюсь, что Лю Даю и Ван Чжуну не справиться с такой задачей, – заметил Чэн Юй.
– Я и сам знаю, – сказал Цао Цао. – Это простая уловка: я не собираюсь посылать их сражаться с Лю Бэем. Пусть стоят там, пока я не разгромлю Юань Шао, потом я подтяну войска и разобью Лю Бэя сам.
Армия Цао Цао подошла к Лияну. Войска Юань Шао стояли в восьмидесяти ли от города. Противники обнесли места своих стоянок глубокими рвами, насыпали высокие валы, но в бой не вступали. Оборона длилась с восьмого месяца до десятого.
Сюй Ю был недоволен тем, что войсками командует Шэнь Пэй, а Цзюй Шоу – тем, что Юань Шао не пользуется его советами. Согласия между ними не было, они даже не помышляли о нападении. Юань Шао, охваченный сомнениями, тоже не думал о решительных действиях. Тогда Цао Цао приказал Цзан Ба, прежде служившему у Люй Бу, охранять Цинсюй, Ио Цзиню и Ли Дяню расположиться на реке Хуанхэ, Цао Жэню с главными силами разместиться в Гуаньду, а сам с отрядом возвратился в Сюйчан.
Лю Дай и Ван Чжун стояли лагерем в ста ли от Сюйчжоу. Над лагерем развевалось знамя Цао Цао, но военачальники наступления не предпринимали, ограничиваясь разведкой к северу от реки. Лю Бэй, не зная намерений противника, не решался нападать первым и также довольствовался разведкой.
Неожиданно от Цао Цао прискакал к Лю Даю и Ван Чжуну гонец с приказом немедленно начать военные действия.
– Чэн-сян торопит нас со взятием города, – сказал Лю Дай. – Вы двинетесь первым.
– Нет, чэн-сян приказал вам.
– Как же мне идти впереди – я главнокомандующий!
– Что ж, поведем войска вместе, – предложил Ван Чжун.
– Нет, лучше потянем жребий.
Жребий пал на Ван Чжуна, и он с половиной войск отправился на штурм Сюйчжоу.
Об этом стало известно Лю Бэю. Он позвал Чэнь Дэна и сказал:
– Юань Шао расположился в Лияне; его советники и сановники ссорятся, и он не двигается с места. Кроме того, я слышал, что в лиянской армии нет знамени Цао Цао. Что будет, если он появится здесь?
– Цао Цао всегда хитрит, – заметил Чэнь Дэн. – Он считает наиболее важным местом Хэбэй и внимательно следит за ним, но нарочно поднял знамя не там, а здесь, чтобы ввести нас в заблуждение. Я уверен, что самого Цао Цао тут нет.
– Братья мои, – обратился Лю Бэй, – кто из вас может разузнать, так ли это?
– Я готов! – вызвался Чжан Фэй.
– Тебе нельзя, ты слишком вспыльчив.
– Если Цао Цао здесь, я притащу его к вам! – горячился Чжан Фэй.
– Разрешите мне разведать, – вмешался Гуань Юй.
– Если поедет Гуань Юй, я буду спокоен, – заключил Лю Бэй.
Гуань Юй с тремя тысячами конных и пеших воинов выступил из Сюйчжоу. Начиналась зима. Черные тучи заволокли небо, в воздухе кружились снежные вихри. Люди и кони были запорошены снегом. Гуань Юй, размахивая мечом, выехал вперед, вызывая Ван Чжуна на переговоры.
– Чэн-сян здесь, почему вы не сдаетесь? – спросил Ван Чжун, также выезжая вперед.
– Пусть выйдет, я хочу поговорить с ним!
– Да разве он захочет смотреть на тебя? – воскликнул Ван Чжун.
Гуань Юй, придя в ярость, стремительно кинулся на Ван Чжуна, и тот, струсив, повернул коня. Гуань Юй нагнал его и, переложив меч в левую руку, правой ухватился за ремень, скрепляющий латы противника, стянул его с коня, перекинул поперек своего седла и вернулся в строй. Армия Ван Чжуна разбежалась.
Связанного Ван Чжуна Гуань Юй доставил к Лю Бэю.
– Кто ты такой? Как ты посмел выставить знамя чэн-сяна? – спросил его Лю Бэй.
– Сам бы я ни за что не осмелился, если бы не получил приказа ввести вас в заблуждение, – ответил Ван Чжун, – чэн-сяна на самом деле здесь нет.
Лю Бэй велел дать ему одежду, напоить и накормить, но держать в темнице, пока не будет пойман Лю Дай. Затем он созвал второй совет.
– Мой брат захватил Ван Чжуна, а я возьму Лю Дая, – сказал Чжан Фэй.
– Лю Дай когда-то был яньчжоуским цы-ши и одним из первых пришел к перевалу Хулао сражаться против Дун Чжо, – заметил Лю Бэй. – С ним надо быть осторожным.
– Не так уж он силен, чтобы о нем столько говорить! – заявил Чжан Фэй. – Я возьму его живым, и делу конец!
– Но если ты убьешь его, расстроится великое дело, – предупредил Лю Бэй.
– Ручаюсь своей жизнью! – заверил Чжан Фэй.
Лю Бэй дал ему три тысячи воинов, и Чжан Фэй тронулся в путь. Однако после поимки Ван Чжуна взять Лю Дая оказалось не так-то просто. Несколько дней Чжан Фэй подстерегал его, подъезжал к лагерю противника, бранился, вызывал его в бой, но Лю Дай не выходил.
Тогда у Чжан Фэя зародился новый план. Притворившись пьяным, он придрался к нарушениям порядка и избил одного воина. Провинившегося связали и положили посреди лагеря.
– Погоди у меня! – пригрозил ему Чжан Фэй. – Сегодня ночью перед выступлением принесу тебя в жертву знамени!
Вечером по приказанию Чжан Фэя воина тайно освободили, и тот бежал к Лю Даю и рассказал о готовящемся нападении на его лагерь. Перебежчик был сильно избит, и Лю Дай ему поверил. Он велел своим воинам уйти из лагеря и устроить засаду в стороне.
Ночью Чжан Фэй, разделив войско на три отряда, послал десятка три воинов поджечь лагерь врага, а остальные должны были обойти противника с тыла и напасть на него, как только будет дан сигнальный огонь.
Тридцать воинов проникли в лагерь врага и подожгли его. Лю Дай напал на них, но тут подоспели два отряда Чжан Фэя. Воины Лю Дая не знали, как велики силы противника, и обратились в бегство. Лю Дай вырвался на дорогу, и тут его встретил Чжан Фэй. Враги всегда сходятся на узкой тропинке! Положение было безвыходное. В первой же схватке Лю Дай попал в плен, остальные сдались сами. Чжан Фэй отправил донесение в Сюйчжоу.
– Я доволен Чжан Фэем! – заявил Лю Бэй. – Прежде он был неистов и груб, а на этот раз действовал мудро!