– Ты знаешь законы царства Вэй! – отвечал Хэ Чжао. – Наш государь милостив ко мне, и я готов за него умереть! Молчи! Скажи Чжугэ Ляну – пусть берет город штурмом! Я не боюсь его!..
Инь Сян возвратился в лагерь и доложил Чжугэ Ляну, что Хэ Чжао не дал ему и слова сказать.
– Попытайся еще раз поговорить с ним, – предложил ему Чжугэ Лян.
Инь Сян опять поскакал к стенам города и вызвал Хэ Чжао. Тот поднялся на сторожевую башню.
– Хэ Чжао, друг мой! Выслушай меня! – закричал Инь Сян. – Что ты держишься за какой-то жалкий городишко? Неужели ты думаешь сопротивляться несметным полчищам Чжугэ Ляна? Сдавай город сейчас же, а то позже будешь раскаиваться! Неужели ты пойдешь против воли неба? Понимаешь ли ты, в чем твоя выгода? Подумай!..
– Я уже сказал тебе свое решение! – отвечал Хэ Чжао, угрожающе поднимая лук и натягивая тетиву. – Довольно болтать! Уходи, пока цел!..
Инь Сян вернулся к Чжугэ Ляну и передал ему разговор с Хэ Чжао.
– Вот неотесанная дубина! – воскликнул Чжугэ Лян. – И он еще смеет оскорблять меня! Думает, я не смогу взять этот городишко!
Чжугэ Лян велел привести местных жителей и стал их расспрашивать:
– Сколько войск в Чэньцане?
– Точно сказать не можем, но приблизительно тысячи три, – отвечали жители.
– И такая капля собирается обороняться! – рассмеялся Чжугэ Лян. – Взять город немедленно, пока не подошла к нему подмога!
В войске Чжугэ Ляна были припасены «облачные лестницы». На площадке такой лестницы умещалось по десятку воинов. Кроме того, у каждого воина была короткая лестница, веревки и деревянные щиты. По сигналу барабанов войско пошло на штурм.
Хэ Чжао, стоя на сторожевой башне, приказал стрелять огненными стрелами, как только лестницы будут придвинуты к стенам.
Чжугэ Лян не ожидал, что противник подготовится к обороне и встретит его войско тучами огненных стрел. Лестницы воспламенились, воины гибли, объятые пламенем. Шуская армия отступила.
– Ну что ж! – говорил Чжугэ Лян. – Хотя лестницы мои и сгорели, но я протараню городские стены.
Ночью все тараны были наготове, и на рассвете под грохот барабанов войско вновь двинулось на штурм.
Однако Хэ Чжао тоже не терял времени даром. По его приказу на стенах были заготовлены камни с просверленными дырами, в которые были продеты веревки. Как только тараны придвинулись к стенам, по их крышам стали бить тяжелыми камнями. Так все тараны были выведены из строя.
Тогда Чжугэ Лян приказал воинам таскать землю и засыпать городской ров. А военачальник Ляо Хуа должен был за ночь прорыть ход под землей и провести свой отряд в город.
Но Хэ Чжао успел прорыть вдоль стен ров двойной глубины, и подземный ход оказался бесполезным.
Двадцать дней продолжалась осада, но город взять не удавалось. Чжугэ Лян задумался. Неожиданно ему донесли, что с востока на помощь врагу идет войско со знаменами, на которых написано: «Вэйский полководец Ван Шуан».
– Кто вступит с ним в бой? – спросил Чжугэ Лян.
– Разрешите мне! – вызвался Вэй Янь.
– Нет, ты стоишь во главе передового отряда, – отказал Чжугэ Лян. – Кто еще?
Вперед вышел военачальник Се Сюн. Чжугэ Лян выделил ему отряд из трех тысяч воинов.
– Кто еще? – опять спросил он.
– Пошлите в бой меня, – отозвался младший военачальник Си Ци.
Чжугэ Лян дал и ему три тысячи воинов. Опасаясь, как бы Хэ Чжао не предпринял неожиданную вылазку, Чжугэ Лян приказал отойти от города на двадцать ли и расположиться там лагерем.
Се Сюн вел свой отряд вперед. Вскоре они столкнулись с Ван Шуаном, и в первой же схватке Ван Шуан зарубил Се Сюна мечом. Воины его бежали без оглядки. Ван Шуан бросился преследовать бегущих, но налетел на Си Ци и тоже убил его. Разгромленный отряд вернулся в лагерь Чжугэ Ляна.
Встревоженный Чжугэ Лян выслал навстречу противнику военачальников Ляо Хуа, Ван Пина и Чжан Ни.
Вскоре шуские войска встретились с воинами Ван Шуана. Противники выстроились в боевые порядки друг против друга. Ван Пин и Ляо Хуа стали по сторонам своих войск, а на поединок с Ван Шуаном выехал Чжан Ни. Завязался яростный поединок, но противники не могли одолеть друг друга. Тогда Ван Шуан пустился на хитрость: он притворился побежденным и бросился бежать. Чжан Ни погнался за ним.
– Стой! – закричал ему Ван Пин, разгадавший хитрость Ван Шуана.
Чжан Ни поспешил повернуть назад, но Ван Шуан успел метнуть булаву «Летающая звезда», и она попала Чжан Ни в спину. Чжан Ни склонился на шею коня, и конь унес его к своим. Ван Шуан поскакал было за ним, но Ляо Хуа и Ван Пин стали на его пути.
Войско Ван Шуана перешло в наступление. Шуские войска потеряли много воинов убитыми и отступили.
Чжан Ни несколько раз рвало кровью. Он с трудом добрался до лагеря Чжугэ Ляна и рассказал ему о геройстве Ван Шуана.
А Ван Шуан тем временем подошел к Чэньцану, построил укрепленный лагерь с двойной стеной, обнес его глубоким рвом и занял оборону.
Дух шуских войск упал, Чжан Ни был ранен, и Чжугэ Лян, вызвав к себе Цзян Вэя, сказал:
– Нам нужно что-то придумать. Очевидно, по Чэньцанской дороге нам не пройти…
– Да, действительно, Чэньцан не возьмешь: Хэ Чжао обороняется стойко, на помощь ему пришел Ван Шуан, – согласился Цзян Вэй. – Пусть кто-нибудь из военачальников останется здесь, а другой прикроет нас от удара со стороны Цзетина, и мы обрушимся на Цишань. Тогда сам Цао Чжэнь попадет в наши руки.
Чжугэ Лян согласился с Цзян Вэем и приказал Ван Пину и Ляо Хуа занять малую дорогу, ведущую к Цзетину. Вэй Янь остался под Чэньцаном, а Чжугэ Лян, поставив Ма Дая во главе передового отряда и Чжан Бао во главе тылового, вступил с главными силами в долину Сегу и направился к Цишаню.
Сейчас мы оставим Чжугэ Ляна и обратимся к Цао Чжэню, который все еще не мог забыть, как в прошлом Сыма И перехватил его славу, и твердо решил на этот раз не прозевать. Цао Чжэнь прибыл в Лукоу и поручил оборону города Го Хуаю и Сунь Ли, а Ван Шуана послал на помощь в Чэньцан. Весть о том, что Ван Шуан убил двух военачальников Чжугэ Ляна, доставила Цао Чжэню немалую радость. В это время ему доложили, что в горной долине изловили неприятельского шпиона. Пойманного привели и поставили перед Цао Чжэнем на колени.
– Я не шпион, – вскричал неизвестный, – я послан к полководцу Цао Чжэню по секретному делу, но дорогой меня схватили дозорные. Мне приказано говорить с господином полководцем только с глазу на глаз…
Цао Чжэнь попросил всех удалиться.
– Я – доверенный военачальника Цзян Вэя, – продолжал воин, – и удостоился его поручения отвезти вам письмо.
– Где письмо? – спросил Цао Чжэнь.
– Вот оно… – Воин вытащил письмо из-под нижней одежды и передал его Цао Чжэню. Тот вскрыл письмо и начал читать:
«Провинившийся военачальник Цзян Вэй сто раз почтительно кланяется и обращается к великому ду-ду Цао Чжэню.
Долгое время служил я царству Вэй, но не по заслугам пользовался его милостями: неумело охранял пограничный город. Недавно я попался в ловушку, расставленную Чжугэ Ляном, с этого и начались мои беды. Но у меня нет сил забыть о своей прежней службе! Ныне Чжугэ Лян выступил в поход. Он уверен, что сражаться с ним будете вы. И я прошу вас во время боя притвориться и бежать, а я тем временем сожгу провиант и все запасы шуского войска. Как только увидите огонь, возвращайтесь и снова вступайте в бой. Вы захватите самого Чжугэ Ляна.
Не подвига я жажду – хочу лишь искупить свою позорную вину. Если вы согласны – дайте мне ваши указания».
– Небо желает, чтоб я совершил подвиг! – вскричал Цао Чжэнь, прочитав письмо.
Наградив посланца, Цао Чжэнь приказал ему возвратиться к Цзян Вэю и сообщить назначенный день встречи. Затем Цао Чжэнь вызвал Фэй Яо и рассказал ему обо всем.
– Чжугэ Лян хитер, и Цзян Вэю тоже нельзя отказать в сообразительности, – предостерег Фэй Яо. – Возможно, что это коварный замысел – Чжугэ Лян надоумил Цзян Вэя вас обмануть!
– Наш военачальник Цзян Вэй сложил оружие по принуждению, – возразил Цао Чжэнь. – Какой тут может быть обман?
– И все же вам самому не следует идти в бой! – продолжал настаивать Фэй Яо. – Оставайтесь в лагере, а я пойду навстречу Цзян Вэю. Если все окончится успешно, мы оба явимся к вам, а если здесь кроется хитрость, все беды упадут на меня.
Цао Чжэнь не стал возражать, и вскоре Фэй Яо повел пятьдесят тысяч воинов к долине Сегу.
Пройдя два-три перехода, Фэй Яо остановил войско и выслал вперед разведчиков. После полудня они вернулись и доложили ему, что в долине стоят шуские войска. Фэй Яо тут же вступил в долину, но враг отошел без боя. Фэй Яо двинулся следом. К шускому войску подошел еще один отряд. Фэй Яо приготовился к бою, но противник опять отступил. Так повторялось три раза.
Ожидая нападения Чжугэ Ляна, вэйские воины сутки не отдыхали. Наконец усталость взяла свое – они остановились и начали готовить еду. И вот тут-то раздались крики, загремели барабаны, затрубили рога – враг перешел в наступление.
В центре расположения шуских войск раздвинулись знамена, и вперед выехала колесница, в которой, выпрямившись, сидел Чжугэ Лян. Он сделал знак воинам пригласить Фэй Яо на переговоры.
Глядя на Чжугэ Ляна, Фэй Яо предвкушал близкую победу и в душе ликовал. Не умея скрыть свою радость, он сказал военачальникам:
– Как только враги начнут наступать, бегите! Но когда за горой вспыхнет огонь, поворачивайте назад и переходите в наступление! Я буду с вами…
Подняв коня на дыбы, Фэй Яо дерзко закричал:
– Эй, битый полководец! Как ты посмел явиться еще раз?
– Пусть выходит на переговоры сам Цао Чжэнь, – крикнул в ответ Чжугэ Лян.
– Цао Чжэнь – золотая ветвь и яшмовый лист, не пристало ему разговаривать с мятежником!
В этот момент Чжугэ Лян махнул рукой, и на вэйцев одновременно напали Ма Дай и Чжан Ни. Вэйские войска не выдержали натиска и обратились в бегство. Отступив на тридцать ли, они вдруг увидели, как за горой, в тылу врага, подымается дым. Фэй Яо принял это за условный сигнал и дал команду войскам повернуться и напасть на противника. Тот начал отступать. Фэй Яо с обнаженным мечом мчался на коне впереди своих воинов, направляясь к тому месту, откуда подымался дым.