Удивлена. Дядя Рагнар вроде обещал не выделять меня среди адептов. Может, и впрямь это мой шанс? Если Роувелл всё-таки убедит дядю отправить меня домой, то я хотя бы вернусь с двойным ресурсом магии. И то польза.
– Хорошо, – решаюсь я. – Что нужно делать?
Звук щелчка раздваивается. Запоздало понимаю, что магистр Верн случайно разомкнул оба браслета: не только тот, что сдерживает ледяную магию, но и второй, установленный дядей. Моя огненная стихия недоверчиво поднимает голову. Успокаиваю её. Не время. Знаю свою задачу: отправляю к наргу ледяную нить.
И… меня накрывает.
Тоска и страх. Вернувшийся, почти забытый ужас перед ледяными оковами. Столетие в плену Хаоса. Оставленные в глубинах океана малыши.
Что?!!!
Выныриваю, не понимая, что происходит.
– Не принимает? – разочарованно спрашивает магистр. – Неужели сдох? А казался таким крепким.
– Нет-нет, – мотаю головой. – Она… он живой, я чувствую. Просто не получается пока, я ещё раз.
И поспешно, пока меня не остановили, закрываю глаза, пытаясь поймать съёжившееся сознание неизвестной сущности. Касаюсь его ледяной магией и снова чувствую страх. Холод пугает. Хочется тепла, и я, не думая о последствиях, отправляю свою вторую стихию, очень осторожно, боясь обжечь. Огненная нить касается ледяных пут. Хорошо, когда имеешь дело с кем-то из родственников, на ледяных оковах знакомый рисунок, и сразу понятно, как с ними работать. Сеть тает, едва по её хрустким волокнам пробегает пламя.
Открываю глаза и встречаюсь взглядом с поднявшим голову наргом. Нет угрозы, есть тоска и страх, уже не за себя, а за детей, за маленьких наргов, оставшихся без матери. Чёткая картинка жмущихся друг к другу змеёнышей. А ещё я слышу беззвучную мольбу о помощи, рвущую сердце. Немой крик отчаяния.
Неужели никто никогда не пытался понять, что чувствуют нарги?
Сполох. И очередная картинка впечатывается в мозг. Распознать, что на ней, не получается. Связь обрывается.
Магистр Верн решил, что достаточно?
Нити стихий возвращаются на своё место рывком, причиняя боль. От неожиданности я не успеваю сгруппироваться и получаю удар под дых, от которого на несколько мгновений останавливается дыхание. Собственно, в этот момент откат и пробивает стандартную защиту. Это как при обычной растяжке: все травмы происходят не при растягивании, а при резком отпускании. Осколки льда и искры пламени разлетаются по всему организму, будя биологические центры. Только многолетние занятия магией помогают поймать взбесившиеся гормоны и завязать их узлом, а точнее, заблокировать в солнечном сплетении.
Осторожно втягиваю в себя влажный холодный воздух подземелья, постепенно приходя в себя.
– Отлично, – выводит меня из ступора голос магистра, – вроде как в нём появились какие-то новые нотки, но, в чём отличие, сообразить пока не могу. – Адепт… как там тебя, подожди на выходе, пусть тебе снимут браслет.
Удаляющиеся шаги Неймы.
– Вам лучше присесть, Ваше Сиятельство, – довольно мурлычет магистр.
– Что?
Бездумно повинуюсь, потом приходит осознание. Ну вот и вся моя маскировка. Всего-то две недели прошло. Однако странно было бы, если б сильный маг не разобрался, какую стихию я использую.
– Не беспокойтесь, Ваше Сиятельство, дальше меня не уйдёт.
– Тогда не называйте меня так.
– Ну да, в принципе, я понимаю, почему князь Рагнар и вас, и своего сына отправил на учёбу под чужими именами. Чтобы никто из преподавателей вам не потакал. Я бы сделал так же.
– Вы и про Роувелла знаете?
– Я хороший маг. Сходство магических плетений у отца и сына слишком очевидно.
Киваю:
– Понятно. А у меня вы просто разглядели вторую стихию?
– Это было несложно. Сложно будет гонять вас как прежде, непредвзято. Как вы себя чувствуете? Я не вижу у вас последствий отката.
– Его нет, – вру я.
На самом деле мне сейчас требуются все силы, чтобы держать под контролем свои стихии. Магия и гормоны вступают в конфликт. Но сейчас не время валяться в лазарете. Я просто обязана кое-что сделать. И откладывать нельзя, потому что завтра будет поздно. Я справлюсь. Уж всяко до того, чтобы кидаться на шею всем встречным мужчинам, не дойду.
– Потрясающе, но я не удивлён. У вашего рода хорошая магическая защита. Тогда я просто доведу вас до вашей подруги. А сам наведаюсь к князю Рагнару, отчитаюсь обо всём и ключ от полигона сдам.
– Вы сейчас к ректору?
Вспоминаю о том, что там, в кабинете своего отца, Роувелл ждёт меня для серьёзного разговора. Становится дурно. И так сил почти не осталось, ещё и это всё. Есть, конечно, уважительная причина не пойти. Достаточно сослаться на ритуал. И я, наверное, не пошла бы. Но… ключ. Я должна видеть, где его хранят.
– Мне нужно с вами к ректору, – поднимаюсь и, стараясь, чтобы голос звучал небрежно, спрашиваю: – Завтра снова будут тренировки здесь?
– Скорее всего. Вы хорошо подлечили нарга.
Бросаю взгляд на площадку. Она пуста. Змей скрылся в воде. Точнее, змея. Завтра? Значит, всё надо сделать сегодня.
Направляюсь к выходу в сопровождении магистра. У дальней двери дежурят два незнакомых парня в униформе адептов. И в первый момент меня это напрягает. Что если охрана здесь круглосуточная?
Однако мне везёт. Магистр сразу же отпускает обоих дежурных, закрывает дверь ключом и накладывает на замок магическое плетение. Внимательно слежу за рисунком. Довольно сложный, во всяком случае, обычному адепту не открыть. Вот только магистр Верн даже не представляет, какие защиты нас с Лирой учил вскрывать старший братик.
Долгий подъём по лестнице. На верхней площадке ждёт Нейма, нетерпеливо притопывая ногой.
– Этот хоть к тебе не приставал? – злым шёпотом спрашивает она, пользуясь тем, что магистр отошёл на несколько шагов.
– Какие глупости? С чего ты взяла?
– Ну а зачем он попросил меня уйти? – подозрительно щурится Нейма. – Ты ведь это… после отката. Думаешь, тут только капитан по юбкам спец?
– Ну, во-первых, отката нет, – успокаиваю её я и спешу пояснить: – Нарг очень слабый после сегодняшнего. Поэтому я и магии-то почти не отдала.
– То есть лазарет отменяется?
– Отменяется.
– Тогда пошли на обед. Я жуть как проголодалась, перенервничала во время этих боёв, как будто сама там от нарга бегала.
– Обед?
С изумлением смотрю в окно и только сейчас соображаю, что на улице ясный день. Ну да, мы ведь после завтрака пошли на полигон. Но из-за темноты подземелья и из-за количества впечатлений у меня было чёткое ощущение, что уже поздний вечер. Что же? Получается, у меня уйма времени?
– Да, обед. Я только ещё к ректору должна зайти, – вздыхаю. – Вызывал. Он видел сегодня ночью, как я возвращалась из порта.
В чьей компании дядя меня застал, умалчиваю.
Нейма смотрит на меня с сочувствием.
Дожидаюсь магистра и иду, как овечка на заклание, туда, где ждёт меня двоюродный брат, решивший, что может вместо меня распоряжаться моей жизнью, и строгий дядя – моя последняя надежда на справедливость.
Дверь ректорского кабинета резко открывается. Я не успеваю затормозить и влетаю в мускулистую стену, пахнущую просмолёнными канатами и чёрным перцем.
Вскрикиваю от неожиданности. Сильные руки удерживают меня за плечи, не давая упасть. Мгновение. Потом отпускают. Даже не так: отодвигают в сторону, как мешающий предмет.
От растерянности я даже не сразу вспоминаю последние слова капитана, его наглое распоряжение явиться вечером.
Всплеск обиды и злости едва не сметает внутреннюю защиту, наложенную на солнечное сплетение. Сколько же неприятностей у меня за последние сутки из-за этого мужчины. Вскидываю голову и гордо прохожу мимо него. Слышу за спиной низкий хрипловатый голос, в котором отголосок такой же ярости, как у меня внутри:
– Верн, я вынужден отбыть. Сам справишься и с наргом, и со старшим курсом.
– Ты с ума сошёл, Рэй, – взвивается магистр Верн, – я на тебя рассчитывал.
А я останавливаюсь как вкопанная, с трудом удерживаясь, чтобы не повернуться.
Что? Это он на день или навсегда? Неужели дядя решил избавить Академию от этого человека? Сердце неожиданно сжимается от тоски. Всё-таки откат есть откат.
Кажется, чёрная полоса закончилась, и я должна радоваться, если всё так, и невыносимый опасный капитан Рэйгард навсегда исчезнет с горизонта.
Так откуда же внутри ощущение пустоты?
Глава 13. Ключ
– Рассказывай, – устало говорит дядя, когда за магистром Верном закрывается дверь, а я усаживаюсь в кресло, положив сумку с учебниками прямо на пол.
– О чём именно? – слежу глазами за дядиной рукой, сметающей в ящик стола принесённый ключ от полигона.
– Начни с того, как тебя занесло в порт вчера?
Кошусь на Роувелла. До этого момента брат с равнодушным видом созерцал что-то там за окном. Но при последнем вопросе он поворачивается и смотрит на меня широко открытыми глазами:
– Ты была в порту?
– Я случайно, – голос срывается на писк. – Дядя Рагнар, а можно я наедине расскажу?
– Ну уж нет, сестрёнка. Я должен знать, на что подписываюсь, – с возмущением говорит Велл.
– А ты здесь при чём? – смотрю на него исподлобья.
– Отец, объясни ей.
Дядя вздыхает и хмурится, на лбу появляются вертикальные морщинки. А я чувствую укол совести. Как будто у ректора такой Академии мало забот, чтобы ещё и я ему проблемы создавала. Но я же не виновата.
– У нас две возможности оставить тебя здесь: объявить о твоём настоящем статусе и приставить к тебе охрану. Но в этом случае ты даже в душ будешь ходить в сопровождении телохранителей.
– Да кому я нужна?
– Дослушай. Второй: ты остаёшься Кирой Каринс. Велл признаёт тебя публично своей девушкой и ограждает от избыточного мужского внимания. И подозреваю, что его такая перспектива не радует.
Бросаю взгляд на брата и убеждаюсь: точно не радует.
– Теперь ответ на твой вопрос: «Кому ты нужна?», – продолжает дядя. – Ты знаешь, что многие из тех, кто сейчас служит короне, в прошлом были пиратами?