Стас не стал задавать лишних вопросов. Завел двигатель и плавно тронулся с места. Вскоре выехал на главную дорогу и свернул в сторону отдела.
— Может, тебе лучше в больницу? Или домой? — окинув напряженным взглядом, спросил он. Не хотел бы повторения недавнего приступа. А Ирина, судя по всему, пока была не готова к серьезным психологическим нагрузкам.
— Я пойду на работу, — спокойно ответила она. — Я сегодня на работе. Мой первый день, и Заболотный придет в шесть.
Ирина шумно выдохнула. Кого пыталась убедить, Стаса или себя? Да просто осознавала, что остаться сейчас наедине с самой собой будет сродни самоубийству. Слишком тяжело и болезненно. Лучше уж на работу…
— Уверена? — с сомнением уточнил Стас, все еще сомневаясь в правильности ее выбора.
«Нет. Не уверена!» — хотелось крикнуть Ирине. Ведь встретить сейчас Шугарева — тоже смерти подобно. Но и прятаться от него она не собиралась. Ее слабость больше никто не увидит. Не нужно ее жалеть. Что угодно, только не жалость…
— Уверена, — твердо произнесла и сложила руки на груди, невольно демонстрируя свою решительность.
Стас смерил ее внимательным взглядом и сокрушенно покачал головой. Что творилось в мозгах этой женщины — загадка. Но разгадывать ее не было ни времени, ни желания. Пришлось подчиниться.
Стас въехал во двор одной из многоэтажек, находившейся рядом с отделом, припарковался и заглушил двигатель.
— Не передумала? — уточнил на всякий случай и окинул Ирину внимательным взглядом. Оставлять ее одну в таком состоянии совсем не хотелось, но и спорить причин не было. Она вроде как успокоилась, да и выглядела уже не так плохо.
— Нет. — Она бегло взглянула на него, так и не решившись посмотреть в глаза, и отвернулась обратно к окну.
— Я скоро вернусь. Точнее, пришлю эту Марию…
Она едва заметно кивнула и прислонилась лбом к холодному стеклу.
— Вот тут вода есть…
Стас достал из-под сидения бутылку и, прежде чем выйти, положил рядом с Ириной. Она казалась такой маленькой и худенькой, что китель с погонами подполковника смотрелся на ней очень комично. Но ему было совсем не до смеха. Внутри стремительно нарастало яростное желание оберегать и защищать эту непутевую и своенравную женщину, но он не дал ему прорваться. Уверенно вышел из машины и, захлопнув дверь, направился к отделу.
Морозный воздух пробирал до костей, все-таки не лето, чтобы гулять в одном пиджаке, но это Стаса не волновало. Он беспокоился лишь о том, что оставил Ирину совсем одну, как бы не натворила глупостей. Мало ли… суициды там всякие… «Может, надо было заставить ее поехать домой?» — услужливо подсказал внутренний голос. Но Стас лишь хмыкнул. «Ага, как же, заставишь ее», — мысленно усмехнулся и прибавил шаг, чтобы быстрее попасть в отдел и найти эту Филиппову. Как она выглядит, даже не представлял. Так вышло, что за время его правления они ни разу не пересеклись.
К великому удивлению, найти Марию не составило труда. Стас вкратце изложил, что от нее требовалось, отдал ключ от кабинета Ямпольской и с чувством выполненного долга удалился к себе.
Устало рухнув в кресло, достал из загашника бутылку коньяка и плеснул в бокал. Только сейчас понял, насколько напряжен был все это время, и пара глотков алкоголя была ему просто необходимы, чтобы наконец выдохнуть и расслабиться.
Только Стас прикрыл веки, как дверь с грохотом открылась.
— Где она? — Взбешенный Дмитрий ворвался в кабинет, в пару шагов преодолел расстояние до стола и звучно приземлил на него ладони.
Стас нехотя открыл глаза и смерил его равнодушным взглядом. По лицу рассыпались красные пятна, на лбу испарина, а губы дрожат от ярости. Ну форменный дебил, не меньше.
— Оглох? Отвечай! — проорал он, едва не завизжав, как капризная баба-истеричка.
— Ты ниче не перепутал? — сухо осведомился Стас и криво усмехнулся. Так хотелось послать Дмитрия нахер, а руки чесались разукрасить его физиономию, но он сдерживался, не желая затевать конфликт на ровном месте.
— Куда ты ее увез? — не унимался Дмитрий, явно нарываясь на грубость.
По-хорошему надо было встать, взять его за шкирку и выкинуть из своего кабинета, но Стасу было тупо лень. Да и не хотелось марать руки о такое дерьмо.
— Тебя это не касается. Иди бабу свою допрашивай.
— Если ты… если хоть один волос… — Захлебываясь эмоциями, Дмитрий ткнул в его сторону дрожащим пальцем. — Я тебя урою…
— Урыл тут один. — Стас расплылся в многозначительной улыбке. — Царство ему небесное…
— Стас, хорош. — Дмитрий изменился в лице и потер переносицу пальцами. — Просто скажи, что тебе надо нее, и все.
— Да какого хера я должен перед тобой отчитываться? — Не выдержав, он оперся на столешницу ладонями и подался вперед. — В прошлый раз я тебя предупредил, чтобы ты заканчивал свои идиотские игры… видимо, не дошло, и ты продолжил играть на два фронта.
— Мы сами разберемся, — процедил он сквозь зубы.
— Хватит! Разобрался уже! — Стас оттолкнулся от стола и двинулся вперед, медленно приближаясь к Дмитрию. — Дважды ты подставил свою женщину под удар. Дважды из-за тебя она чуть не погибла. Мало тебе, идиоту? — Он распалялся все больше и уже не мог остановиться. Накипело слишком много и переклинило. — Ну что ты уставился на меня? Хочешь опять врезать мне? Выместить всю свою злобу и беспомощность? Ну давай. Попробуй. Только за что?
Стаса несло, срывая последние тормоза. А от его слов физиономия Дмитрия становилась все более красной, и дергался он не меньше, чем от ударов.
— Что мне надо от Ямпольской? Да нихрена не надо! Но именно мне почему-то всегда приходится спасать ее жизнь. А мне это совсем не нравится… что будем с этим делать, а, Шугарев? Все проблемы от тебя…
— Что с ней? Где она?
— Да ничего, — равнодушно пожал плечами и направился к двери. — Придет скоро…
Размашистым шагом Стас шел по коридору. Злость кипела и бурлила в крови, стремительно ища выход. Так и подмывало вернуться и отметелить этого гребаного Казанову. Наказать по-своему за все те тонны слез, что вылились сегодня из глаз Ирины, но не был уверен, что она оценит такие жертвы. Женщины вообще странные создания. Он их совершенно не понимал. А Ямпольская так вообще женщина в кубе, связываться с ней себе дороже.
Стас вышел на улицу и закурил на крыльце, пуская густую струю дыма в воздух. Повернув голову, заметил, как его машина неуклюже вкатывается во двор. «Да уж, Ямпольская, мой танк тебе не по зубам», — усмехнулся он своим мыслям и продолжил наблюдать за представлением.
Ирина долго пыталась припарковаться, как положено, но в итоге плюнула и бросила «Финик» посреди стоянки. Стас лишь вздохнул. Чем бы дитя ни тешилось…
Женщины вышли из машины и, пикнув сигнализацией, направились к нему. Он внимательно вглядывался в лицо Ирины и жадно ловил произошедшие перемены. Бледная до невозможности, но с идеальным макияжем. И как умудрилась? Что у нее там в сумке за волшебный набор такой? И шаг такой бодрый, деловой. Как будто и не было ничего. Как будто это не она только что задыхалась у него на руках. Ну Ямпольская. Стас восхищенно покачал головой.
Ирина подошла к нему и с легкой улыбкой протянула ключи от машины. Стас недоуменно хмыкнул. Предполагал, что отдаст их потом, когда никто не видит, а сразу не подойдет. Но он ошибся.
— Спасибо, Стас. — Она подняла на него глаза, и он забыл, как дышать, беспомощно утопая в их глубине. Коньячный омут затягивал все стремительнее, и сопротивляться не было сил, но Стас не мог допустить такого краха. Первый раз за все время их знакомства опустил глаза первым.
— Обращайтесь…
Ирина лишь усмехнулась и прошла дальше под его пристальным взглядом. Двигалась по коридору, как по минному полю, молясь лишь о том, чтобы не встретить Шугарева. Не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Только не сейчас, когда так уязвима. Надо набраться храбрости, чтобы дать ему достойный отпор, но пока была полностью опустошена.
Разные противоречивые эмоции сжирали ее изнутри. Одна из них, как ни странно, благодарность Стасу. Искренне сказала ему спасибо, несмотря на то, что между ними было в прошлом. Он спас ее, бескорыстно помог в очень тяжелый момент, и это дорогого стоит. Да и вообще какой-то он странный в последнее время. Но разбираться во всем этом не было ни сил, ни желания. Ирина просто была благодарна, и на этом все.
Другая, в разы превышающая по масштабу, — стыд. Необъяснимо и невероятно, но именно он затапливал ее горечью до краев. Стыдно за то, что было с того момента, как она пришла в себя в больнице, и до сегодняшнего утра. За эти дни Ирина открылась перед Дмитрием больше, чем за прошедшие три года. Спокойно говорила ему о любви, о том, как счастлива, что он есть в ее жизни. Вела себя, как влюбленная девчонка. Даже планы на будущее строила.
Эта болезнь будто что-то переключила в ее сознании — она поняла, что «завтра» может не наступить никогда, и поэтому нужно не бояться жить, любить, признаваться в своих чувствах. В больнице времени было предостаточно, и Ирина много думала о своих страхах. Неудавшийся брак, болезненный развод, сын переходного возраста, опасная работа, высокое звание и панический страх поверить, решиться и вдруг опять остаться одной — все это не способствовало развитию отношений. Но Ирина любила и искренне верила, что вместе они смогут преодолеть все. Она смотрела на то, как Дима прибегает к ней каждый день, допрашивает врачей, кормит с ложечки, смешит. Это все можно делать, только если очень любишь человека…
Так ей казалось. Точнее, Ирина была уверена в этом. И теперь стало мучительно стыдно за то, что оказалась такой дурой. Расслабилась, раскрылась, поверила. Даже не Шугареву, а просто поверила, что так бывает…
Сегодня она вспомнила все и получила другой ответ. Дмитрий это делал не потому, что так любил ее, а потому, что пожалел. Ирина не оправдывала его скотский поступок, но по-человечески могла понять. Фактически из-за того, что они расстались, он пошел на принцип с делом Потапова, и все закончилось так печально. Естественно, у Дмитрия появилось чувство вины, и он не смог ее бросить в трудный момент. А потом, вероятно, заигрался…