— Нет!.. — Девочка вскочила на ноги и тут же упала — только сейчас я увидела полупрозрачные путы, обвивавшие ее щиколотки.
— Как интересно, — пробормотала сумасшедшая и резко развернулась ко мне. — Все верно, все верно… Надо начинать с маленького резерва, девчонку оставлю на десерт.
И друза очутилась у моих ног. Недолго думая, я оттолкнула ее подальше. Хрусталь используют во многих ритуалах, одна из его главных особенностей — усиливать концентрацию.
И кажется, я поняла, зачем он Лисицыной, что она собирается концентрировать.
— Это ведь ты? С твоим возвращением в Темные Воды начались убийства!
На угрюмом лице расцвела ехидная улыбка.
— Верховная такая тупая, да? И остальные тоже тупые. Никто и не подумал на бедняжку Веру, лишенную магии! А я ее вернула, Вероника. — Лисицына стала на колени и, ухватив меня за подбородок, прошептала горячечно: — Ты тоже можешь. Хочешь присоединиться ко мне?
— Вера, как ты это сделала?
Я старалась разговорить ее, чтобы отвлечь от ножа.
— Духи, Вероника, с ними можно договориться, — злорадно рассмеялась Лисицына, запрокидывая голову. — Им тело, мне — магия.
Ну конечно!.. Все стало на свои места. Договориться с одержимыми может только такой же одержимый. Одержимая… Дух не пророс еще в предательнице, создавая видимость, что она все еще хозяйка своего тела и жизни. И она точно сумасшедшая, раз решилась на чудовищную сделку с исконным врагом ведьм.
— Ты не вернула дар, Вера. Ты временно владеешь чужой силой, крадешь ее, убивая хозяек.
— Это лучше, чем совсем ничего. Так ты со мной, Вероника? Я отведу тебя к тем, кто поможет вновь стать сильной.
Меня трясло от страха, но я старалась тянуть время. Стелла должна забить тревогу, ведь ни я, ни зять с внучкой не пришли. Нас наверняка уже ищут.
— Вера, это неправильно! Силу нельзя получить такой ценой. Ты убила невинных, Вера…
Мои увещевания не нашли отклика, пробудив одно возмущение.
— Невинных?! А кто о них думает, Вероника? О нас кто-то думал? О тех девочках, которых Стелла велела выкинуть в озеро восемь лет назад, кто-то думал?!
Неужели в этом причина? Она не простила гибель сестры. Да и как простить, когда на свете нет никого ближе, чем близнецы? Я могу только догадываться, какую боль испытала Вера, утратив сестру.
Стараясь не спровоцировать еще большую агрессию, осторожно возразила:
— Девочек судили по древнему закону. Стелла не могла поступить иначе, когда ведьмы, испугавшись, не выполнили своего предназначения…
Жестокая улыбка искривила бескровные губы.
— Стеллы не было на озере в ту ночь. А ведь это она должна была проводить обряд закрытия, когда волновалось Темное. Не Вика, не ты…
Я вздрогнула. Вере известно, что кулон Верховной был в ту ночь на мне? Откуда? Надя успела поговорить с сестрой, когда сбежала с острова домой? Судя по осведомленности Веры, успела. Вместо того чтобы уезжать из города, она разговоры вела… глупая.
Горечь сожаления разлилась внутри. Из-за девчонок Виктория выгорела, а я лишилась почти всей силы, но все же мне было их жаль. И лучше бы они тогда успели скрыться, чем теперь до конца жизни вспоминать, как их сталкивали в Темное.
— Вера, пожалуйста… отпусти нас.
Лисицына хмыкнула. С тихим шелестом плющ распустил свои кольца и оплел каждую мою руку по отдельности. Свободные концы стеблей, рванув в стороны, прикрепились к противоположным стенам комнаты. Произошло все настолько быстро, что я не успела и пошевелиться толком, не то что воспользоваться моментом.
— Помогите! Кто-нибудь! Помогите!
Убедившись, что уговорить не получится, я стала звать на помощь. Кричала, больше не боясь, что стебель плюща задушит или что нож вонзят мне в горло.
— Кричи сколько влезет, никто не услышит, — издевательски разрешила Лисицына и по очереди разрезала рукава моего пиджака от плеч до запястий.
В памяти всплыла страшная картинка — тело несчастной Енотовой, которое я обнаружила. Багряные знаки на ее руках. Мне сейчас нанесут такие же, чтобы отобрать последние крохи силы…
Если мерзавка поставила «звуковую заслонку», меня никто не услышит. Никто, кроме Морригана. Связь с эквиумом не заглушить заклинанием или блокирующим амулетом.
— Морриган! Ко мне!
Я звала и смотрела на Аврору, не сводя с нее взгляда. Пойми же, пойми, что я хочу сказать!
— Зови-зови, птичку, Вероника! А я сверну ей голову! — злобно прошипела Лисицына. — Твоему ворону меня не одолеть!
Зато волк и змея смогли бы остановить одержимую. Увы, они на помощь не спешили — до маленькой ведьмы не дошло, что можно позвать и своих эквиумов.
— Морриган!..
Лисицына занесла нож. Я взмахнула ногой — попала ей по руке. Она зашипела, упустив оружие. Поднять не успела.
— Кхар!..
Сквозь выбитое окно на голову Веры спикировал Морриган. Черные когти и клюв ударили безжалостно. Одержимая закричала и замахала руками.
— Кхар! Кхар!
Вороны влетали в дом один за другим. Вскоре за птицами нельзя было рассмотреть потолок. В доме резко потемнело.
— Кхар! Кхар! Кхар!..
Гвалт и черные перья. И страшный визг одержимой.
Она недолго отбивалась — закрыв голову руками, бегала по комнате, ища выход и налетая на стены. Она не могла сосредоточиться на заклинании, не видела двери из-за воронья!.. Птицы наносили удары клювами и крыльями, царапали ее мощными когтями.
Яростно дергаясь, я ослабила петли на руках, все же это были не веревки, а стебли растения. Освободившись, побежала вдоль стены к Авроре и Матвею.
К счастью, мужчина уже пришел в сознание.
— Скорее уходим!
Он за секунду оценил ситуацию и, ухватив дочь под мышки, а меня за руку, потащил наружу. Мимо одержимой, вокруг которой вилось безжалостное воронье.
Выскочив из дома, тотчас попали в надежные руки охотников и… Стеллы с Розой. Точнее, девочку схватили ведьмы, меня — обнял Герман. Ждан и еще двое парней ворвались в здание.
— Ника… девочка моя, — лихорадочно шептал Герман, гладя по спине и плечам, выискивая повреждения.
— Вероника, отзови своих птиц! — раздалась в стороне мольба, полная муки.
Чуть отстранившись от Волкова, я заметила старшую Лисицыну.
— Вероника, пожалуйста, отзови! Вороны могут убить ее! — простонала несчастная мать.
Могут… А нас с Авророй ее дочь точно убила бы, если бы ей не помешали.
Как ни была зла, а эквиума я призвала обратно:
— Морриган, скорее ко мне!
Мой помощник послушно отозвался, вылетев из окна и усевшись на ближайшем дереве. Вслед за ним покинули дом и обычные вороны. Штук двадцать, не меньше, они взмыли в небо, страшно галдя. Хоть они спасли меня от ножа одержимой, тело покрылось мурашками страха. Жутковатые защитники… Недаром вороны считаются вестниками смерти.
Сделав круг над домом, черная стая исчезла в пушистых облаках, залитых золотисто-оранжевым светом.
Когда оглушающее карканье стихло, я шепотом спросила:
— Гер, как вы нас нашли?
— Аврора позвонила мне — мы все слышали, но не сразу определили, где вы. Нашли благодаря воронам — увидели, как они летят к дому.
Охотник стиснул меня крепко-крепко, выдавая скрытое волнение.
— Какая Аврора молодец, — пробормотала я, лихорадочно вспоминая, говорила ли что-нибудь крамольное.
— И ты молодец, Ника. Долго заговаривала ей зубы, не растерялась.
Не растерялась?.. Да я в панике даже сейчас! Мне все еще не верится, что страшное испытание позади, что мы в безопасности.
Бросив взгляд в сторону Авроры, отметила изменившуюся ситуацию: недовольная Роза осматривала царапину на голове Матвея, который коршуном следил за тем, как теща воркует над своей внучкой. Чую, увезет он дочь из Темных Вод чуть ли не завтра, и никакие ведьмы не смогут ему помешать.
От созерцания товарищей по злоключениям отвлек стон старшей Лисицыной. Она метнулась к входной двери, заламывая руки.
— Доченька… жива!
Окровавленную одержимую вели под руки двое. Третий охотник, Ждан, шел позади, следя, чтобы рычащая девушка не вырвалась. Она собиралась убить нас, и все же ее было жаль. Отчаявшаяся ведьма, которую лишили ее сути, посчитав, что она ей не нужна и опасна.
— До чего довела тоска по сестре, — слова вырвались вслух. — Бедная Вера…
— Да не Вера это! — взвыла Лисицына.
Грустно, что и она не воспринимает одержимую дочерью, хотя процесс еще можно повернуть вспять, изгнав духа.
— Не Вера это!.. Надя!
Головы всех присутствующих повернулись в сторону убивающейся матери.
— Что?.. Объяснись! — велела Стелла отрывисто.
— Восемь лет назад охотники схватили не ту близняшку, — простонала женщина, заливаясь слезами. — Настоящую Веру приняли за Надю. Оттащили на озеро, и она… она, толком ничего не понимая, решила взять вину сестры на себя… И ее утопили вместо Нади!
Лисицына, захлебнувшись болью, вцепилась скрюченными пальцами в свою юбку.
Не может быть!.. Звучало настолько невероятно, что в голове не укладывалось. И в то же время это объясняло состояние ведьмы. Она испугалась, сбежала, и сестра понесла наказание вместо нее. А потом пришли муки совести. Вина — прицельное оружие, которое человек направляет против самого себя. Вина страшнее врага, она убивает исподволь, медленно отравляя жизнь.
Возможно, даже духа ведьма приняла, чтобы заглушить стыд и сожаления? Потому что мне сложно представить себе ту, которая решится на страшную сделку с врагом только ради возвращения силы, рискнув не только своей жизнью, но и близких. А вот вина… вина на какие только глупости не толкает человека, мечтающего забыть о своих прегрешениях.
Когда одержимую проводили мимо нас с Германом, она обвисла в руках охотников, тормозя их.
— Ты такая же, как я… — зашипела она, — ты уцелела случайно, несправедливо!
Я закаменела в объятиях Германа, чувствуя, как холодеет в животе.
Нет, я не такая, как она. Даже отдаленно не похожа. Она подставила свою сестру, спряталась, а потом бездействовала, наблюдая, как ее тянут к озеру. И несчастная близняшка, шокированная предательством самого родного в мире человека, даже не захотела оправдываться…