Как быть? Что дальше делать? Смириться со сложившимися обстоятельствами и жить, как жила? Или перечеркнуть прошлое, уехать из города и начать новую жизнь? И не будет ли это трусостью, сбегать, вместо того чтобы попытаться исправить? Впрочем, что исправлять, я еще не определилась.
Церемония опускания гроба, прощальные слова родных Стеллы я не запомнила. Когда же к разлому подвели бывшую одержимую, я внутренне сжалась.
Казнь через утопление в озере была моим кошмаром. Ведьма заслужила наказание, но смерть от рук духов озера страшна и мучительно медленна. Бесчеловечно наказывать в надежде продлить агонию.
Лисицына, одетая в белую рубаху с черной вышивкой, сама ступила к разлому. Длинная, широкая одежда развевалась флагом на ветру. В шаге от края девушка обернулась. Бледная, решительная.
— Я имею право на последнее слово, — спокойно произнесла она в тишине. — Я не буду просить прощения за то, что натворила, — нет мне прощения. Но я никогда не искала бы помощи у одержимых, если бы получила ее здесь.
— А ты ее просила?!
Кто-то из старших ведьм шагнул к швыряющейся обвинениями девушке, но натолкнулся на ее близких, преградивших путь.
— Братья и сестры по общине! Мы преступили древний закон, нарушили обеты! — Лисицына уже кричала, глядя на нас полными слез глазами. — И за чужую гордыню, давние ошибки платим высокую цену. Разобщенность ослабила нас! Мы потеряли все, что помогало нам в борьбе с духами! Мы убиваем людей, в которых пророс дух, хотя его легко прогнать — и я тому пример!
Когда спросили, как удалось избавиться от духа, казалось бы, подавившего ее душу и волю окончательно, ведьма поклялась, что ничего не помнит. Соврала, выходит…
— Вы сами лишаете своих детей счастливого будущего! Сами! — Распущенные волосы Лисицыной разметал ветер. На нее было больно смотреть, а потом и страшно, когда темный, ищущий взгляд приговоренной остановился на мне. — Он велел сказать: «Смерть в Темном — это только начало!»
И, не оборачиваясь, она шагнула назад, в озеро.
Портал в это время еще закрыт. Жадные руки рвущихся в наш мир духов не хватали ее, не тащили вниз, но ведьма все равно не всплыла. Утонула… Погибла так страшно…
— Вероника, отпустите меня, — сдавленный голосок Авроры вырвал из кошмара наяву.
Осознав, что делаю, я удивилась. Нет, не так. Я была в шоке, обнаружив, что вцепилась в девочку и прижала к себе, чтобы она не смотрела на казнь.
— Ой, извини… — Отпустив ведьмочку, я даже отступила назад, тотчас натолкнувшись на ее отца. — Прости.
Матвей качнул головой, давая понять, что видит, что со мной творится.
Белая колонна двинулась назад. Вместо догоревших свечей путь нам освещали эфемерные эквиумы — ярко сияющие голубые фантомы: соколы, орлы, филины. Дико смотрелись парящие в воздухе полупрозрачные волки, медведи, лоси. От Шершневых и Пчеловых были целые призрачные рои насекомых. Над моей головой скромно махал крыльями одинокий бирюзовый ворон.
— Вероника, научите и меня? — чуть отойдя от нового для нее зрелища, спросила восторженная девочка.
— Прости, милая, не научит, — вмешался в беседу Матвей раньше, чем я дала обещание. — Мы завтра уезжаем.
— Вас отпускают? Виктора предупредили об отъезде?
— Даже не собирался, — хмыкнул Матвей. — Хватит ваших интриг, нагостились. Мы едем домой.
Помолчав немного, поинтересовалась:
— А почему не уехали в ночь, когда Стелла… в ночь смотрин?
— Не дозвонился в службу такси, а пешком идти далеко — Ава устала бы быстро, — покаялся он.
— Понятно, вмешался случай.
На этом наш разговор оборвала Роза, которая подошла к Авроре. Хищно поглаживая алый камень, знак главной ведьмы общины, который временно перешел к ней, как к ближайшей родственнице Верховной, она выглядела мрачно-довольной и, пожалуй, торжествующей. Интересно, Стелла сказала ей, что настоящий кулон Верховной пропал вместе с Викторией? Или эту тайну не решилась доверить даже сестре?
Спустя несколько минут Роза нагло оттеснила меня от Матвея с Авророй. А когда мы сошли с моста на берег, она и вовсе взяла девочку за руку и повела к одному из больших костров, вокруг которых стояли накрытые столы. Считалось, что прощальная трапеза поможет смириться с уходом Верховной.
Вино и более крепкий алкоголь лились рекой. Тихие разговоры сменились возмущенными — ведьмы поражались, что Стелла умерла в расцвете сил, и винили духов и демонов, пробивших в наш мир ходы. В чем-то они правы: большинство защитников Земли гибнет молодыми, выполняя свой долг.
Расхаживая по берегу, залитому оранжевым светом костров, а местами — голубым сиянием эфемерных эквиумов, я старалась лишний раз не попадаться Розе и мэру на глаза. К счастью, они занимались Авророй и ее отцом.
Я вдыхала аромат вина из бокала, прячась в тени ивы, когда от одной из групп охотников отделилась знакомая широкоплечая фигура. Герман.
Он прошел мимо меня, не заметив. Шел широким шагом, засунув руки в карманы брюк. Угрюмый и одинокий. И мое сердце защемило от жалости.
— Гер…
Со всей своей чуткостью охотника он не услышал меня и скрылся в темноте. Отмерев, я побежала за ним.
Белоснежная одежда сделала Волкова отличным маяком, позволив быстро отыскать среди деревьев. По странному наитию я не стала его окликать, прокралась следом. Иногда человеку следует побыть в одиночестве, но под незримым присмотром.
Герман целеустремленно шел домой, сокращая путь через акациевую посадку. Странно, что не предупредил меня об уходе, оставив среди своей обозленной родни у озера. На него это не похоже.
Дав ему время спокойно войти во двор, тихо скользнула в приоткрытые ворота. Герман не вошел в коттедж — гараж оказался открыт, свет включен. Вот гадство, он собрался погонять! Разобьется же в таком состоянии! Я понимаю, что ему плохо, но зачем же рисковать жизнью?..
Я решительно толкнула дверь, открывая ее шире. Скрип — и стоящий у стеллажа охотник резко обернулся.
— Гер, я хотела…
Смолкла, только сейчас заметив пластиковые боксы, которые он снял со стеллажа. Они парили над цементным полом. Левитировали!.. В голове, вмиг очистившейся от жалостливых мыслей, всплыла лишь одна — несправедливый закон нашего бытия: «Охотники — это мощь и сила, магия — удел ведьм».
Герман не умел колдовать!
К я побежала. Ох, как быстро я побежала!..
Уже возле забора жесткие руки обхватили меня за талию и вздернули вверх. Я в ужасе закричала.
— Помогите! Помогите!..
Мой вопль услышала бы половина района. Услышала бы, не будь все его жители на берегу Темного озера. Оставалось отбиваться самостоятельно.
И я извивалась змеей в крепком захвате, лягалась, молотила руками воздух, изредка попадая локтями по мужчине, несущему меня в глубь двора. А потом вспомнила о магии. «Мотылька» он ухватил в кулак и сжал, легко деактивируя. «Веер игл» осыпался на траву, не успев толком раскрыться. «Вуаль мглы» расползлась рваным, сизым маревом вокруг нас, не причинив противнику вреда.
На краю сознания пугливо заскреблась мысль, что последние два заклинания мне недоступны вот уже восемь лет, и быстро исчезла, погребенная под паникой.
— Помогите!..
Лже-Герман накрыл мне рот ладонью. Неосмотрительно. Я укусила ее — и тотчас оказалась на земле. Ноги понесли обратно к воротам.
Рывок.
Меня слегка замутило от резкого переворота. Твердое плечо, на которое решительно закинул мужчина, выбило воздух, на время подавив сопротивление.
Когда же я отдышалась, в отчаянии поняла, что мы уже в доме.
Он поставил меня на ноги, пожалуй, даже бережно.
— Поговорим, ведьма?
Я попятилась.
— Что тебе надо? Что ты искал в гараже?
В висках пульсировала кровь. Я дрожала от страха и перенапряжения, вглядываясь в очертания мужчины в белом. Лунного света, проникающего через незашторенные окна гостиной, не хватало его толком рассмотреть. Но я и так знала: тот, кто выглядел как Герман, им не был.
— Пейнит.
— Что?
— Вы называете их просто — кулонами Верховных.
В памяти отчетливо заиграл гранями алый рубин грушевидной формы, который я спрятала по просьбе Виктории.
— Камень Стеллы. Где он?
Глаза лже-Волкова сверкнули в полумраке расплавленным золотом.
— У Верховной, — прошептала через силу непослушными губами.
Неужели это он?.. Демон?.. А кто же еще? Обладая сверхчеловеческой силой и ловкостью, охотники не умеют колдовать, они только используют артефакты и зелья.
— Нет. Ты его спрятала восемь лет назад, почти сразу после прорыва. Где он?
Я отступила на еще один крохотный шаг.
— Не понимаю, о чем ты.
Вот теперь я была в ужасе!.. Он знает, что восемь лет назад Верховная лишилась камня, знает о прорыве! И это означает, что он… Нет, не может быть! Это не тот самый демон!
— Врешь. Помоги мне — и я помогу тебе, окончательно избавлю тебя от страха перед озером.
Меня переполнял ужас понимания: демон! Тот самый демон!.. Которого мы упустили! Из-за него поломана судьба Виктории и моя! И после всего позволить ему отыскать камень?!
— Да пошел ты!..
Он преграждал собой дверь, и я рванула по коридору к запасному выходу, мимо кухни, библиотеки и кладовой с травами. Отодвину щеколду — и я в саду. А там через соседский огород я точно убегу или спрячусь в кукурузе.
Ковровая дорожка подло поставила мне подножку-складку. Я ударилась коленками и выставленными ладонями. Спиной ощутила, как демон наклоняется, чтобы схватить за одежду. Лягнула ногой — куда-то попала. И на низком старте рванула к заветной двери.
Недалеко ушла — он успел схватить за стопу. В этот раз, растянувшись, я упала на живот, но все равно продолжила вырываться из его захвата. Демон крепко держал за щиколотку, а потом и вовсе подтянул к себе.
Я извернулась, переворачиваясь на спину и пытаясь ударить ногой. Не получилось.
В мгновение ока он оказался сверху, подминая, прижимая к полу. Я извивалась под ним, билась, пытаясь вцепиться ногтями в лицо.