Неужели это правда? Неужели я наконец-то стал отцом? Поверить невозможно. Хотя было восемь месяцев, чтобы привыкнуть к этой мысли…
— Дайте и мне посмотреть! — ахнула Ханна.
— Что вы там его таскаете⁈ — сердито воскликнула моя эльфийка. — Ну-ка отдайте его мне! Он же голодный!
Мы вошли.
Мириэль лежала на боку на кровати, ночнушка сбилась, открыв ноги и грудь — но она совершенно не стеснялась Габриэля, только протянула руки к ребенку, которого все еще держал старый рыцарь. Он послушно отдал моего сына матери — и тот сразу же нашел грудь, молодец!
Мириэль облегченно выдохнула, ее лицо разгладилось и вдруг стало таким нежным и прекрасным, каким я ее даже в самые лучшие наши моменты не видел.
— Андрей! — прошептала она. — Андрей, потрогай, у него такая нежная кожа! Ханна, Ханна, ты тоже должна! Пусть он за твою рукоять подержится, чтобы был сильным воином — примета такая! Давай, я сейчас положу его ручку…
Вскоре в комнату примчались Рагна и Леу (драконица где-то дрыхла и все пропустила). Рагна, кажется, боялась притронуться к младенцу, но смотрела на него, как зачарованная. Мириэль она очень тщательно обследовала и сказала, что кровотечения нигде нет, роды прошли явно очень хорошо — и вообще оснований для тревоги нет.
— Ну вот и не тревожься! — я обнял некромантшу. — Давайте праздновать! У нас первый ребенок родился!
— Первый из многих, — любовно подтвердила Мириэль, целуя спящего сына. — Боги, какая я была дура, что не очень хотела детей! Нам надо пятерых! Нет, шестерых! Нет…
Похоже, ее накрыла та самая послеродовая эйфория, о которой я в прошлом мире читал краем глаза, когда «ответственно подходил к планированию беременности». Эх. Бедная Наташа. Все же до сих пор тяжело вспоминать.
— На два месяца — никаких сексуальных контактов! — резко сказала Рагна. — С таким настроем ты залетишь немедленно — а тебе это сейчас вредно. Хотя бы годик выжди. Опять же, подожди, пока Александр ходить начнет — может, еще и не захочешь так сразу второго! Гарантирую, что он будет давать нам всем жару.
— Ну вот… — Мириэль надулась.
— Андрей, серьезно, — Рагна посмотрела на меня. — На Мириэль надежды мало, но в твое самообладание я верю!
— Хорошо! — кивнул я. — Прослежу.
Некромантша наклонилась ко мне и тихонько добавила:
— Она действительно сейчас не совсем в себе, надо дать время, чтобы материнские переживания улеглись. А то сейчас ее занесет «хочу рожать хоть каждый месяц!» — а потом наступит разочарование.
— Я все слышу! — заявила Мириэль. — Не наступит, не бойся, Рагнушка. Все будет хорошо!
Тут она вдруг зарыдала.
Мы бросились ее утешать, и Мира, сквозь всхлипывания, сказала:
— Извините, извините! Это… это эмоции… это от беременности! Я просто… Он такой замечательный, наш Сашенька… А вы, девочки, не можете… а это самое лучшее на свете!
— Да ладно тебе! — сказала Ханна. — Ты так мучилась последние пару месяцев — я прямо рада, что мне этого не испытать! Да и роды сами по себе не сахар…
— Да, как очень тяжелая тренировка на выносливость, — всхлипнула Мира. — Только еще в два раза хуже. Но ничего, ради такого сокровища можно потерпеть.
— Да, — слегка деревянно сказала Рагна. — Можно потерпеть.
И вышла из комнаты.
Я давно заметил, что она делает так, когда ей особенно хочется плакать — а она не может.
…Рагна не зря верила в меня: два месяца я действительно продержался, хотя Мириэль реально уже где-то через неделю начала меня соблазнять — «ну давай хотя бы так, а не эдак, от этого детей не бывает! И вообще, я же сейчас кормлю грудью — не получится забеременеть!» Но я отлично понимал, что одним раундом с ней не обойдется, и держал оборону. Хотя попробовать грудное молоко… м-м-м, тот еще кинк!
Однако в начале весны мораторий был снят, Рагна (по моей просьбе) выдала мне некромантский амулет от зачатия… и в первую же нашу совместную ночь он каким-то образом оказался под кроватью. А в середине весны Рагна опять увидела формирующийся канал душ над Мириэль!
Не то чтобы меня это расстроило, честно говоря: Сашенька рос настоящим солнышком, я бежал провести с ним каждую свободную минутку. Девчонки тоже этим грешили, особенно Рагна. Где-то через месяц она преодолела свою… то ли отчаянную зависть, то ли боязнь повредить малышу. И стала бессменно дежурить у его кроватки по ночам, давая нам с Мириэль время выспаться (кроватку мы таскали из нашей комнаты в ее, детская все-таки оказалась не нужна). Если Алекс просыпался, чтобы поесть, Рагна просто подкладывала его Мириэль под бок, она кормила его, почти не просыпаясь — а потом некромантша его забирала и укладывала обратно.
Позже, уже в середине весны, когда Сашка начал переворачиваться на пузико и садиться, я как-то обнаружил его играющим с «живым» мышиным скелетиком! Скелетик бегал вокруг него, иногда присаживаясь на задние лапки, а Саша весело хихикал, мотал ручками и колотил ножками.
Первое побуждение — отобрать антисанитарную хрень! — я подавил: Рагна уж наверняка знала, что делает, давая малышу такую игрушку. Наверняка обеззаразила ее Нежизнью. Правда, все равно было страшно: а ну как малыш оторвет косточку да и проглотит?
А вот Мириэль, увидев это, пришла в восторг.
— Какая замечательная идея! — воскликнула она.
А потом, к моему удивлению, пошила из лоскутков и ваты «шкурку» для крысеныша — и получилась маленькая анимированная мягкая игрушка! Движения у этой крыски сделались немного неуклюжие, потому что ткань и вата мешали, но так вышло даже симпатичнее.
Что касается внешности, то Алекс действительно пошел в маму — ну что ж, удачнейший для него вариант! Я себя уродом не считаю, девушки вон вообще говорят, что я редкостный красавец. Но это они, по-моему, предвзяты. А вот Мириэль действительно редкостная красавица, так что быть Александру дамским любимцем! Только подбородок у него оказался мой, с небольшой ямочкой.
— Ничего, — говорила Мира. — Зато у него, кажется, твой характер! Такой же солнечный!
— Я был очень вредным и капризным ребенком, — не согласился я. — Так что будем надеяться, что у него свой собственный характер!
…Тогда же, в начале и середине весны, мы распродали последние запасы тканей — и посчитали деньги.
— Ну, что могу сказать, — вздохнул Иркан. — Новости у меня для тебя не слишком радостные, Андрей Петрович! За вычетом всех планируемых расходов на будущий финансовый год и фонда на «непредвиденные обстоятельства», который я отложил, как ты просил, у тебя остается совсем слезы — всего пятьдесят золотых!
— Это уже с учетом выделения доли Габриэлю? — уточнил я.
— Да.
— И денег на обучения Лиихны на два семестра в Ненте?
— Да.
— И ваших зарплат на следующий год?
— Естественно, я же сказал, минус все планируемые расходы. В том числе примерная стоимость содержания поместья и оборудования, которое мы еще хотели заказать… Плюс-минус. Там, кстати, может быть, удастся еще пять-десять золотых сэкономить.
— Тогда чего ты расстраиваешься? — широко ухмыльнулся я. — Это же прекрасно! Деньги должны работать, а не лежать мертвым грузом! Пятьдесят золотых осталось — шикарно, можно девочек подарками порадовать, а остальное отложить.
— А на что же вы будете шиковать, покупать дорогих лошадей, соколов и борзых собак? — фыркнул Иркан.
— А я похож на человека, который хочет шиковать, покупать дорогих лошадей, соколов и борзых собак? — вопросом на вопрос ответил я. — Вот ноутбук я бы прикупил, если бы тут можно было бы достать хоть плохонький. А так…
А Ханне, Рагне и Мириэль, которые подумали, что я также расстроен этой небольшой суммой, я объяснил подробнее.
— Во-первых, чистая прибыль гораздо больше, — сказал я, — так что все в порядке. Во-вторых, даже хорошо, что за вычетом обязательных расходов у нас осталось так мало! Если бы наша вотчина начала сходу приносить баснословные барыши, нашлись бы желающие попробовать ее у нас отжать, несмотря на удаленность — а зачем нам лишняя нервотрепка? Мы же просто хотим обеспечить базовый тыл, чтобы была возможность заниматься поисками способа вас оживить и пробудить Ночку. Для этого любые пертурбации здесь — совершенно лишние! А кроме того, если мы будем в прибыли в конце каждого финансового года на протяжении пары десятилетий, даже очень небольшой, в итоге мы станем баснословными богачами, — я ободряюще им улыбнулся. — Если вам именно этого не хватало!
Рагна пожала плечами.
— Меня все устраивает. Если вдруг захочу больше денег, сама поеду и заработаю. Но зачем? Здесь спокойно, интересно, много сложных задач, остается время на книги… и Сашенька.
— И божественные сны, — фыркнула Ханна. — Не забывай про божественные сны!
— Д-да, и это тоже, — с заминкой пробормотала Рагна. Я бы сказал «смущенно», но смущается она только во сне: личи не только не плачут, но и не краснеют.
— Меня тоже все устраивает, — твердо сказала Мира. — Чем меньше проблем — тем лучше! И раз предстоит отпустить Андрея с Лиихной осенью в университет, хорошо, если сюда не нагрянет толпа алчных барыг! Доказывай потом, что я их в порядке самообороны…
— Тебе не придется доказывать, если что, — утешила ее Ханна. — Ты не разумное существо юридически, так, охранный артефакт. С охранного артефакта какой спрос?
— Мне вообще вся эта финансовая дребедень откровенно скучна! — фыркнула Леу. — В чем проблема? Если захотеть, всегда можно натаскать драгоценных камней из горы!
Мы с Рагной и Мирой переглянулись.
— А ты умеешь? — спросил я.
— Нет, — легкомысленно сказала Леу, — но мои родители умеют! Наверное, и я научусь… лет через сто.
…Но вскоре выяснилось, что Леу придется заняться своим образованием гораздо раньше этого срока!
В тот день Рагна позвала меня к себе в кабинет и показала… сбрую. Иначе назвать эту штуку у меня не получилось! Ременная разгрузка из мягкой кожи, кое-где обшитой тканью, на груди — плоская деревянная блямба, довольно большая.