— Вот так, голуби, — обращался он одновременно к Петровичу и Алексею, но не смотрел на них, сосредоточив взгляд на столбике пепла, выраставшем на конце его сигареты, — в лес мы завтра едем все вместе. И вы нас проводите туда, куда нам всем нужно попасть. Ты, парень, — он быстро полоснул Алексея ледяным взглядом и снова уперся глазами в кончик сигареты, — ты не расслабляйся, про должок помни. Я так думаю, что в жизни тебе от него не отмыться. Так что еще будем думать, что с тобой делать. Да, помнится мне, у тебя планшет был тогда в лесу. Карты нам нужны — все, что у тебя есть. Они у тебя дома?
— Нет. — Алексей быстро соображал: если завтра поедем в лес, это самый главный шанс от них оторваться. Они-то не профессионалы в лесных делах — сейчас он это понимал, вспоминая их экипировку при первой встрече и то, что лезли они явно наугад, не зная точно куда. — Нет, не дома. У друга.
— Значит, придется съездить к другу.
— Ну, я не знаю, дома ли он… И вообще, зачем его в это дело втаскивать — он-то ни при чем…
— Никто его никуда втаскивать не собирается. Еще только друзей твоих нам не хватало. Позвонишь, скажешь, чтобы вынес планшет на улицу, и заберешь. Будешь проявлять самодеятельность, придется тебя пристрелить. И моли Бога, чтобы он сейчас был дома! Давай звони.
— И ты, Петрович, поедешь, — продолжал лысый. — На месте разберемся. Надоели вы мне, уроды. Никаких дел с вами нормально не сделать… — Он стряхнул наконец пепел, взял чашку и стал — медленно тянуть кофе, давая понять, что высказал все свои пожелания.
— Ну что замер? — спросил Алексея Виталий. — Сказали же тебе — звони.
Алексей не успел поднять трубку телефона, стоящего на холодильнике, как сработал рефлекс — правая рука его взлетела локтем вверх, блокируя прямой удар ворвавшегося на кухню растрепанного Антона. В следующий миг, так же рефлекторно он выбросил вперед колено, встретившее печень нападавшего. Третьим движением — апперкотом в подбородок — Антон был второй раз за вечер повержен на пол. Тисками сзади сжали Алексея руки гиганта Коли, полностью лишив возможности не то что продолжать битву, а вообще шевелиться.
— Вот бы кого тебе в телохранители, — хмыкнул лысый, обращаясь к Виталию. — Да, к сожалению, не наш он человек. А жаль на самом деле.
— Разберемся. — Виталий казался совершенно равнодушным к продолжению драки. Антон, лежа на полу, вдруг заплакал. — Перестань, — брезгливо обронил Виталий. — Будь мужчиной. А ты звони, звони.
Но снова Алексею пришлось положить взятую трубку — на этот раз замурлыкал музыкальный звонок входной двери. Лысый мгновенно подобрался, быстро, бесшумно, мягким кошачьим движением встал из-за стола и отошел к окну, выглянув из него на улицу сбоку, так, чтобы снаружи его не было видно.
— Там ничего, — шепотом констатировал он. — Коля, открой. — И сунул руку в карман.
Коля встряхнул руками, хукнул в сторону, как делают некоторые, выпив стакан водки, и направился в прихожую. Лысый так же бесшумно пошел за ним, не вынимая руки из кармана.
— Откройте, свои, — послышался из-за двери приглушенный голос.
— Это Андрей, — с заметным облегчением громко сказал напрягшийся было Виталий. — Открывайте.
— В комнату, быстро, — услышал Алексей голос лысого, — быстро, быстро, на диван. — Голос стал глуше, переместившись в комнату. Лысый внезапно появился на кухне. — Виталий, пойдем туда. — Лицо его не предвещало ничего хорошего. — Пошли, пошли. — Он почти приказывал. Алексей и Петрович остались на кухне под присмотром Коли. — Ты звони, звони, — буркнул тот. — Это не твои дела, не прислушивайся…
— Нет, звонить только при мне. Пусть подождет, — послышался из комнаты крик Виталия.
На диване в комнате лежал Компьютерный. Лицо его было совершенно белым, рукой он зажимал бок, сквозь пальцы сочилась кровь, пачкая покрывало.
— Бинт, где, черт, здесь бинт?! — Лысый шарил в тумбочке и ящиках письменного стола. — Петрович, — заорал он, — а ну, быстро сюда! Бинт есть в этом доме?
— А черт его знает, — пробурчал вошедший на зов Кашин.
— Полотенце чистое есть? Йод есть? — Он плюнул на пол и кинулся в ванную.
— Что случилось, Андрюша? — спросил Лебедев.
— На Сенной его подрезали. Мы поехали на рынок — осмотреться, как и что. Ну, походили, никого подозрительного не нашли — так, шваль одна. Потом пошли на площадь — там ведь те же люди работают, и в толпе у ларьков его и подрезали. Кто — поди найди. Профи. Я его до машины довел, никто даже не заметил, что ножом пырнули. Предупреждают, гады. Хотели бы убить — убили бы, это точно. А они просто подрезали. Но надо что-то делать — кровотечение сильное. Ну, ничего, разберемся… Главное, сейчас Компьютерного вылечить.
— Так, началось. — Виталий быстро вышел на кухню и взял телефонную трубку. — Алло! Ваня! Слава Богу, ты дома. Слушай, срочное дело, сейчас за тобой заедут. Нет, Ваня, это срочно. Нет, никаких «но». Все, жди.
— Коля, быстро лети за Иваном Давидовичем, — сказал он Железному, оборвав разговор с Ваней. — Пулей, туда и назад. Давай, давай, поехал. — Голос его задрожал от злости.
Алексей, услышав имя своего друга, оцепенел и перестал понимать происходящее. Ваня?! Каким образом он связан с этими бандитами? Что за бред? Не может быть, это просто совпадение, дикая насмешка, игра судьбы… Но через полчаса, на протяжении которых он выкурил с десяток беломорин из пачки, брошенной на стол Петровичем, хлопнула входная дверь, и Алексей увидел, как мимо кухни из прихожей в комнату прошел Ваня Ревич, держа в руке свой рабочий чемоданчик. Алексей не верил своим глазам, но это был действительно Ваня. Да, правильно говорил Игнат: Питер — город маленький…
— Ну что же, — услышал он голос Виталия, который снова появился на кухне. — Теперь все-таки давай-ка позвоним твоему приятелю.
«Раз Ваня с ними, то я его вроде бы и не подставлю», — подумал Алексей.
— Не надо звонить. Здесь он.
— Не понял.
— Ну, здесь он, в той комнате. Ваня Ревич.
— Вы что — знакомы? — Лебедев сел на табурет напротив Алексея.
— Знакомы.
— И давно?
— Давно.
— Ну-ка, расскажи.
— А что рассказывать-то? Ну, со школы еще. Я у него планшет и забыл, напились тогда, я и уехал. — Алексей начал потихоньку строить из себя этакого простачка — напились, забыл, не знаю, простите, дяденьки…
— Хорошая компания у нас собирается, — сказал Лебедев, помолчав с минуту. — Да… Ну что же, придется Ване еще раз сегодня прокатиться…
— Привет, Ваня. — Алексей смотрел за спину Лебедева. Там в дверях стоял Иван Давидович, круглыми глазами взирая на сидящую за столом компанию.
— Леша? Ты? А-а-а… — Он посмотрел на повернувшегося к нему Лебедева.
— Как там потерпевший? — спокойно спросил Виталий Всеволодович, прищуриваясь.
— А? Кто? Ну да, я перевязал, продезинфицировал, порез неглубокий, ничего страшного, должен полежать с недельку…
— Что, приятеля встретил?
— Да… Не ожидал, признаться…
— А что так? У нас вот с другом твоим общие интересы есть. Ванечка, — Лебедев встал, — тут такая ситуация… Короче говоря, я очень волнуюсь за больного, так что, не обессудь, придется тебе здесь переночевать.
— Но Виталий Всеволодович, я как-то…
— Надо, Ваня, надо. — Голос Лебедева не оставлял возможности возражать.
Иван Давидович затоптался на месте, шагнул назад и уперся спиной в грудь Коли. Вздохнув, Иван Давидович опустился на свободный табурет у стола и полез в карман за сигаретой.
— Алексей, скажи Ване, что у вас сегодня еще одно маленькое дельце…
— Да, Вань, планшет мой у тебя еще?
— Да, Леша, все забываю тебе подкинуть…
— Так вот, — вмешался Лебедев. — Сейчас нужно будет съездить и забрать. Вы готовы?
Алексей молча кивнул.
— Ну, вот и хорошо. С вами поедут Коля и Саша. Вернетесь — сразу отдыхайте. Завтра у вас трудный день.
— В каком смысле? — спросил вставший уже и повернувшийся к прихожей Иван Давидович.
— Да, забыл сказать. Завтра, Ванечка, нужно будет за город съездить. Вот и друг твой с нами поедет, в хорошей компании прокатитесь, погуляете в лесу, и назад. А потом, Ваня, будет у тебя отпуск. Я обещаю. Ты меня очень выручишь. Так что отдыхайте, завтра на природу…
Они сидели на кухне втроем — Ваня, Алексей и Петрович, казалось, задремавший, свесивший лысеющую голову на грудь. В комнате, где лежал раненый, тихо переговаривались гигант Коля и Андрей — лысый и Виталий уехали по домам.
— Ну что, Ваня, удивляешься? — впервые за вечер обратился Алексей к своему другу связно, до этого они лишь перекидывались общими фразами и междометиями. — Не ожидал меня здесь встретить? Я тоже тебя не ожидал.
— Алексей, в чем дело, расскажи, — тихо проговорил Иван Давидович. — Ты давно с ними знаком? Ты знаешь, что это за люди?
— Догадываюсь. Я, Ваня, не из их компании. Я тут как бы пленник.
— Постой, постой, ты тогда ко мне приехал избитый, с планшетом, невменяемый совершенно — не от них ли, случаем?
— От них, от них.
— Слушай, а ты случайно… Нет, боюсь даже спрашивать…
— Давай-давай, не бойся. Другого надо бояться.
— Это не ты в Сашу этого стрелял, в лысого?
— Я. — Алексей внимательно смотрел на Ивана Давидовича. — А ты откуда знаешь?
Ваня вздохнул и поднял глаза к потолку.
— А я его лечил…
— А с чего это ты его лечил?
— Понимаешь, Виталий Всеволодович — друг моего отца. Я его с детства знаю. Он нашей семье много помогал…
— А кто он вообще такой?
— Да черт его знает! Отец говорил, что хороший человек, они очень близки были. Кстати, когда в Штаты поедешь, письмо ему передашь? Он в Нью-Йорке сейчас живет. Может, остановишься у него…
— Ну да, если доеду после завтрашней прогулки.
Иван Давидович замолчал, смотря на Алексея молящими, широко раскрытыми глазами, потом тихо спросил:
— Леша, ты что, серьезно? Ты думаешь, с нами что-то сделают? Я же Виталия Всеволодовича тысячу лет знаю…