Тварь вылетела из земли, словно рыба, заглотившая крючок, плюхнулась на спину и принялась молотить по воздуху конечностями с острыми когтями. Но при этом из земли высвободился и длинный членистый хвост – на конце его явно располагалось жало. Хвост зловеще подергивался, а существо, вывернувшись из пряжки, подскочило, перевернулось в воздухе и приземлилось на ноги. Поколебавшись лишь мгновение, оно прыгнуло и взвилось над цветами фута на три, не меньше, метя в Келси.
Девушка взмахнула ремнем, ей удалось снова попасть по твари и отразить атаку. Но, отступая, она налетела на одну из синеватых каменных колонн, и ее пронзило резкое покалывание, как будто ее ударило электрическим током, хоть и не сильно.
Келси ухватилась левой рукой за камень; он почему-то оказался не холодным, как она ожидала, а теплым и делался все теплее. Она уцепилась за небольшой выступ, и тот, отломившись, остался у нее в руке.
У нее был один-единственный шанс. Келси сама не знала, откуда у нее появилась эта идея, но она с силой воткнула камень в пряжку, продолжая при этом внимательно следить за многоногой земляной тварью.
Эти несколько драгоценных секунд ей дала кошка. Покончив с трупом первого врага, она стала подкрадываться ко второму. А потом Келси прицелилась и ударила.
Когда она замахивалась, тварь прыгнула снова, и утяжеленная пряжка встретила ее в воздухе. Вспыхнул ослепительный свет, и в воздух поднялся клуб дыма, столь омерзительно пахнущего, что девушку стошнило. Тварь рухнула на землю, почерневшая и обугленная, словно побывавшая в жгучем пламени. Успех так воодушевил Келси, что она повернулась и стала шарить руками по столбу, пытаясь запастись еще одним полезным камнем. Но похоже, она благодаря удаче или случайности уже отломила единственный непрочно державшийся обломок.
Кошка с рычанием отшатнулась от обугленного скрюченного тела твари и прыгнула к пальто Келси, где и устроилась, но сперва широким взмахом лапы подгребла поближе к себе двух пищащих котят.
Ни собака, ни всадник за время странной битвы не сдвинулись с места, и теперь никак не демонстрировали разочарования от ее исхода – если, конечно, подземные жители вообще были их союзниками. Похоже было, будто они предпочитают ждать, либо пока их добычу каким-то образом вытряхнут из круга, как орех из расколотой скорлупы, либо более эффективного подкрепления.
Келси подумалось, что время играет против них с кошкой. Произойдет еще какое-нибудь нападение – или она очнется от этого сна, настолько реального, что страх чуть не парализовал ее, стоило лишь задуматься над происходящим.
Девушка продолжала рассеянно водить рукой по каменному столбу, глядя то на всадника, то на собаку и ожидая, что же будет дальше.
Тут с неба послышалась звонкая трель. Собака вскочила, зарычала и принялась подпрыгивать. Келси увидела, что над тварью вьется одна из тех синих птиц, что наблюдали за ней, когда она объедала ягоды с куста.
Слева от нее раздались скрежещущие звуки, на взгляд Келси, ничуть не похожие на речь. Всадник развернул скелетоподобного коня, вскинул жезл и попытался прицелиться в стремительных птиц, но вспышки пламени не поспевали за их пируэтами и виражами.
2
Кошка вскинула голову и уставилась на юг, на склон другого холма. Всадник – капюшон был опущен так низко, что Келси совсем не видела его лица, – развернулся в седле и посмотрел в ту же сторону. Птицы разразились пронзительными криками и принялись летать вокруг стоячих камней. Всадник резко натянул поводья, и лошадь рванулась вперед, словно намеревалась обрушиться на Келси. Но атака не удалась. Вместо этого лошадь встала на дыбы и несколько секунд всаднику пришлось сражаться с нею, чтобы подчинить скакуна своей воле. Собака припала к земле и едва ли не ползком двинулась туда, откуда пришла. Но как Келси ни вглядывалась, она не сумела рассмотреть ничего, кроме кружащих над ними птиц.
Всадник перестал бороться с лошадью – если, конечно, это существо можно было так назвать. Он позволил ей повернуть в ту сторону, откуда они явились. Хоть он вроде бы ее и не подгонял, псевдолошадь пошла сперва рысью, а потом перешла на галоп и исчезла в распадке между двумя холмами, собака бежала рядом с нею.
Келси ждала. Птицы перестали кружить и полетели на восток. Они с кошкой остались одни в кругу камней, который действительно оказался убежищем.
Девушка опустилась на землю и уселась, скрестив ноги, рядом со своим пальто. Котята сосали молоко; кошка уже достаточно успокоилась, чтобы позволить им перекусить.
Впервые с того момента, как она пришла в себя, у Келси появилась возможность спокойно подумать, осмотреться по сторонам и оценить все странности. Она боролась с Нилом Макадамсом в долгих летних сумерках Шотландского нагорья. Но сейчас она определенно находится в каком-то совершенно другом месте. Она разгладила кончиками пальцев влажную рубашку, которой перевязала рану на голове. Все было таким реальным…
Келси медленно поднялась на ноги и побрела по кругу вдоль камней, выискивая снаружи хоть какие-то зацепки, которые уверили бы ее, что она по-прежнему находится в знакомом ей – ну хоть сколько-то – мире. Она даже не была горянкой; хоть Келси и носила шотландскую фамилию и получила наследство от двоюродной бабушки Эллен, она никогда прежде не бывала в этих краях. Она родилась в городе Эварт, в штате Индиана, собиралась начать работать в ветеринарной клинике и мечтала понемногу накопить денег и получить диплом ветеринарного врача. Тот мир людей и животных она понимала. Этот – нет. Девушка взмахнула ремнем, утяжеленным камнем, и попыталась размышлять логично. Она боролась с Нилом, чтобы не дать ему застрелить раненую дикую кошку, – а потом очнулась здесь…
Келси хотелось бежать, протестующе кричать, очнуться от этого кошмара. Но он никак не заканчивался и был поразительно реален. Келси не помнила, чтобы она когда-либо прежде пила или ела во сне, но ее руки по-прежнему были в пятнах от ягод, и она чувствовала их сладость, когда проводила языком по губам. Девушка посмотрела на кошку, кормившую своих котят. Кошка была вполне правдоподобной. Но эта собака, всадник и все, что произошло с того момента, как она очутилась в осаде, – все это походило на порождение чьей-то фантазии.
И далекие, подернутые туманом горы выглядели незнакомо. Кроме того, кто поднял упавшие камни, кто воссоздал эту крепость, превратив ее в то, чем она, очевидно, когда-то была, – в круг защиты?
Кошка встала, стряхнула цеплявшихся за нее отпрысков, подошла к Келси и уставилась на нее в упор – девушка никогда еще не видела такого взгляда у животного. Казалось, будто глаза кошки светятся разумом, равным ее собственному – или, по крайней мере, достаточно близким к человеческому, – и что животным движет стремление к общению.
Келси присела и протянула руку к кошке.
– Где ж мы очутились, старушка? – спросила она и пожалела об этом, потому что слова прозвучали так странно, будто камни подхватили их и принялись передавать от одного к другому – а потом они вернулись обратно хриплым шепотом.
Кошка лизнула большой палец девушки. И Келси на миг возликовала. Вот как? Говорите, дикую кошку приручить нельзя? Не это ли ей заявили не далее как вчера вечером? Вчера вечером… Келси покачала головой и тут же пожалела об этом – голову снова пронзило болью. Она вдруг осознала, что очень устала. Наверное, стоит просто прилечь тут на мох и отдохнуть немного. А еще лучше – если получится заснуть. Может, тогда она проснется у себя, в своем месте и времени.
Но отдохнуть не получилось. Кошка внезапно взвыла, и Келси, заткнув уши, подумала, уж не ощутило ли животное то же самое, что и она, – боль, но не ту, что преследовала ее с момента пробуждения тут, а какую-то иную. Это походило на крик о помощи, такой сильный и настойчивый, что девушка вскочила на ноги и спотыкаясь вышла из круга через Ворота.
Через Ворота – но не обратно в Шотландию. Местность осталась прежней. Шарканье Келси перешло в бег – девушку словно что-то тянуло. Она осознавала, что пушистый комок меха следует за ней, как будто ее тоже подгонял требовательный крик – Келси поняла теперь, что он звенит прямо у нее в голове, минуя уши, но не знала, как такое может быть.
Кошка с девушкой обогнули груду поросших мхом камней – быть может, какие-то древние руины, с которыми время обошлось суровее, чем с оставшимися позади стоячими камнями. Келси заскользила по склону к озерцу с ремнем наготове. Перед ней предстала картина свершившейся трагедии: три лежащих ничком окровавленных тела. А из спин у них торчали оперенные древки стрел. Стрел!
Но Келси быстро стало не до изумления – она увидела четвертого члена маленького отряда. Женщина полулежала, прислонившись к камню; изорванная серая одежда и само тело были в крови. Перед ней припала к земле то ли та самая черная собака, что недавно угрожала им, то ли ее брат-близнец. Морда собаки была в пене и крови, но хоть тварь и изготовилась к прыжку, но почему-то не прыгала. Женщина протянула вперед дрожащую руку; из нее свисала цепочка с чем-то блестящим на конце. Но, невзирая на все ее усилия, ясно было, что долго она не продержится.
Позабыв на время о собственном ужасе перед этой тварью, Келси кинулась на врага, занося ремень. Утяжеленная камнем пряжка врезалась в костлявый бок собаки. Та отскочила от женщины и испустила жуткий вопль. Келси ударила еще раз. На этот раз камень попал по передней лапе. Тварь взвыла снова и кинулась наутек. Но далеко она не убежала – стала метаться взад-вперед, словно ожидая подкрепления.
Келси отступила обратно к женщине.
«Сестра…»
Это слово прозвенело прямо у Келси в сознании, и девушка решилась на мгновение отвести взгляд от собаки и посмотреть на истекающую кровью женщину, единственную выжившую из погибшего отряда. Та уронила руку, но глаза ее все еще были открыты, и она смотрела на Келси с такой мольбой, что девушка опустилась на колено рядом с ней. Дикая кошка тоже подошла поближе и наклонила голову, едва не ткнувшись мордой в руку женщины. К изумлению Келси, на белом, искаженном болью лице появилось подобие улыбки.