Ее спутник развернулся к собаке, и той повезло куда меньше, чем птице: всадник тоже взмахнул кнутом, и огненный кончик ударил тварь в бок; над местом удара поднялась струйка маслянистого дыма. А мгновение спустя что-то грохнуло, и собака исчезла, оставив лишь маслянистое черное пятно на камнях, среди которых она пыталась спрятаться.
Скакун женщины остановился перед воротами, и она что-то громко произнесла; Келси не поняла ее слов, но женщина явно обращалась к ней. Девушка беспомощно повела свободной рукой; во второй она так и сжимала ремень, ставший оружием.
– Я вас не понимаю, – ответила она.
Новые гости не несли в себе миазмов Зла, витавших над теми тварями и черным всадником. Келси почти что верила, что они не причинят ей вреда. Но они явно принадлежали этому миру, столь не похожему на ее собственный, – так можно ли им доверять?
Женщина некоторое время рассматривала ее, второй всадник присоединился к спутнице. Когда его скакун остановился рядом с ней, эти двое снова необъяснимо изменились. Волосы их сделались рыжими, а крючковатый нос женщины осыпа́ли веснушки – словно вместо двух всадников Келси встретилась со множеством людей, но все они были заключены в одном. Женщина больше не пыталась говорить. Вместо этого она уставилась прямо в глаза Келси; сосредоточенный взгляд делал ее лицо внимательным и пытливым.
«Кто…»
Слово прозвучало еле слышно, и если за ним что-то и последовало, сознание Келси ничего этого не восприняло. Но ясно было, что ей задали вопрос.
– Я Келси Макблэр, – медленно проговорила она.
Девушка была уверена, что всадница не сможет ее понять. Потом она напряглась и попыталась испробовать другой вариант – вызвала в памяти картины прошлого: лежащие на земле камни, свою потасовку с Макадамсом и как она очнулась здесь. Позади раздалось мяуканье, и Келси поняла, что дикая кошка тоже отвечает как может.
«…Ворота!»
Келси была уверена, что пропустила все прочие слова, которые вполне могли оказаться важны для нее. Она кивнула, рискнув предположить, что речь шла об арке, в которой она сейчас стояла. Всадница положила рукоять своего хлыста поперек спины лошади и проделала обеими руками какие-то пассы в воздухе. За ее пальцами, образуя сложный узор, тянулись голубоватые полоски наподобие тех, что исходили из жезла-хлыста. Казалось, вид этих символов успокоил женщину; она кивнула и что-то сказала спутнику.
Его скакун попятился, и мужчина поехал по кровавому следу, оставленному раненым, распластавшимся теперь на земле и не подающим признаков жизни. Всадник направился к месту, где лежали обнаруженные Келси мертвецы, и скрылся за камнями.
Тем временем женщина – когда на солнце набежало облако, ее волосы снова сделались почти что черными – соскользнула со спины своего неоседланного скакуна и подошла к стоящей у ворот девушке. Келси сжала ремень покрепче. Женщина не казалась ей страшной, но в чем можно быть уверенной в этом странном и пугающем месте?
Девушка ощутила, как ее ноги коснулся мех. Дикая кошка покинула свое логово, которое так яростно готова была оборонять. В пасти у нее блестел камень, который отдала ей умирающая женщина; цепочка волочилась по земле, то и дело цепляясь за цветы.
Кошка вышла из круга камней и уронила свою ношу к ногам женщины; та опустилась на колено, бесстрашно погладила кошку, а потом подобрала самоцвет. К камню она не прикоснулась – взялась за цепочку. На лице ее отразилось изумление, сменившееся тревогой. Она снова посмотрела на Келси.
«Кто?»
На этот раз мысленный вопрос прозвучал настойчивее, но девушка все равно разобрала лишь одно слово.
– Ройлейн, – ответила вслух Келси, снова гадая, как бы вопрос мог звучать полностью.
На этот раз глаза женщины расширились, а на подвижном лице отразилось потрясение.
«Кто?..» – снова раздался мысленный вопрос.
Женщина повернула руку с камнем так, что тот засверкал на солнце.
– Келси, – ответила девушка.
– Кел-Сэй. – На этот раз женщина проговорила ее имя вслух, не мысленно: – Кел-Сэй.
3
– С…
Женщина снова взмахнула рукой, на этот раз – подзывая Келси к себе. Ее скакун подошел к ней и остановился, ожидая. Его глаза, устремленные на Келси, ничуть не походили на полные зловещего огня провалы в черепе, как у тех собак или скелетоподобного коня черного всадника; они были тепло-карими – и в них явно светился разум!
Келси снова догадалась, чего от нее хотят, – чтобы она пошла с ними. Круг камней означал защиту от опасностей здешнего края – это она знала. Осмелится ли она принять приглашение? Или это был приказ? Если эти двое захотят ее заставить, она не противник им, с этими их огненными хлыстами.
Чтобы потянуть время, девушка указала на тело на земле.
– Что с ним? – спросила она, тщательно выговаривая слова и пытаясь одновременно с этим произнести их мысленно.
Ответ был четок и ясен:
– Мертв!
Келси услышала мяуканье и посмотрела вниз. Кошка уже схватила за шиворот одного из барахтающихся котят и теперь двинулась к воротам; она явно готова была уйти с незнакомкой, как бы там ни колебалась Келси. И девушка решилась. Она отошла от ворот, подобрала свое пальто со вторым мяукающим кошачьим младенцем, вернулась и, наклонившись, положила сверток перед кошкой. Мамаша опустила свою ношу и потерлась о ноги Келси, когда та наконец прошла через ворота.
Снизу к ним поднимался второй всадник, он вез тело Ройлейн. Мужчина миновал их и въехал со своей ношей в круг камней. Никаких препятствий перед ним не возникло, но когда он вступил в круг, синие стоячие камни вспыхнули, будто свечи, и от одного к другому протянулась туманная дымка. Всадник спешился и снял тело со спины скакуна, в его руках оно казалось маленьким и хрупким. Потом мужчина положил умершую на землю – Келси была уверена, что он специально выбрал для этого местечко, густо поросшее белыми цветами. Он достал из-за пояса два ярко-синих пера, блестящих, как хвостовое оперение тех птиц, которых Келси видела немного раньше, и воткнул их в землю, одно в головах умершей, второе в ногах. Потом он выпрямился и поднес руки ко лбу в некоем подобии салюта, а его спутница разразилась монотонной речью – не то прощанием, не то заклинанием.
Мужчина развернулся и зашагал прочь, а пряди тумана потянулись от камней в центр круга, собираясь вокруг маленького изломанного тела, и в конце концов скрыли его из виду, оставив лишь зыбкую дымку.
«Идем…»
Келси снова позвали, и поскольку особого выбора у нее не было, девушка подчинилась. Она неуклюже забралась на спину скакуна женщины; в руках у нее было пальто с барахтающимися котятами. Женщина подхватила кошку и сунула ее к Келси, в тот же сверток. А потом, к удивлению Келси, положила туда и самоцвет. Умостившаяся рядом с детенышами кошка подгребла камень под себя, посмотрела на Келси и негромко заворчала, словно предупреждая девушку, чтобы та побереглась.
Они обогнули ложбину, по которой тек ручей, и лошадь под ними прибавила шагу; их спутник не отставал. Они двигались на юго-запад, насколько Келси могла судить по солнцу.
Чем дольше они ехали, тем яснее девушка понимала, что она никогда не видела этого края и никогда о нем не слышала. Вокруг тянулись к небу незнакомые растения, в высокой траве прогалин сновали существа, не похожие ни на каких известных ей животных.
По пути Келси заметила, что мужчина держится позади и время от времени его скакун идет медленнее, – вероятно, он прикрывал их сзади. Однако они не слышали больше ни воя собак, ни каких-либо других звуков, кроме голосов круживших над ними яркокрылых птиц.
Они ехали по открытой местности. Время от времени их скакуны пересекали заросшие поля, обнесенные обвалившимися камнями – бывшими разделительными стенами. Похоже, эти земли давно уже были покинуты людьми.
Наконец они добрались до дороги, отмеченной отпечатками копыт и человеческими следами, – если, конечно, эту пыльную тропу можно было назвать дорогой. По обе стороны от нее местность начала повышаться, и Келси увидела, что они въезжают в проход между двумя возвышенностями, переходящими немного дальше уже в настоящие горы.
Каменные стены, мимо которых они ехали, были покрыты вязью знаков – возможно, словами неизвестного ей языка. Каждый раз, когда они проезжали мимо такой надписи, женщина, с которой Келси делила скакуна, указывала на них своей огненной плетью.
Девушка заметила какое-то шевеление на большом камне – на его вершине, припав к камню, сидело существо, не менее поразительное, чем собаки-скелеты и уродливая тварь, на которой ездил черный всадник.
Часовой – девушка решила, что это был именно он, – отсалютовал им копьем. Он оказался гигантской ящерицей ростом немногим ниже человека, в золотисто-зеленой чешуе. Его круглая голова, безгубый рот, растянувшийся на треть черепа, и красный язык – он подрагивал в воздухе, словно пробуя стихший сейчас ветер, – все это казалось гротескным подобием человеческого лица. Женщина вскинула руку, отвечая на приветствие.
Келси была уверена, что за время пути они проезжали и мимо других часовых, но увидела она лишь этого. Потом проход наконец-то расширился, и они оказались у въезда в долину; при одном лишь взгляде на нее у Келси перехватило дыхание.
С того момента, как она очнулась здесь – чем бы это «здесь» ни было, – она успела повидать немало странного и ужасного. Теперь же она увидела подлинную красоту. Перед ней предстала земля, покрытая буйной растительностью и усыпанная, словно драгоценными камнями, яркими цветами. Девушка увидела в стороне от дороги небольшое стадо мирно пасущихся животных наподобие того, на котором она сейчас ехала. Время от времени им встречались люди, но, похоже, их маленький отряд ни у кого не вызывал интереса.
Они начали спускаться; дорога к этому моменту исчезла, а склон был покрыт бархатистой травой. А потом Келси впервые увидела дома. Их выдавали лишь яркие крыши, потому что стены этих домов представляли собою густое переплетение цветущих лоз; будто кто-то повыдергал перья у бесчисленного множества птиц наподобие тех, что сопровождали их в пути, и вплел в соломенные крыши – вот на что это походило.