– Ну, может, иногда. – Келси вдруг вспомнились моменты, когда имя могло навлечь опасность на человека – даже в ее мире, в ее время. – Однако мы не меняем имена.
Нет, и это не так. Люди меняли имена и сам образ жизни – те же свидетели или шпионы. Но она не принадлежала ни к тем ни к другим, а имя было ее частью, и Келси не готова была отказаться от него – ведь тогда ее еще глубже затянет в эти безумные события.
7
Колдунья достала из-за камня вещевой мешок, а второй бросила к ногам Келси. Девушка попятилась.
– Что ты делаешь? – спросила она.
– Мы уходим, – спокойно ответила Витле. – Порученное дело все еще ждет нас. Если мы будем рассчитывать на благосклонность жителей Долины, то можем никогда его не выполнить. Они воюют, когда на них нападают, либо когда Тень подходит слишком близко, но не идут вглубь ее владений.
– Я не пойду!
Витле продела руки в петли вещмешка и закинула его на спину, потом пожала плечами.
– Ты не можешь не идти. Ты пользовалась камнем – теперь он твой, а ты его.
Келси следовало бы убежать от этой ненормальной, найти тропу и спуститься обратно в Долину. Но тело снова перестало повиноваться ей. Его затопило тепло, исходящее от камня, и Келси пришлось нагнуться, взять вещмешок и надеть его.
– Не борись с этим, девочка. – В голосе колдуньи снова зазвучало превосходство и высокомерие. – Хочешь ты того или нет, ты принадлежишь к сестринству, и на тебя возложен этот гис.
И вот вопреки собственному желанию Келси принялась карабкаться вслед за Витле по крутым склонам, сражаясь с тянувшим ее назад вещмешком. Они добрались до вершины той преграды, которой оградила Долину природа – или те, кто столь глубоко проник в тайны природы, что мог подчинить ее собственным нуждам.
За горами открылся край, где теней было больше, чем света луны – воистину опасное место. Витле принялась спокойно спускаться, увлекая за собой Келси, а девушка по-прежнему не могла сопротивляться.
Если где-то в горах и дежурили часовые – а Келси была уверена, что они там были, – у колдуньи явно имелись свои способы пройти незаметно, и Келси она тоже сумела замаскировать, ибо никто не преградил им путь и не велел остановиться, не спросил, что они собираются делать.
С другой стороны гор вниз вела удобная тропа, но шли они медленно: Витле на каждом шагу пробовала ее надежность, прежде чем поставить ногу, а следом за ней шла Келси.
Однажды над ними пронеслось крылатое пятно Тьмы, и колдунья застыла неподвижно, и Келси последовала ее примеру. Но существо не вернулось, и, постояв немного – все это время Келси дышала часто и неглубоко, – Витле двинулась дальше. И снова застыла, застав Келси врасплох, – девушка чуть не врезалась в вещмешок колдуньи, – когда с равнины, к которой они шли, донесся раздирающий уши вой. На этот раз Витле прошипела приказным тоном:
– Серый! Прячь свой камень! Они видят даже в самой непроглядной темноте!
Колдунья и сама спрятала свой камень – оттянула ворот одеяния и закинула светящийся самоцвет за пазуху. Келси последовала ее примеру и чуть не вскрикнула, ибо от камня теперь исходил такой жар, что казалось, будто она провела по груди пылающим углем.
Витле, похоже, считала, что этой меры предосторожности достаточно, – она снова зашагала вперед. Келси, все еще связанная чужой волей, вынуждена была идти следом.
Они подошли к ручью, пробившему путь через горы, чтобы влиться в реку Долины; там колдунья подобрала подол длинного одеяния, открыв худые белые ноги до колен, и жестом велела Келси снять мягкие сапожки, как сама она избавилась от сандалий.
Разувшись, Витле вошла в мелкий ручей и уверенно двинулась вброд, и Келси снова пошла за ней. Колдунья прошептала, возможно, потому, что желала снова утвердить свое превосходство:
– Бегущая вода – настоящее бедствие для некоторых Темных. Если есть возможность, нужно держаться поближе к ней.
Собравшись со своими ныне невеликими силами, Келси спросила, стараясь говорить потише:
– Куда мы идем?
Да, верно, она сейчас вынуждена следовать за женщиной, которой не доверяет, но если ей удастся снова призвать Силу самоцвета, быть может, она вырвется из-под власти Витле, если та ослабит контроль. А пока что лучше подыграть ей.
– Туда, куда нас ведет, – последовал ничего не объясняющий ответ. – Как тебе известно… нет, – поправилась колдунья. – Ты одна из нас, и все же не наша. Возможно, знания с камнем не переходят. Мы ищем источник древней Силы – тот самый, что сформировал наше сестринство изначально и к которому мы должны вернуться, чтобы снова возвыситься и вернуть себе прежнее величие. Нам известно лишь, что он находится на востоке. Сестра Макейзи искала его…
– И умерла! – Холод испуганной души сражался с теплом камня на груди. – Что вас вообще заставляло думать, что эта цель достижима?
– При ней были стражи. Она ехала не таясь, хотя ее и предупреждали. Но она не прислушалась к этим, из Долины, – голос Витле снова сделался холоден и резок. – Это не тот поиск, где уместна грубая сила неуклюжих мужчин. Макейзи ошиблась и поплатилась за свою ошибку. Мы будем вести поиск по ночам, и это, – она накрыла рукой слабый свет, пробивавшийся через одежду, – станет нашим поводырем. Ибо именно из этих краев в древние дни принесли наши самоцветы, и они приведут нас к тому, что впервые вдохнуло в них жизнь. В этом мы можем быть уверены. Если внимательно следить за тем, как они разгораются и тускнеют, это укажет нам дорогу.
– А что… – Келси облизнула нижнюю губу, прежде чем договорить. – Источник, который ты ищешь, сейчас захвачен Тьмой?
– Возможно, он и вправду плотно осажден Тьмой, – согласилась Витле, – но он не захвачен, иначе наши камни умерли бы. Свет и Тьма сосуществовать не могут.
– А тени и лунный свет – вполне.
Келси старалась подыскать наилучшие слова возражения – лучшие, чем те, что с ходу приходили ей на ум.
– Луна сейчас полная, и в таком виде она может поддержать нас. А когда она пойдет на убыль, – колдунья заколебалась, – нам придется передвигаться еще осторожнее.
Ясно было, что Витле полна уверенности в себе, и Келси, при всей ее осторожности, пришлось подчиняться. Они шли всю ночь, придерживаясь ручья. Когда небо на горизонте начало бледнеть, колдунья указала вперед, туда, где в ручей вдавалась песчаная отмель. Отмель была с трех сторон окружена водой, и на середине ручья течение делалось сильнее. С четвертой стороны отмель соединял с берегом узкий перешеек, заваленный обломками деревьев, – их принесло сюда во время последней бури.
Колдунья принялась пробираться по перешейку, и Келси охотно последовала за ней, хотя идти нужно было не только по песку, но и по гравию. Они добрались до края воды, и Витле сбросила свой вещмешок с плеч. Келси последовала ее примеру; от нагрузки у нее разболелись плечи. Ночное путешествие утомило ее, в отличие от Витле. Колдунья тут же перешла к завалам и принялась вытягивать оттуда корявые ветки, чтобы перегородить узкий проход, связывающий их с берегом. Она явно строила баррикаду, хотя Келси совершенно не представляла, от чего их может защитить подобная преграда. Но Витле определенно считала это важным, и девушка принялась помогать ей.
Лишь когда они возвели преграду высотой по грудь, Витле решила, что этого достаточно, вернулась к своему вещмешку и достала что-то, завернутое в увядшие листья. Колдунья сняла их, и Келси увидела какую-то темную лепешку. Витле отломила от нее кусок и принялась откусывать понемногу.
– Ешь, – проговорила она с набитым ртом и указала на валявшийся вещмешок Келси.
Девушка отыскала в нем такую же завернутую лепешку и осторожно откусила. На вкус лепешка оказалась куда лучше, чем на вид, и девушка быстро проглотила ее, а потом запила водой из ручья.
Однако здесь, на этом песчаном пятачке, хоть тот и был отгорожен теперь от берега, Келси не чувствовала себя в безопасности. И глядя, как Витле устраивается спать, положив вещмешок под голову, Келси удивилась беспечности колдуньи.
– Положись на свой камень, девочка. – Глаза Витле были закрыты, но казалось, будто это лишь помогает ей проникать в мысли Келси. – Тьма охотится в основном по ночам…
– Тогда почему же мы?.. – удивилась Келси.
– Идем в темное время суток? – договорила за нее Витле. – Потому что, пока в небе висит полная луна, в темноте нам легче будет искать путь. Возможно, мы отыщем требуемое именно там, где скапливается Тьма.
Возможно, Витле была глубоко уверена в себе и своих методах поиска, но Келси не могла с ней согласиться. Колдунья уже спокойно спала, а девушка все сидела, посматривая по сторонам с настороженностью, ставшей здесь ее неотъемлемой частью.
Ручей пересекал долину и упирался в предгорья, с которых они спустились ночью. Вдалеке на востоке видны были движущиеся холмики – должно быть, какие-то пасущиеся животные. На небе не было ни облачка, и порой по нему все там же, на востоке, лениво проплывали какие-то силуэты.
В ручье тоже бурлила жизнь. Время от времени из воды выпрыгивала рыбина в погоне за полупрозрачными крылатыми насекомыми, кишащими в нескольких дюймах от поверхности воды, – они не то исполняли какой-то сложный танец, не то проводили маневры. Потом на песок отмели выползло какое-то похожее на ящерицу существо длиной с предплечье девушки. Не обращая никакого внимания на людей, устроившихся на этой территории, существо развернулось головой к воде и, судя по всему, быстро уснуло под начинающим припекать солнцем.
Равнина уходила далеко на восток, но за ней виднелись неровные силуэты то ли холмов, то ли гор, а темные купы деревьев кое-где собирались в густые рощи, и казалось, будто их нарочно так высадили. Где-то в полумиле от ручья виднелась груда камней, – как предположила Келси, руины очень старого здания непонятного назначения. Высокая трава на лугу уже начала жухнуть под палящим солнцем; время от времени она шевелилась, но не от ветра – утренний ветерок уже стих, и воздух был неподвижен. Ее колыхание отмечало передвижение небольших животных.