Келси не собиралась переходить вброд этот окутанный паром ручей. Она пошла вдоль берега – посмотреть, не найдется ли узкого места, где можно будет его перепрыгнуть. Вскоре девушка действительно нашла такое место, хотя растительность на другом берегу обещала неприятное приземление. Но предположение Витле стоило того, чтобы попытаться.
Келси отошла назад, разогналась, перелетела через ручей и приземлилась в заросли грибоподобных растений. Те лопнули под ее весом и забрызгали ее вязкой зловонной жидкостью. Келси едва удержалась от попыток смахнуть с себя эти пятна – боялась отравы. Ей трудно было поверить, что такая отвратительная, зловонная жидкость не будет ядовита. Ожидавшая ее Витле попятилась на пару шагов: с каждым движением Келси вонь усиливалась.
Колдунья указала на свободное пространство, по которому она расхаживала. Там был небольшой участок с рыхлым гравием, и Келси осторожно зачерпнула его, чтобы стереть с себя хотя бы основную массу этой пакости.
– Камень!
Витле не стала дожидаться, пока Келси отчистится как следует. Колдунья шагнула вперед, держа камень на сомкнутых ладонях, и Келси послушно последовала ее примеру, не снимая цепочку с шеи. Камни соприкоснулись, последовала вспышка, и в глубине каждого зажегся огонек.
– Так, значит, их можно напитать! – возликовала Витле. – Ну-ка, попробуем…
Колдунья села прямо на гравий, следя за тем, чтобы ее потрепанное одеяние не коснулось перепачканной одежды Келси. Она положила камень, продолжая придерживать его одной рукой, и жестом велела Келси сделать то же самое. Девушка заколебалась.
– А вдруг мы пробудим Тьму? – спросила Келси. – Ты же сама говорила, что такое может произойти…
– А ты намерена сидеть здесь и ждать их прихода? И какая нам с того польза? Они и так уже знают, что схватили колдунью из Эсткарпа. – Она горделиво выпрямилась. – И сами ожидают, что я попытаюсь помериться с ними Силой. А то, что она теперь удвоилась… что ж, возможно, этого хватит, чтобы пробить часть их преград.
Келси медленно положила свой камень рядом со вторым, так, чтобы они соприкасались. В результате образовалось нечто вроде маленького костра: из обоих самоцветов ударили ослепительные вспышки, а потом вспышки перешли в ровное сдвоенное сияние.
– Выход…
Витле подалась вперед и провела языком по нижней губе, словно только что хлебнула вдоволь какого-то питья, восстанавливающего силы.
Но Келси поспешила выставить собственное требование:
– Йонан!
Колдунья зарычала и протянула руку, словно намереваясь схватить свой самоцвет, но все же не стала окончательно разрывать контакт камней.
– Выход! – Ее лицо придвинулось так близко к лицу Келси, что на щеку девушки попала капля слюны. – Этот мужчина бесполезен! Мы должны идти своим путем!
– Йонан, – упрямо и решительно повторила Келси.
Она знала, кого предпочтет, если ей придется выбирать между спутниками. Похоже, сейчас Витле не чувствовала в себе достаточно сил для спора с ней, потому что, когда Келси сосредоточилась на двух светящихся камнях и вызвала в своем сознании образ Йонана – такого, каким видела его в последний раз, – колдунья не стала протестовать. Но добавляла ли она свою Силу, чтобы помочь нацелить поиск, – этого Келси сказать не могла.
Свет двух камней словно загустел. Они исчезли в этом свете, и образовалась поверхность, ровная и блестящая, словно зеркало, и в этом зеркале появилась тень, вскоре сменившаяся отчетливым изображением. Проблеск света выхватил из непроглядной темноты руку, сжимающую рукоять меча. Свет этот пробивался между пальцами, и Келси поняла – или предположила, – что принадлежавшая Йонану частица кванского железа все еще жива. Черный силуэт двигался сквозь мрак, и Келси решила, несмотря на плохую видимость, что воин Долины идет по такому же коридору, по какому рискнула пойти она, когда очнулась.
Она наклонилась и буквально-таки зашипела на колдунью:
– Зови! Зови вместе со мной, если хочешь, чтобы я еще хоть когда-нибудь помогла тебе!
«Йонан! – мысленно позвала девушка, и вдруг почувствовала поддержку. Ей все-таки удалось добиться своего от Витле. – Йонан!»
Она увидела, как темный силуэт остановился и пальцы соскользнули с рукояти на клинок. Кванское железо засветилось сильнее, и силуэт – это точно был Йонан – свернул вправо. Келси схватила колдунью за руку и изо всех сил сдавила ее.
– Зови! Йонан!
При каждом повторении этого имени – Келси была уверена, что этому помогала картина, которую она по-прежнему удерживала в сознании, – темный силуэт двигался все быстрее, словно что-то убирало опасности с его пути.
В темноте появился свет – тусклый, едва заметный; Келси подумала, что это светятся грибы на стенах. Но тут она увидела мужчину с мечом. Те, кто захватил их, оставили ему кольчугу и оружие. Возможно, враги боялись меча Йонана – не из-за его клинка (хотя Келси знала, что воин хорошо владел оружием), но из-за талисмана, вделанного в рукоять. Точно так же у нее не отняли ее камень.
«Йонан!»
И донесся еле слышный ответ:
«Иду!»
– Дура! – Если Витле и присоединилась к первому ее зову, теперь она явно прекратила это делать. – Зачем он нам нужен? Этого, – она коснулась своего камня, – достаточно, чтобы вывести нас отсюда!
– Я зову нашего спутника, – начала было Келси. Она чувствовала, что начинает закипать и может совершить очередное безрассудство наподобие того, что изначально привело ее в эти опасные края. – Он…
– Мужчина! – перебила ее колдунья. – Какой Силой он обладает, помимо силы вооруженной руки? Нам не нужно никакого оружия…
– Кроме этого, – напомнила ей Келси, указав на лежащие между ними два камня.
Витле скривилась:
– То, что нас окружает, заглушает их Силу. Мы истратили бо́льшую часть наших возможностей на призыв. Была бы ты одной из сестер… – Колдунья замолчала, но в глазах ее горела та же враждебность, какую Келси привыкла видеть с самого начала.
– Но я не из них! – парировала Келси. Она не знала, почему самоцвет ожил в ее руках, но отказывалась верить, что она в чем-то сродни этой худой озлобленной женщине. – Где мы? – спросила девушка.
Витле поджала губы, словно сомневалась в необходимости такого вопроса. Но все же ответила:
– Это место принадлежит Сарнским Всадникам. О них нам известно мало…
– И ничего хорошего, – закончила Келси, когда колдунья заколебалась. – Так кто они такие?
– Они служат кому-то из Великих Темных. Кто они такие и почему служат… – Витле пожала плечами. – И Свет, и Тьма сводят воедино разных партнеров. В Эсткарпе мы знали бы. Здесь, – она чуть повела рукой с камнем, – я не могу сказать. Эти, в Долине, слушаются лишь одного из истинных адептов. Но их может быть больше. Не все они были повержены врагами или ушли в Иные миры.
Кажется, Витле впервые захотелось поговорить. Келси это более чем устраивало. Чем больше она будет знать, тем лучше, пускай даже многое из сказанного Витле – лишь предположения.
– А эти адепты?.. – подтолкнула она свою собеседницу.
– Это те, кто будет править всеми. Некоторые ушли. Они не принадлежали ни Тьме, ни Свету, но следовали собственным путем. Другие боролись за власть, и здесь кипели войны – о, какие войны! Даже землю корежило от тех Сил, к которым они взывали. Ведь тот, чья воля достаточно сильна, может изменить даже саму ткань бытия.
Келси подумала об историях, которые она слышала в Долине.
– А разве твои сестры не достигли подобного могущества? Разве они не передвинули горы своим повелением, чтобы не пропустить через них врагов?
– Передвинули – и умерли, – хмуро ответила колдунья, – ибо вызванная ими Сила сожгла многих, принадлежавших к сестринству. Поэтому мы и должны отыскать способ восполнить Силу наших камней, сделать их могущественнее, чем когда бы то ни было прежде.
– И ты думаешь, что найдешь эту Силу здесь?
– Она влекла нас, ибо подобное притягивается к подобному, и камни, заряженные той же энергией, приведут нас к ее источнику. Нет, глупая, здесь его нет, иначе всего этого, – она снова повела рукой, – не существовало бы. Вот. – Колдунья сбросила с плеч вещмешок наподобие того, который Келси потеряла в подземельях фасов. – Ешь и пей…
Пересохшее горло Келси и пустой желудок тут же дали о себе знать, как будто два этих слова послужили сигналом. Девушка достала из вещмешка металлическую фляжку и позволила себе отпить несколько глотков безвкусной, затхлой воды. За ней последовали крошки половинки дорожной лепешки. Но зловоние окружающей растительности почти отбило ей аппетит. Из-за этого запаха даже то, что она съела и выпила, вызывало тошноту.
Витле снова подалась вперед и принялась пристально вглядываться в окружающий их ореол тусклого света, что исходил из точки соприкосновения двух камней. Она начала что-то еле слышно говорить нараспев и чертить указательным пальцем какие-то знаки в воздухе. Но на этот раз никаких голубых линий в ответ не возникло.
Келси придвинулась, чтобы посмотреть, не покажут ли камни какую-то картинку, но увидела лишь знаки, похожие на строки неведомой рукописи. И ее обеспокоило, что эти строки были призваны в самом сердце одной из вражеских цитаделей.
Витле все еще продолжала повторять странные напевные слова, а Келси резко повернула голову и оглянулась через плечо. Ей вдруг показалось, что за ней кто-то наблюдает. Ощущение это возникло внезапно, но было таким сильным, что девушка не удивилась, увидев, что кто-то идет к ним сквозь туман, поднимающийся над красным ручьем.
Келси схватила нож и приготовилась. Она зашипела, предупреждая Витле, но та даже не подняла глаз – колдунья была полностью сосредоточена на камнях. Но мгновение спустя Келси вскочила, подхватив с земли свой камень, и побежала через туман с криком:
– Йонан! Сюда!
Но ее призыв едва не заглушил пронзительный вопль Витле. Колдунья кинулась на Келси, хватаясь за цепочку, которую та сжимала в руке. Девушке пришлось обернуться и защищаться, и она не увидела, что Йонан перепрыгнул ручей в том же самом месте, что и она, отыскав полоску земли, свободную от зловонной растительности.