«Дарман».
Она почувствовала легкую вибрацию, говорившую о том, что двигатели «Бесстрашного» включились на полную мощность.
Этейн села, спустила ноги на пол и растерла болезненный комок в лодыжке. За дверью, что вела в ее каюту, висело чистое одеяние джедая. Этейн понятия не имела, откуда команда могла его достать. Она вымыла лицо у раковины и наконец-то посмотрела на себя в зеркало. На нее глядело бледное исцарапанное и быстро стареющее лицо незнакомой женщины.
Но теперь она по крайней мере могла смотреть себе в глаза.
Этейн надела чистое одеяние и принялась закреплять на поясе оба световых меча — свой и наставника, мастера Каста Фулье, который постоянно носила с собой из сентиментальности и прагматичной осторожности. Тут она услышала снаружи звук приближающихся шагов. Кто-то постучался. Она открыла дверь при помощи Силы, с облегчением осознавая, что не настолько устала, чтобы не суметь такое сделать.
— Генерал? — обратился Гетт. Он протянул ей чашку кафа. Коммандер явно выглядел расслабленным для человека, чей корабль внезапно вызвали куда-то. — Прошу прощения, что побеспокоил так рано.
— Спасибо, коммандер. — Этейн взяла чашку и заметила, что ее руки дрожат. — Я что-то почувствовала. Что случилось?
— Я взял на себя смелость, генерал. Надеюсь, вы не обидитесь, но я отдал новый приказ.
Этейн не могла себе представить, чтобы такое ее хоть раз могло побеспокоить. Однажды она сама приказала Дарману поступать именно так, если ему покажется, что она облажалась. Клоны куда лучше знали свое дело, чем она.
— Гетт, ты же знаешь, я тебе полностью доверяю.
Он обезоруживающе ухмыльнулся, что напомнило ей о Пятом, только не было того ощущения, что он отчаянно пытается всех развеселить.
— Я направил корабль в сектор Тинна. Мы получили сигнал «Красный ноль», и я подумал, что вы захотели бы на него ответить. Денек-другой нисколько не изменит шансов раненых на выживание.
«Красный ноль». Сигнал бедствия, приказ всем кораблям оказать помощь при некоем чрезвычайном происшествии. Явно что-то серьезное. Даже эвакуация сорок первого не была «Красным нолем».
— «Красный ноль» для меня всегда в приоритете.
— Я так и подумал. — Когда Этейн осушила чашку, он протянул руку, чтобы забрать ее. — Особенно — учитывая то, что этот сигнал послало отделение «Омега». У них там веселуха, генерал.
Этейн тут же подумала о Дармане. Сила всегда старалась, чтобы Этейн получала самую важную информацию. «Дар».
Глава 4
ОТДЕЛЕНИЕ «ДЕЛЬТА» — КОМАНДОВАНИЮ ФЛОТА. ОТВЕЧАЕМ НА «КРАСНЫЙ НОЛЬ». РАСПОЛОЖЕНИЕ: СЕКТОР ЧАЙКИН: РВП[21] ОДИН СТАНДАРТНЫЙ ЧАС СОРОК МИНУТ. МОЖЕМ ОКАЗАТЬ МЕДИЦИНСКУЮ ПОМОЩЬ И ДОСТАВИТЬ КИСЛОРОД. ВНИМАНИЕ: ОТПРАВЛЯЕМСЯ НА РЕКВИЗИРОВАННОМ НЕЙМОДИАНСКОМ КОРАБЛЕ БЕЗ СРЕДСТВ ЗАЩИТЫ. ПОВТОРЯЕМ: НЕ ВООРУЖЕНЫ. ПРОСИМ ВСЕ КОРАБЛИ ВАР ЗАПРОСИТЬ СИГНАЛ ОТВЕТЧИКА ПЕРЕД ОТКРЫТИЕМ ОГНЯ. ДВИЖЕНИЕ КОРАБЛЕЙ СЕПАРАТИСТОВ В СЕКТОРЕ УВЕЛИЧИЛОСЬ В ПОСЛЕДНИЕ ДВАДЦАТЬ МИНУТ В ОТВЕТ НА ПЕРЕДВИЖЕНИЯ ФЛОТА. ЖДИТЕ НЕЗВАНЫХ ГОСТЕЙ.
367 ДНЕЙ ПОСЛЕ БИТВЫ НА ДЖЕОНОЗИСЕ
В кабине пилота было темно хоть глаз выколи, но уж лучше экономить энергию, чем помереть.
С той же целью Пятый поддерживал температуру своего костюма на минимуме. Он ненадолго включил фонарик, чтобы взглянуть на связанных и дрожащих подозреваемых, лежавших на полу, — человека и, как ни странно, парочку никто. Пятый видел никто только в базах данных, где указывались те части их тела, куда стоит стрелять, чтобы их прикончить. Они были крепкие ребята. По данным разведки, они могли одолевать джедаев. Говорили, что у них даже есть оружие, способное отражать удары светового меча и уничтожить его. Может, джедаям тогда стоило запастись ИЭР-лазерами.
Когда Дарман просканировал пленников, он обнаружил на них остатки взрывчатки. Учитывая данные разведки и зашифрованную информацию на их планшетах, как говаривал Скирата, этих типов взяли с поличным. Но от удовлетворения после поимки верных целей до получения от них полезной информации путь был неблизкий.
Пятый достал из рюкзака термоодеяло из пластфольги и накрыл им человека — ему холод причинял больше неудобств, чем никто. Потеря подозреваемого из-за переохлаждения исключалась, особенно после всего того, через что прошлось пройти, чтобы этих подозреваемых захватить. Обернуть тело при нулевой гравитации было тем еще фокусом, но хотя бы тошнота отступила.
Каждый раз, когда человек вздрагивал, ультралегкая пластфольга отлетала от него. Пятый вздохнул и достал свое универсальное решение любой проблемы — толстую клейкую ленту. Сначала он прикрепил свою ногу к поручню, чтобы не улететь, а затем зафиксировал термоодеяло на подозреваемом. После этого он и самих подозреваемых приклеил к палубе. Как много проблем могла решить клейкая лента!
— Нет, укутывать тебя и рассказывать сказку на ночь я не собираюсь. — (В ответ человек злобно зыркнул на него. Теперь у него имелся шикарный фингал под глазом — результат слишком яростных попыток сопротивляться Дарману.) — Хорошей концовки у таких сказок не бывает.
Судя по идентификации, человека звали Фарр Орджул, но никто из бойцов этому не верил. Ему было около тридцати лет: белокурые волосы, резкие черты лица и очень светлые голубые глаза. Никто заявляли, что их зовут М'трули и Гиск, — по крайней мере, так было написано на их шахтерских лицензиях, поскольку никто из заключенных говорить не спешил.
Согласно ТПД — типовому порядку действий — необходимо было не давать заключенным говорить друг с другом, до того как их «обработают». Но в стандартных процедурах не было сказано, что делать в том случае, если воздух кончится раньше, чем найдешь дознавателя.
Девятый слегка наклонил голову к Орджулу:
— Можешь поговорить с нами. Или можешь дождаться сержанта Вау. Он даст тебе чашку кафа и попросит рассказать о жизни. Он умеет слушать. И тебе реально захочется с ним поговорить.
Ответа не последовало. Если не считать парочки ругательств и стонов, когда «Омега» ворвались в кабину пилота и обезвредили их (ох любил же Пятый эти военные преуменьшения!), ни один из подозреваемых не проронил ни слова — они не назвали ни своих имен, ни званий, ни даже серийных номеров. Ну а те двое, что замерзли насмерть в вакууме космоса, явно не могли похвастаться разговорчивостью.
— Мне попытаться допросить этих уважаемых господ на тот случай, если наше такси не подоспеет к тому времени, как у нас воздух закончится? — спросил Пятый.
— Нас не обучали техникам допроса, — ответил Девятый.
Пятый навис над человеком. Он не знал, что могли чувствовать никто и чего они боялись. Подозревал, что боялись они мало чего. Но вот о своих сородичах он многое знал.
— Я могу импровизировать.
— Нет, ты будешь летать по переборкам, истратишь слишком много кислорода, и нам придется их прикончить, чтобы самим воздуха хватило. Допрос подождет. Вау никуда не убежит, они тоже.
Девятый разлегся в кресле пилота, застегнув ремень. Он глядел прямо перед собой; голубой свет его т-образного визора отражался в обзорном экране из транспаристали, и эта общая картина делала Девятого необычайно похожим на дроида. Пятый не был уверен, что Девятый говорил все эти жестокие и холодные слова попросту ради того, чтобы запугать заключенных. Порой Пятый даже не был уверен в том, шутил ли он сам.
В войне не было ничего личного. Но почему-то Пятый смотрел иначе на тех типов, у которых в руках не было винтовки и кто не убивал в честном бою. Такие личности были своего рода незримым врагом. Фирфек, даже дроиды и те не скрывались.
Он решил не думать об этом, и не только из-за приказа Ордо привезти пленников невредимыми. Пятый знал, как не убивать, и знал, как терпеть боль, но не был уверен, что умеет причинять боль преднамеренно.
Однако он был уверен, что Вау об этом знал все. Лучше не лишать его работы.
Дарман расположился спиной к переборке, вытянув ноги. Похоже, что он спал, — руки сложены, голова опущена, соответствующая иконка на дисплее Пятого показывала изображение коленей и пояса. Дар мог спать где угодно и когда угодно. Разок он вздрогнул, словно бы кто-то ему что-то сказал, но по комлинку ничего не было слышно.
Атин, пристегнувшись в кресле второго пилота, разбирался с различными планшетами, инфокартами и листами флимси, которые он забрал как у живых, так и у мертвых подозреваемых, и вставлял зонды в инфоразъемы. Он занимался своим любимым делом: разборкой всякой всячины. Девятый иногда хватал те трофеи Атина, что свободно парили в невесомости.
Пятый аккуратно оттолкнулся, направляясь вперед, и протянул Атину клейкую ленту. Тот слегка улыбнулся и приклеил норовившие улететь детали к липкой стороне, прикрепив другой конец к куску брони на руке Девятого.
— Пятый, ты же знаешь, что я не серьезно? — внезапно спросил Девятый. — Ну, когда я начинаю на тебя орать за всякое. Я просто пар выпускаю.
Пятый несколько оторопел:
— Сержант, помнится, при первой нашей встрече ты меня костерил на чем свет стоит. И мы до сих пор братья, верно? Ты просто как сержант Кэл. Он ведь тоже не серьезно.
— Ты видел его по голосвязи?
— Выглядел он вымотанным.
— Бедняга буир. Все-то он тревожится.
Пятый умолк. Он впервые слышал, чтобы Девятый произнес слово «буир» — отец. Пятому больше нравилось, когда страхи прятались за шуточками. А сейчас словно прошлись по свежей ране.
«Через два часа от нас могут остаться одни трупы. Конечно, все мы бывали в таких ситуациях, но…»
Он пожал плечами, отчаянно разыскивая в себе ту сторону, что всегда была готова сострить.