— Надеюсь, эта схема не устарела. Ладно, пошли по этому коридору; выход на крышу в самом конце, за несколькими дверями.
— Люблю пожарную охрану.
— Они такие услужливые. И форма симпатичная.
Оба поползли по плоской крыше вдоль стены помещения с оборудованием климат-контроля, вдоль лежащих на гидроизоляционном покрытии частей лестниц из дюрастали. Такие все еще использовались в некоторых зданиях для доступа в служебные помещения. Кроме того, на крыше обнаружились остатки шашлыка. Спецназовцы залегли за парапетом и через отверстия в перфорированной дюрастали посмотрели на соседнюю крышу.
— Ого, спидер «Молния», — прошептал Пятый.
— Даже не думай.
— Я не собираюсь его угонять, я о том, что можно оставить там пару сюрпризов.
— Слушай, нер вод, ты знаешь, что значит слово «разведка»?
— Звучит почти как «взорвем-ка»…
— Ты меня пугаешь, — заявил Седьмой. — А это не так-то просто.
— Это шанс, который может больше не представиться.
— Так ты что, просто перелетишь туда? Ты что, Джанго?
— У тебя совершенно нет стиля. — Пятому очень хотелось подложить в спидер термальный детонатор. Его можно потом подорвать дистанционно, что даст дополнительную возможность для удара по сепарам, а это может скоро понадобиться. Но еще ему хотелось немного осадить Седьмого. Этот парень считал, что послан в Галактику ради приключений. Если ему так хотелось, Пятый мог устроить ему приключение — в стиле «Омеги».
К тому же так совпало, что это был самый безопасный способ преодолеть шесть метров, отделявших их от соседней крыши, — по крайней мере, более безопасный, чем спрашивать у встречных сепаров, можно ли двоим спецназовцам взглянуть на их крышу.
Пятый отполз назад и принялся соединять части лестницы. Стыковались они славно. Затем он вернулся к парапету и окинул пропасть оценивающим взглядом.
Посмотрел на соседнюю крышу, затем вниз. Шесть этажей.
— Достанет.
— Пожалуй. — Седьмой свесился вниз рядом с ним. — Так ты собираешься перелезть на ту сторону.
Пятый ухватился за конец лестницы и начал осторожно подвигать ее, стараясь громко не царапать. Седьмой взялся за другой конец, и вдвоем они водрузили лестницу вдоль парапета.
— Нет, я перебегу.
— Пятый, все говорят, что кто-то отравил мой инкубатор. Но я так погляжу, на самом деле отравили твой.
— Уже сдрейфил?
— Ди'кут.
— Если я героически упаду и разобьюсь, можешь лезть. Идет?
— Ненавижу, когда ты пытаешься меня развести на мастер-класс, как это нужно делать правильно.
— Например, вот так?
Пятый знал, что в его распоряжении считаные секунды. Нужно было перебраться на ту сторону и вернуться раньше, чем их заметят. Он с силой навалился на край лестницы, развернув ее вдоль горизонтальной оси, и опустил противоположный конец на парапет соседнего здания.
Внизу, в тридцати метрах, подстерегала смерть. А если не смерть, то паралич.
Пятый взобрался на парапет, попробовал ногой ступеньку, после чего сконцентрировался на своей цели.
И побежал.
Он понятия не имел, каким образом тело просчитывало прыжки, но он не пропустил ни одной ступеньки и таки перелетел на ту сторону, свалившись на брюхо. Когда он встал на четвереньки, то увидел, что Седьмой пялится на него во все глаза.
Пятый махнул рукой: «Вперед».
Седьмой побежал. Когда он спрыгнул с парапета, Пятый убрался с места своего приземления. Он с удовлетворением отметил стиснутые челюсти напарника.
— Легко, — одними губами проговорил Пятый.
Седьмой сделал знак рукой — один из своих исключительно красноречивых жестов неодобрения.
Несколько ступенек вели с крыши вниз к двери, которая, согласно плану, выводила на верхний жилой этаж и к турболифту. На вид дверь казалась не слишком прочной, но планы вроде были точными: они просто не всегда учитывали последний ремонт. Немного термоленты — и в образовавшуюся дыру можно будет бросать гранаты, чтобы обработать обитателей перед штурмом. Пятый повернулся к Седьмому и поднял палец, затем достал из пояса магнитный детонатор, который лег в воздухозаборник спидера, негромко звякнув.
«Назад», — жестом показал Пятый.
Он покачался на парапете и снова побежал по дюрастальным перекладинам, чувствуя, как те прогибаются под ногами. Оглянувшись, он увидел, что Седьмой тоже готовится к пробежке. Пятый подбодрил его, помахав рукой. Седьмой пустился бежать.
Он преодолел две трети пути… и вдруг поскользнулся. Успел ухватиться за перекладину и повис неподвижно, держась правой рукой. У Пятого все перевернулось внутри.
«Если кто-нибудь сейчас посмотрит вверх…»
Когда падаешь, очень трудно не закричать. Седьмой, надо отдать ему должное, не издал ни звука. Но глаза его были круглыми и полными страха. Он попытался дотянуться до перекладины левой рукой, но почему-то не смог. Пятый переполз по лестнице на брюхе и свесился вниз, чтобы взять Седьмого за руку и вытащить наверх. На таком узком снаряде это был смертельно опасный трюк, но Пятому удалось схватить его за пояс, поднять и положить поперек лестницы.
Седьмой держался только правой рукой. Лишь когда Пятый схватил его за левое плечо и развернул вдоль лестницы, он услышал резкий вздох и понял, почему напарник не пользовался левой и почему он не смог подтянуться обеими руками. Седьмой серьезно травмировался.
— Удесии… — прошептал Пятый. — Спокойно.
Одно дело боль, и совсем другое — то, что приключилось с Седьмым. Пятый короткими рывками, по нескольку сантиметров, перетащил его на крышу и втянул лестницу обратно. Когда он снова распластался на животе, Седьмой, скорчившись, стоял на коленях и держался за левое плечо.
«Фирфек, это я виноват, не надо было его брать на слабо».
— Идти сможешь? — прошептал Пятый.
— Конечно смогу, ди'кут. Это рука, а не нога.
— В следующий раз оставлю тебя висеть, неблагодарный чакаар. — Пятый поставил его на ноги и решил рискнуть, спустившись вниз на служебном турболифте. К тому времени, когда они вышли на дорожку, стало ясно, что Седьмой вывихнул плечо и может терпеть боль, только прижимая руку к груди. Он молчал, но из глаз текли слезы. Пятый постоянно употреблял эту фразу для описания дикой боли, но впервые наблюдал это явление воочию, и ему было совсем не смешно.
— Если я пропущу финал операции, то покажу тебе один интересный прием с виброножом.
— Седьмой, расслабься. — Пятый всегда носил в поясе медпакет. Он нашарил одноразовый шприц с болеутоляющим и воткнул в трицепс напарника. — Вернемся на базу, приложим тебе бакты.
— Угу. Себе приложи, когда я тебе башку отрежу.
— Это был несчастный случай.
— Это был дебильный трюк. У нас в «Дельте» никогда не было никаких несчастных случаев.
— Да-да. Вы же идеальные солдатики Вау. Любой может облажаться. Надо просто подняться и работать дальше.
— Я просто должен закончить операцию.
— Только если не будешь обузой. Послушай, травмы бывают у всех. Оставайся на базе и отслеживай переговоры.
— Ты не понимаешь.
— Да неужто? — Пятый пытался припомнить методы оказания первой помощи. — Забавно, а я думал, что у нас одинаковая специальность. Ну-ка, залезай сюда и покажи мне свое увечье.
Они забрались в закрытый от посторонних глаз холл офисного центра и спрятались за колонной. Пятый отсоединил рукав нательника Седьмого по плечевому шву и пригляделся, насколько позволяло тусклое охранное освещение.
Линия плеча неестественно изгибалась под прямым углом: кость вышла из сустава и растягивала дельтовидную мышцу. Болело, должно быть, адски.
— Ладно, на счет четыре, — сказал Пятый. Правой рукой он схватил Седьмого за запястье, распрямив конечность, а левой уперся в его грудь. Затем сделал паузу и посмотрел ему в глаза, стараясь внушить: «Я знаю, что делаю». — Понимаешь ли, при таких вывихах нужно проделать процедуру, которую называют вправлением… четыре!
Седьмой вскрикнул. Кость с мокрым хрустом встала на место.
— Прости, нер вод. — Пятый снова приложил руку напарника к груди и с трудом пристегнул обратно рукав. Он почти чувствовал сам, как вопят от боли порванные сухожилия и мышечные волокна. Седьмой, весь белый, крепко сжимал губы. — Но нет ничего хуже, чем ждать.
— Хоть ты и придурок, но врач неплохой.
— Кэл сказал, что если умеешь убивать и калечить, то научись и латать обратно — может пригодиться.
— Пятый, мне кровь из носу надо быть в форме.
— Ну да, ну да. Бакта и ледяные компрессы. Будешь как новенький, оглянуться не успеешь.
— Вау меня прибьет.
— Слушай, а что там за дела с Вау? — Пятый выволок Седьмого на тротуар, и они трусцой побежали к спидеру, который оставили кварталом дальше. — Говорят, он любил выколачивать пыль из своих учеников, но почему ты был готов выпустить кишки Атину?
— Атин поклялся убить Вау.
Пятый чуть не замер как вкопанный.
— Атин? Старина «Не-мешайте-я-работаю-над-интересной-схемой»? Наш Ат'ика?
— Серьезно? — спросил Седьмой.
— Да, иногда я бываю серьезным. Случается.
— В общем, отделение Атина было единственным, в котором бывали потери.
— Джеонозис. Испортили Вау его идеальную статистику?
— Тут все не так просто. Когда Атин вернулся, он был весь такой, ну с комплексом вины выжившего, и Вау просто немного вправил ему мозги.
Странно: когда Пятый вернулся с Джеонозиса, Скираты рядом не было. Но об этом можно было подумать позже.
— Это объясняет, откуда у него шрам на роже.
— Ну ты понял.
— Но не объясняет остальные шрамы, которые он вам показывал.
— Спроси у него сам.
Таким напуганным Пятый Седьмого еще не видел. Он не мог представить, как можно бояться Скирату. Тот мог в ярости ругаться до полного остолбенения, но вот чего-чего, а страха он ни в кого не вселял. Это ж был Кэл'буир; он обожал своих коммандос и был готов пойти на все ради них.
Но Седьмой не хотел, чтобы Вау узнал, как он травмировался из-за некоего безрассудного поступка. Какой бы ни была причина, Пятый считал, что обязан помочь брату.