- Я против всякой подтасовки в экспериментах над моей драгоценной персоной, подождем естественных условий! - вручая попрошайке-зверьку ломтик, сходу заявил вор, пока фанатик науки Шпильман двумя руками не ухватился за идею болтушки. - Желательно лет двести-триста подождем или дольше! Вы даже можете мной не гордиться, я как-нибудь переживу, так пару ночей не посплю, и переживу!
Мысленно Фин уже листал картотеку воспоминаний, соображая, где и когда его мог выручить странный дар, о существовании которого он не имел понятия. Выходило не так уж мало...
- Ничего страшного, мосье, мы непременно найдем другой повод вами погордиться, - с преувеличенной серьезностью заверил коллегу маг, только в зеленых глазах инкуба плясали смешинки. - Кроме того, у мосье Шпильмана уже есть одна запись, демонстрирующая уникальную способность, проявленную при встрече с нашей гостьей. Он может поработать с изображением, сохраненным в памяти Зеркала.
- Ага, могу, - со вздохом согласился немного разочарованный технарь, не отказавшийся иметь еще пять-десять, а лучше двадцать документальных свидетельств феномена мерцания, пусть даже проявленного в смоделированных ситуациях. Когда дело касалось любимой науки, Макс готов был почти на все!
Тем временем, закончив с десертом, маленький бог все-таки покинул колени матери и занялся исследованием просторов дома. Лукас некстати вспомнил о переполохе, устроенном нынче Мышей и Рэтом, и от всей души понадеялся, что игры этого малыша будут не столь разрушительны. Может, Рогиро приглядит за ним, а в случае чего поднимает тревогу? Или не поднимет, отыгрываясь за унизительное падение. Кто этих мстительных призраков знает?
- А теперь расскажите мне о том, что творится на Оргеве и откуда у вас эти сведения, - скорее приказала, чем попросила Архадарга, едва разделавшись со свининой, рыбой и птичьими грудками.
Похоже, темная богиня не считала десерт и серьезный разговор вещами несовместимыми, негативно сказывающимися на аппетите и пищеварении. Ее беспокоило лишь присутствие ребенка, но теперь она рассчитывала поговорить без помех.
- Гм, - понимая, что вторично просить могущественную гостью оставить беседу до окончания трапезы - моветон, прокашлялся Лукас. Мосье отложил ложечку, при помощи коей собирался ознакомиться с начинкой сладкого горячего пирога и заговорил по праву самого красноречивого и обаятельного. Хотя, насчет последнего пункта после выбора в спутники Рэнда у мага появились мимолетные сомнения, быстро, впрочем, изгнанные цепочкой элементарных рассуждений касательно того, что дурным вкусом по части поклонников может обладать и богиня. Чего ждать от той, что польстилась на скотину Бэркруда!
- Мы с коллегами, достопочтимая Архадарга, являемся наемными работниками Совета Богов, призванными разбираться с жалобами, поступающими из миров в адрес Совета, но его непосредственно не касающимися. Очередным таким посланием оказалось письмо с Оргевы, отправленное служителем храма Онтара Сияющего. Содержание письма осталось непонятым и, чтобы уяснить его суть, мы были вынуждены отправиться на Оргеву, - обстоятельно начал Лукас....
Компания друзей, бывшая, разумеется, в курсе всего вышеизложенного, переглянулась и вернулась к десерту. С таким темпом рассказа, который взял друг, они вполне могли успеть скушать по порции сладкого, а может, и не по одной. Наверное, благородный маг избрал такой стиль повествования специально, чтобы коллеги успели насладиться сладостями и никакие хмурые богини помешать им в этом не могли!
- ...Таким образом, мы рассчитывали забрать у вашего консорта два ключа и затворить врата, распахнутые в нарушение древнего божественного договора, - не меньше, чем через пятнадцать минут закончил Лукас, оставшийся во имя высшего долга перед командой без порции сладкого. - Но теперь Вы в курсе происходящего и сможете сами....
- Нет, - отрубила нахмурившаяся Архадарга и в ответ на откровенно непонимающие взгляды (почему это нет?) объяснила: - Если я вернусь сейчас, то должна буду убить Бэркруда, как предателя.
- Он и есть предатель, - хмуро бухнул Гал, в качестве десерта балуя себя очередной чашкой чая, подаренного поутру Элькой, и каким-то сухим печеньем, находящимся в прямом родстве с походными галетами. - Или ты сама желала войны?
- Не желала, я блюду договор, - качнула головой богиня и вынужденно призналась, объясняя свои действия. - Но он не только изменник, предавший доверие своей повелительницы, но и отец моего малыша. Ребенок почувствует, если я это сделаю. Так будет неправильно... Ваш план хорош, сделайте, как решили, и передайте мне ключи. Бэркруд заносчив, но не глуп, он успеет бежать до моего возвращения.
- И опять все будет по-прежнему? - печально вздохнула Мирей, скорбя о проблемах мира.
- Неужели на Оргеве все настолько сложно, что мир так и будет распилен на две половинки, как мебель при разводе. Это так неприятно, - поддерживая подругу, подосадовала Элька, успевшая проникнуться к стенке-людоедке, нет, все-таки инкубо-магоедке откровенной неприязнью.
- Кто рассказал тебе про мой прошлый союз с Онтаром? - недовольно нахмурилась богиня, впиваясь в языкастую девицу злым взглядом, в котором отражалась застарелая обида.
- Никто, я вообще фигурально выражаясь ляпнула, - виновато пожала плечами хаотическая колдунья, в очередной раз попавшая не в бровь, а в глаз, причем настолько метко, что теперь не знала, как загладить обиду. - Извини, пожалуйста, мы не знали, что вы с Сияющим женаты были. В 'Дорожном атласе Сил Мира' об этом ни словечка не написали! А про мебель - это в моем мире анекдот такой ходил, что когда бывшие супруги насмерть разругавшись, разводятся, то делят все так, что даже мебель пилят, потому как полюбовно с имуществом разобраться не могут.
- Все в прошлом, мы не враждуем с Щитоносцем и никогда не враждовали, - успокоилась так же резко, как взъярилась, богиня, полуприкрыв глаза, будто сейчас вновь лицезрела все, происходившее некогда, она философски продолжила. - Но народы наши жили во вражде изначально, даже когда не существовало стены, а мы с Онтаром были супругами. Век от века, бесконечные сражения, взаимная злоба. Люди боялись и ненавидели мой народ, а мы считали их добычей и пищей. Что можно изменить, девочка?
- А вы, когда ключи получите, переговорите с бывшим мужем, неужели нельзя в этой стенке и вратах кое-что поменять!? - с загоревшимся взглядом инициативно предложила хаотическая колдунья.
Гал только горько усмехнулся, не видя мирных решений извечной проблемы противостояния рас и культов, впрочем, спасибо и на том, что уже не пытался решать ее огнем и мечом. Зато все остальные, особенно Макс, уставились на Эльку в ожидании очередной оригинальной идеи.
- Что именно? - почти удивилась нелепому предложению Архадарга.
- А чтоб через эту стенку могли свободно проходить те, кто думает иначе. Не везде, конечно, но хотя бы в паре-тройке мест избирательную проницаемость устроить! А потом вдруг процесс пойдет? Вон тот зелененький гоблин, которого Гал допрашивал, меня даже замуж звал, значит, не настолько уж людей и ненавидит. Не один же он такой! - внесла рацпредложение девушка и, видя откровенное недоверие на высокомерном лице богини, продолжила: - Ладно, извините, если глупость ляпнула, вам, богам, должно быть виднее, как лучше для своих устроить, а я пошла за Фельгардом!
- Идите, мадемуазель, - вздохнул Лукас и предложил, надеясь оберечь шебутную девицу от возможных неприятностей: - Давайте составлю вам компанию!?
- Ты бы еще Гала со мной послал, чтоб уж точно весь замок Ильдавура переполошить по пожарной тревоге! То-то Господин Темной Крови его обществу порадуется! - скроила мордашку хаотическая колдунья. - Не надо, я сама, вспомни, вот и Мирей мне одной путь пророчила. Значит, все будет хорошо!
Сделав ручкой друзьям напоследок, Элька, не вставая со стула, нажала на перстень, пожелав оказаться поближе к форвлаку. И оказалась действительно очень близко... у него на коленях.
Сероволосый одноглазый оборотень в накинутой поверх камзола свободной рубахе сидел за мольбертом у раскрытого настежь окна и быстрыми мазками писал акварелью далекие горы на фоне пламенеющего закатом неба.
- Ух ты, какая красота! - сходу восхитилась девушка, ничуть не смущенная превратным толкованием своего желания при телепортации. А чего смущаться? Колени теплые и широкие, сидеть удобно, мужчина красивый и пахнет приятно!
- Нравится? - польщено и почему-то смущенно, утрачивая настороженный вид, переспросил Фельгард, споласкивая кисточку.
- Очень-очень! - энергично закивала Элька, все-таки соскальзывая с мужских колен, пока ее оригинальный способ перемещения не истолковали вполне однозначным образом с закономерным в таких случаях предложением продолжения. - Обожаю акварельные наброски! Ты давай, пиши, а я в сторонке обожду! Я не светило, могу и притормозить!
Оборотень только кивнул и вновь погрузился в работу. Кисть порхала, мазок за мазком перенося красоту закатных гор на лист бумаги. И, даже несмотря на повязку, закрывающую один глаз, не было в это время в облике мужчины ничего зловещего и хищного. Перед Элькой, скромно притулившейся в сторонке на кресле вместе с Мышей на запястье, предстал художник. Понимая, что отнюдь не каждому по вкусу пристальное наблюдение за творческим процессом, девушка старательно отводила взгляд, изучая комнату. Отдернутая легкая штора цвета светлый беж, портьера оттенка горького шоколада сдвинута к краю, темный паркет пола и светлый камень стен. Дорогая, но без причуд обстановка. Глубокое мягкое кресло с высокой спинкой в пару к тому, в котором устроилась незваная гостья, массивное инкрустированное золотой проволокой и накладками бюро, где, вероятно, хранились письменные принадлежности и краски, большой рабочий стол с почти свободной столешницей то ли педанта, то ли создания, не привыкшего держать бумаги на виду. Кажется, это был кабинет хозяина, где он тайком предавался постыдной страсти рисования.