– Ты должен с ним познакомиться, – в который раз молю Марка. – ТЫ же его сын! Он должен о тебе знать.
– Зачем ему взрослый ребёнок, Мириам? – недовольно протестует. – Понимаю, если бы мне было лет пять или десять. Но мне, на минуточку, двадцать пять скоро. По сути, я для него чужой взрослый мужик.
– И всё же… – хнычу. – Ты один, он один. Вместе вы стали бы сильнее. Я читала, что связь отец-сын даёт и тому и другому дополнительный заряд энергии.
– О господи! – закатывает глаза, устав от меня. Мы почти каждый день видимся, и я хотя бы разок на встрече пытаюсь его уговорить познакомиться с Алимом ближе. – Зачем я тебя предупредил о змее? Убила бы тебя, и ты бы мне мозг не делала!
– Всё потому, что ты меня любишь! – произношу, широко улыбнувшись. – И мечтаешь о такой мачехе, как я.
– Жуть как мечтаю, – издевается надо мной. – Санте загадывал тебя каждое Рождество! На день рождения, когда свечи задувал, когда звезда падающая пролетала! И вуаля! Сбылось! Ты есть в моей жизни!
– Марк! – восклицаю и краду ложку его вишнёвого мороженого. – Ты невыносим! Я же к тебе по-человечески, со всей любовью, а ты издеваешься!
– Нет, Мириам! Мы ему не скажем, – строго отрезает и меняет тему. – В общем, я о встрече с последней девушкой договорился. Она будет тебя в воскресенье ждать в городском парке. На ней будет красный шарф.
– Я видела её. Узнаю, – решительно киваю головой, готовая к нашему первому серьёзному шагу. – У нас всё получится! А как думаешь… – хочу спросить его насчёт того, какой линии поведения мне стоит придерживаться, как вдруг на моё шоколадное мороженое совершается дикий налёт. – Эй!
– Прости, – извиняется, ни капли не сожалея. Потому что сразу после извинения похищает у меня ещё одно ложку лакомства. – Оно просто очень вкусное.
– Так купи себе, – дуюсь, поднимая своё мороженое со стола. – А это моё!
– Тебе что, жалко? Ты же моё тоже вечно крадёшь.
– Ну, я же чуть-чуть беру, а ты целую огромную ложку! Я дегустирую, а ты варварски крадёшь, – привожу ему аргументы, как вдруг моего плеча касается огромная мужская рука, обладателя которой я тут же узнаю. – Алим!
– Мириам? – заговаривает, оценивающим взглядом проходится по Марку. – И вам здравствуйте, молодой человек, – сощуривается, глядя на своего сына, который когда подозревает что-то делает абсолютно так же.
– Добрый день, господин Лапин, – вежливо отвечает ему Марк и кидает на меня недовольный взгляд.
Ну я же как лучше хотела. Думала, что он увидит папу и признается. А он… ну ладно! Его выбор.
– Алим, это мой друг Марк, – представляю парня своему жениху. – Марк, это Алим Лапин, мой будущий муж.
– Да, муж, – зачем-то повторяет отец моих будущих детей. – И у нас дела, Мириам. У нас приём у врача.
– Ты больна? – тут обеспокоенно спрашивает Марк. – Давно началось?
– Нет, не больна, – поджимаю губы, смущённо отведя взгляд. – Это плановый осмотр. Ничего серьёзного. Не переживай.
– Да, не переживайте, Марк, – вмешивается Алим. – Я сам побеспокоюсь о своей невесте. У вас нет причин для переживаний.
– Если бы, – хмыкает его сын. – Если ты слепой и глухой, это не значит, что все вокруг такие же, – кидает, вставая из-за стола. – До встречи, Мириам! – и уходит, послав мне быструю короткую улыбку.
– Что он себе позволяет и на что намекает?! – распыляется Лапин. – Он мне не нравится! Я не хочу, чтобы ты с ним общалась.
– Извини, но я сама выбираю, с кем дружить, – важно заявляю. – Я же тебе не запрещаю общаться с Розали. Поэтому имею право говорить и встречаться с кем хочу.
– Но… – хочет он возразить, но я давно усвоила урок, что если дать ему дальше спорить, то ничем хорошим это не закончится.
– Тема закрыта! Поехали к врачу, – подхватываю свою сумочку и иду на выход.
***
Всю дорогу до клиники Алим злится на меня из-за моего ответа на его возражения против моей дружбы с Марком. Но я не чувствую и капли вины за своё поведение.
Между нами с Марком только общение и взаимопомощь. И ни единого намёка на любовные отношения. А ревность Лапина беспричинная. Я тоже злюсь, когда он с Розали щебечет в нашем доме, но ничего ему не говорю. Молча жду, пока его глаза откроются, и он увидит змею напротив себя.
Я Алиму не изменяла и изменять не собираюсь. А с Марком я общаюсь, потому что он единственный из моего окружения, кто видит всю правду о моей сопернице. И потому, что он сын Лапина. И я хочу, чтобы они сблизились. Пусть пока через меня, но придёт время, и я заставлю их посмотреть друг другу в глаза.
– Я немного переживаю, – шёпотом признаюсь Алиму, сидя в очереди, как и остальные пациенты моего гинеколога. – А что, если она скажет, что шансов у меня нет?
– Шанс есть всегда, – приобнимает, чем заставляет завидовать многих женщин в коридоре. К слову, некоторые смотрят даже с отвращением, словно им неприятно видеть то, как мужчина ухаживает и поддерживает любимую женщину. – И мы будем бороться за любой шанс. Если не выйдет, то наймём суррогатную мать, которая выносит нашего ребёнка. Я с этого и начинал. Только теперь у моего сына будет родная, любящая мать.
– А что, если у тебя уже есть сын? – вырывается у меня само по себе. За что я себя мысленно проклинаю.
– Где? Не смеши! – начинает смеяться, а мне грустно от его слов становится и заплакать хочется.
– Ну, где-то ходит. Твой сын. А представь, он взрослый? – продолжаю, решая добить его.
– Это невозможно, Мириам, – тянет и от дальнейших расспросов-подсказок его спасает мой доктор, вышедший позвать нас на приём.
В кабинет врача заходим вместе. Сам приём гинеколога у меня был две недели назад, сразу же по возвращению с новогодних каникул. После я долго сдавала различные анализы. Сегодня должны сказать результат, поэтому и взяла Алима с собой. Он волнуется за меня.
– Профессор, это мой жених Алим Лапин, – представляю доктору почти мужа. – Мы хотим в будущем ребёнка и хотели бы узнать, какие у нас шансы. Я вам же говорила, – неловко мнусь, прокручивая свои пальцы в руках.
– Мириам, – тянет профессор моё имя, доставая мою папочку из мини-архива. – Оф, начнём! – и углубляется в бумаги, изучая их в течение минут двух, которые мне сбежать хочется, дабы не слушать обнадёживающий вариант. – Шансы есть, – заканчивает, поднимая на нас взгляд. – Твой недуг прошёл, судя по этому анализу, – концом ручки указывает на какую-то бумагу, тут же переходя на другую. – Хм-м… Только вот здесь мне не очень нравится. Искусственно повышен… или… – задумчиво прикусывает губу, взглянув на меня. – Мириам, давай сделаем ещё один тест. Контрольный.
– Конечно, – напрягаюсь от понимания, что грядёт ужас.
– Мне выйти? – спрашивает Алим, наблюдая, как тучная женщина встаёт со своего места и направляется к УЗИ-креслу для врача, а мне указывает на кушетку для пациентов.
– Нет. Оставайтесь. Если ваша невеста не против.
– Я не против, – отвечаю, следуя за врачом.
– Всё будет хорошо, – успокаивает меня мой будущий муж, показав кулачки. Болеет за меня.
– Что-то случилось? – спрашиваю её, устраиваясь на кушетке для УЗИ. – Мы с Алимом ЭКО делать хотим, – зачем-то рассказываю ей. – Я понимаю, что самой не получится забеременеть из-за моих прошлых проблем, поэтому мы готовы на эту процедуру, – тараторю, пока женщина выдавливает мне на живот холодный гель. – Это можно будет сделать? – продолжаю, пока он елозит головкой датчика по моему животу и хмурится. А остановившись, задумчиво смотрит на меня. Алим всё это время держит меня за руку.
– Нет, ещё раз! – говорит сама себе и вновь начинает меня светить, изучая содержимое моего живота. Где находится желудок, который от нервов уже готов все наизнанку вывернуть.
– ЭКО не получится, Мириам, – вздыхает врач, закончив со второй попыткой УЗИ. – По крайней мере, ближайшие три-четыре года.
– П-почему? – задаю вопрос, заикаясь.
– Это лечится? Сколько денег надо? – вслед за мной заговаривает Алим.
Глава 21
Мириам
– Доктор… – испуганно тяну, когда она не отвечает. – Что со мной?! Я больна?! Опять?
– С тобой случилась беременность, Мириам, – объявляет она, растягивая на лице сладкую улыбку, от которой мне не легче. Даже слова её не сразу до меня доходят. Всё напряжение скопилось в одной мысли: Мы не сможем сделать ЭКО.
– Б…беременность? – в один голос переспрашиваем мы с Алимом, переглянувшись. Я даже останавливаюсь, прекращая гель с живота салфеткой убирать, когда осознаю названную ей причину.
– Да! Беременность, – повторяет профессор, вытирая руки о салфетку. Встаёт со своего кресла, возвращаясь на прежнее рабочее место. – Поэтому и ЭКО сделать не получится. Да думаю, после такой беременности вам и не захочется, – загадочно заканчивает.
– А что с моей беременностью? Она будет тяжёлой? Это всё из-за моей болезни? – закидываю её вопросами, раздражаясь на её полунамёки. Встаю с кушетки и направляюсь к женщине, чтобы услышать её ответ, советы и наш дальнейший план действий, чтобы мою неожиданную беременность лёгкой сделать. Или хоть немного её облегчить.
– Нет, – мотает головой. – У тебя, Мириам, многоплодная беременность. После такой дольше восстанавливаются. Да и беременеть после кесарево нельзя, пока мышцы полностью не окрепнут.
– Двойня?! – восклицает Алим. – У нас двойня?
– Лучше. Тройня! – радостно объявляет профессор, а у меня глаза на лоб от её слов лезут.
В смысле тройня? Это вообще как?
– Ч-чего?! – даже идти перестаю, услышав её вердикт. – В каком смысле тройня? Это один, – поднимаю руку, считая пальцы. – Два, – загибаю второй палец. – Три?! Три ребёнка?
– Да, три, – кивает, углубившись в свои бумаги. – Ага, здесь… – черкает что-то в анализах. – И здесь… Ага! – наконец поднимает на нас взгляд. – Как я понимаю, беременность мы сохраняем?
– Тройня… – шепчет Алим, глядя куда-то мимо. – У нас тройня… Три ребёнка. Три сына, – бубнит себе под нос.