– Сохраняем, – беру контроль в свои руки. Прохожу и сажусь на стул перед профессором. – Вы уверены, что я беременна? И нет ошибки? Вы говорили, что у меня шансов мало, а здесь сразу три ребёнка. Ошибки точно нет?
– Да, уверена я, – бросает, вновь кинув взгляд на анализы. – Меня смутил ХГЧ. Он высокий у тебя сейчас. Думала, может, из-за препарата так, который я назначила тебе два месяца назад он так поднялся. Там одним из побочных эффектов указан этот симптом. Но УЗИ показало беременность. Притом сразу три плода.
– Три, – произношу, медленно, но осознанно принимая данность. – А почему так много?
– В роду не было многоплодной беременности? – деловито интересуется.
– У меня нет.
– А у будущего отца?
– Вроде нет, – отвечаю сама, потому что будущий папочка в шоке и не на этой планете сейчас. Тупо смотрит в окно и трёт свой подбородок, улыбаясь каким-то своим мыслям. – Точно, нет! Я бы знала.
Алиска бы хвасталась этим, будь у кого-то в их роду тройня или хотя бы двойня.
– Тогда всему виной гормональные лекарства, которые ты принимала во время лечения, – заключает профессор, записывая мои ответы.
– А почему так много? Обычно же один или два ребёнка, а здесь… три… – продолжаю настаивать на ответе на свой вопрос. – Я понимаю, что гормоны, но трое? Я вообще выношу такую беременность? Это же риск для детей.
– На моей практике было всего два случая с тройней, – начинает доктор. – И лишь у одной пары удалось спасти всех малышей. У второй случился выкидыш. Лишь один малыш оказался крепким и перенёс испытание.
– То есть! Я ещё могу потерять детей? – с ужасом понимаю.
– К сожалению, – кивает. – Многоплодная беременность рискованнее одноплодной. Нужно быть аккуратной и заботливой с самой собой в первую очередь. Срок у тебя маленький, и угроза для выкидыша выше, чем это будет после этого триместра, – бросает взгляд на Алима и так же, как и я, приходит к мнению, что мужчина не с нами в кабинете. – Если будешь соблюдать мои рекомендации, то лишь тогда все три малыша родятся крепкими и здоровыми. Твою беременность я буду наблюдать тщательнее. Приёмы каждую неделю! Я всегда с тобой на связи! Любые странные ощущения будешь писать мне, но без фанатизма, Мириам. Роды у тебя начнутся, скорее всего, раньше, чем положено. Тебе нужно морально себя подготовить к кесареву. И главное! Не нервничать и не паниковать! Все проблемы вокруг решаемы. Главное – это ты и твои дети!
– То есть… сейчас жизнь моих малышей зависит от меня и моего окружения? Да?
– Да, – отвечает, поджав губы. – Попробуй исключить из своей жизни на ближайшее время все волнения. Это будет сложно, но ты должна попытаться.
– Тройня… У меня будет тройня… – шепчу, не веря в происходящее. – А когда я смогу узнать мальчики, девочки? И в каком соотношении?
– Пока рано об этом говорить, – произносит, улыбнувшись. – Срок всего три-четыре недели. После одиннадцатой поговорим.
– Ага, – киваю головой и, забрав письменные рекомендации врача, иду к Лапину. – Алим, – зову его. – Нам идти надо, – аккуратно тяну его в сторону двери, извиняюще взглянув на профессора.
Я своего будущего супруга впервые в таком состоянии вижу. Понимаю, что у него шок, но нужно держать себя в руках. Но какие руки… Алим творческий человек.
– Ты слышала? – неожиданно заговаривает, когда мы выходим. – Она сказала, что у меня будет не один, а сразу три сына! Представляешь? У меня три сына?
– Да, у тебя три сына, – коротко хохочу. – А я так. Сбоку. Ни при чём. Самый рыжий.
– Мириам! – восклицает, подхватив меня на руки. – У меня три сына будет! Три! Я об одном мечтать не мог, а здесь сразу три! Это чудо! Чудо!
– Отпусти, – прошу его, глядя на странно смотрящих на нас людей в клинике. Ещё бы! Меня просто взяли и на руки подняли. И теперь несут.
– Нет! Теперь только на руках тебя носить буду! Слышала, что врач сказал? Никаких волнений и переживаний, иначе можно потерять если не одного, то всех!
– Так ты всё слышал?
– Слышал, но как-то отдалённо. Словно не мне говорят.
– А как мы их назовём? – спрашивает Алим, поднимаясь по лестнице в дом. – Надо что-то созвучное или разное? Русское или французское? Мягкое или грубое? В честь наших предков или те имена, которые захотим? Или…
Прикрываю глаза, тяжело вздыхая. Пытаюсь успокоиться и не сорваться на него. Не послать его и не сбежать в свою комнату. Закрыться и не впускать никого!
Я устала! Устала слушать все эти вопросы! Устала! Скоро взорвусь!
Никогда не думала, что мне может надоесть голос и забота Лапина. Его вопросы, ответы, предположения и тому подобное, но за то время, что ехали с клиники домой, я готова уже вернуться в Россию и пожить в лесу. Где будет тихо и спокойно. Где не будет людей!
Алим постоянно меня придерживает за руку или талию, словно я могу упасть. То есть до объявления беременности я не могла свалиться, а сейчас резко, после известия о своём особом положении, могу.
Дурдом!
Забыла, как этот приём в психологии называется, но он, словно наседка обо мне заботится.
– О-о-о, Алим, дорогой! – пугающе близко звучит голос одной змеи, которую я сейчас хочу видеть меньше всего. Мне выноса мозга со стороны Алима хватает, а здесь ещё и она.
Вселенная решила с меня взять оплату сразу за троих детей? За первого плачу гиперзаботой Алима. За второго – пришествием рыжеволосой. А за третьего чем? Апокалипсисом?
Инстинктивно рукой прикрываю плоский живот. Откуда я знаю возможности ведьмы. Ещё проклятие какое-то наложит и потеряю малышей. Вот. Будет третья монетка.
– Розали, что ты здесь делаешь? – хмурится Лапин, продолжая меня держать за талию и помогать медленно подниматься.
Мы уже минуту преодолеваем лестницу, которую я обычно за секунд пять проходила.
– Решила вас навестить, – отвечает женщина, поправив свои локоны. – Спросить, как вы? Как дела со свадьбой продвигаются?
– Со свадьбой отлично, – заговаривает Алим совершенно спокойным и уверенным голосом. – Распишемся уже завтра, а празднование, наверное, так и оставим на выбранную дату.
– Завтра?! – одновременно с его бывшей женой удивлённо переспрашиваем.
В каком смысле завтра распишемся? Почему меня не предупредили? Почему я последняя узнаю о том, когда стану носить фамилию Лапина? Или моё мнение уже не имеет значения?
– Завтра, – спокойно отвечает Алим, и мы, наконец, справляемся с лестницей, остановившись в шаге от рыжей ведьмы. – Не столь важно, когда штамп в паспорте появится. Главное сейчас, чтобы мои дети в браке родились, – с гордостью произносит и всегда идеальное и шикарное лицо Розали сползает вниз.
– Дети?.. – тянет, сглотнув. – Так зачем сейчас? Дети же… потом? Да? Не завтра? Или ЭКО завтра? Зачем так рано жениться? Дождитесь лучше назначенной даты.
– ЭКО не будет! – радостно объявляет ей мой будущий муж, чуть ли не хлопая в ладоши. – Мириам уже беременна! У нас будет… приготовься… Тройня! Три ребёнка! Три сына! Ну или два сына и одна дочь. Или один сын и две дочери! Представляешь?
– Или три дочери, – добавляю еле слышно. Вот бы его наказать и родить трёх дочерей! Вот бы комедия была. Так и представляю его лицо, когда на УЗИ ему называют пол всех малышей, и там все девчонки. Что с ним будет? Инфаркт? Шок? Сбежит? Потребует доскональной проверки?
Да! За все его общения с бывшей женой наказать его дочерьми!
Интересно, а если у него будет жена и три дочери, потребность в общении со змеёй пропадёт или нет?
– Беременна? – переспрашивает Розали, взглянув на мой живот, который я по-прежнему прикрываю рукой.
– Не надо так смотреть туда, – заступаюсь за себя. – Сглазите!
– Ч-что?
– Мириам! – восклицает Алим.
– Говорю, что хочу! – надуваюсь и скидываю его руку со своей талии. – Она твоя бывшая жена, а я, считай, уже твоя жена. Почему ей можно говорить, что она хочет, а мне нельзя?
– Потому что… – начинает Розали, нацепив на лицо маску беззаботности. Явно опять мозг Алиму запудрить хочет.
– Потому что вы старше? – не даю ей и слова сказать. Прерываю бестактно. – Потому что вы способны на зверства и даже на убийство?
– Ч-что?! – её глаза округляются. – Что ты несёшь, девочка?
– Правду! И не думайте, что можете мне что-то сделать! Я знаю всё про вас и знаю, на что вы способны ради того, чтобы заполучить Алима обратно! Поэтому я готова! И я не одна, – бросаю и ухожу в дом, чувствуя себя не то победителем, не то проигравшим…
Алим
– Что несёт эта мерзавка?! – взревает Розали, глядя вслед Мириам, явно желая её сжечь заживо. И она это и правда бы сделала, если бы я рядом с ней не стоял.
Я свою бывшую жену знаю не первый год и прекрасно помню, что оскорблений и плоских намёков в свою сторону она не стерпит. Тем более, когда рядом с ней близкий и любимый ей человек. Её страх упасть в наших глазах сильнее всего.
– Да как она посмела так со мной говорить, Алим?! – продолжает кричать. – Тебе что, плевать на меня? Ты что… заступиться за меня не мог? Сказать этой… малолетке, чтобы рот на замке держала, когда старшие говорят?!
– Я ей не родитель, – спокойно отвечаю, прерывая поток её ругани и возмущения. – А муж. И я не собираюсь ей ничего запрещать. Да, возможно, она была груба и резка, но, скорее всего, всему виной гормоны. Ну не всерьёз же она про зверства и убийства. Забудь! – бросаю и иду в гостиную. – Она и сама явно сожалеет сейчас о сказанном.
– Ты готов терпеть её фокусы?! – восклицает, следуя за мной. – Фокусы малолетней взбалмошной девчонки? Ты что…
– Да. Я приму все её «фокусы» и причуды, – оборачиваюсь к ней. – И я не хочу с тобой говорить о моей будущей жене в таком тоне. Она носит сейчас под сердцем моих детей. Она любима и желанна мной. Она женщина, которую я выбрал себе в спутницы жизни. Идеальных людей не существует, и у каждого есть свои минусы. Мириам порой может вспылить. И я принимаю её такой. Потому что сам… порой веду себя как упрямый глупый осёл. Но это моё дело. И даже я себе не позволяю её обижать. И уж тебе точно не дам этого сделать.