Я вообще думал что мне без разницы с кем жить, с кем встречаться. Пока Диану не встретил. А разница, оказывается, есть. Но, по всей видимости, взаимностью тут и не пахнет. Интересно почему? Парень я вроде нормальный, симпатичный. Да и при деньгах. Диана прекрасно видела уровень номера. Хотя может это и испугало? Кто она? Продавщица в «Пятерочке»? За ее месячную зарплату как раз можно снять на сутки этот номер… Так что зря я выделываться решил. Подобные девушки не видят серьезных отношений с парнями сильно богаче себя.
А может я слишком много накручиваю, и я ей просто не понравился? Вере не понравился, теперь этой. Хотя в сексе я был неплох. Вроде бы. Или все-таки плох? Поймать бы ее и спросить, почему сбежала…
Я тщетно надеюсь что пройдет день, неделя, месяц… И я выкину из головы Диану. Но ее образ все равно не покидает меня. Иногда, по выходным, я хожу на Красную площадь. Может ей нравится там гулять? Не зря же она именно на Красной площади решила Новый год встретить. А где его встретишь, там и проведешь. Но увы.
Затем я делаю еще одну попытку найти Диану. По месту работы. Всего лишь надо перебрать все магазины «Пятерочка» в Москве. Безумная идея, но другого выхода нет. Поэтому решаю обратиться в частное детективное агенство, где объясняю свою проблему. Ребята молодцы конечно. Все «Пятерочки» проверили. И нигде Диана не работает. Ни в качестве продавца, ни в качестве уборщицы. Еще они по камерам смогли проследить как Диана вышла из отеля… И все. И когда я уже решаю смириться, что девушка растворилась в воздухе и не желает меня видеть…
Выясняется что Диана меня искала. Она приходила в отель!!! Какой же я баран. Не на Красной площади ее ждать надо было, а в отеле! Или хотя бы предупредить персонал, что если будут про меня спрашивать, сообщать мне. От этой неудачи я совсем расстраиваюсь. А что, если Диана сбежала потому что у нее появились какие-то срочные дела? Если она забыла, что мы не обменялись телефонами?
Может это будущая судьба моя? Так все можно решить! Веру я легко подговорю. Сколько уже можно родней числиться. Угодили родителям, и будет. У меня еще брат есть, пусть его женят как нравится. А буду жить с Дианой. Вера же пускай едет к своему французу.
Вот только Диану не найти.
И когда я опять смиряюсь и решаю, что зря надеюсь, судьба решает надо мной посмеяться по полной программе…
Глава 17. Диана
Глава 17. Диана
Иногда я думаю, что надо было становиться блогером. У меня для этого есть все данные: девушка я красивая, язык подвешен, да и работать не люблю. И вроде еще не все потеряно, но есть одна проблема: пока я буду набирать аудиторию, меня разнесет как тесто на дрожжах, и результатом долгих месяцев кропотливого труда станет толстая страшная женщина, которую если и будут смотреть, то только чтобы самоутвердиться. А я девушка хоть и уверенная в себе, но даже мне слушать улюлюкающие недалекой, с трудом набранной аудитории, будет неприятно. Почему недалекой? В конце концов не профессура же на меня подписываться будет.
Хотя, я слышала что ученые мужи очень любят дурочек. Умная-то будет поправлять ему то галстук, то речь, то самооценку… А дурочка смотрит как на божество и глазами хлопает, а если ты задрот, то оно вдвойне приятно.
Кстати может сходить в какую-нибудь общагу МГУ? Вдруг я там свою судьбу встречу?
Хотя нет, к ведьме я уже сходила. А итог — проклятие на восемь колен и драка на фаллосах. И я не знаю что из этого хуже. Поэтому буду искать выход, который не был бы постыдным для сильной и независимой. А это значит, придется работать. Или жить на пособие. Второе даже лучше, жаль только, на эти копейки ничего не купишь.
И я направляюсь на биржу труда. Вообще, кто это придумывает, все эти названия? Ну ладно биржа… Но например вывеска: «ярмарка вакансий». Ярмарка — это когда продают леденцы и лошадей, в деревнях так было по крайней мере. Люди в красивой одежде, ощущение праздника. А тут на ярмарку сходишь, и сама в лошадь превратишься, в ломовую.
На бирже труда меня ждет ожидаемое разочарование. Во-первых, так как я никогда и нигде не работала, то декретные мне не положены. Во-вторых, так как я студентка, то и найти приличную работу будет невозможно. Неприличную кстати тоже. Но мне все равно дают направления, заверяя, что меня не имеют право послать из-за беременности. Только я сама там работать не останусь, потому что иначе про учебу можно будет забыть.
Мой оптимизм начинает ожидаемо испаряться. Права мама, помрем мы с голоду… В крайнем случае детей можно конечно и в приют сдать, но я их не для того рожать собралась. Остается придумать что я умею делать, чтобы заработать. Причем делать это надо будет сначала с животом, а потом с младенцами на руках. Сразу тремя.
Так я впервые в жизни прихожу к выводу что надо было учиться. Я всегда считала что это не мое, и меня и без колледжа ждут сразу золотые горы, дорогие машины и куча женихов… Но теперь приходится пересматривать свою жизненную позицию. И заново учить все предметы, которые я списывала на экзаменах.
Один плюс, мама перестала уговаривать делать аборт. Правда и разговаривать со мной она тоже стала значительно меньше. Обижается за намеки про старость.
А еще наш стол стал более скудным. Исчез зефир в шоколаде, дорогой кофе, да и хлеб теперь у нас только одного вида — батон. Я даже не спрашиваю с чем связаны изменения в питании, и так понятно.
— Мам, — мы сидим за ужином, и я скучно перебираю вилкой гречку. Вот уж редкостная гадость! Что с молоком, что без.
— Чего? — косится. Знает что гречку я не люблю. Но ведь она, собака, полезная! От нее ум становится острее, волосы длиньше, а еще проходят прыщи. Правда с последним пока не выходит. Видимо надо чаще этой гадостью питаться.
— Ты говорила что твоя первая беременность кончилась абортом. Почему?
— Потому что мой парень сказал что не готов к ребенку, и если я его рожу, то бросит меня. А я одна ребенка бы не потянула.
— А если аборт, то что?
— То говорил, что женится, но позже…
Молчу. Интересно, мама поговорку «обещать — не значит жениться» слышала в своей юности? Хотя вряд ли мама сделала аборт из-за перспектив выйти замуж. Скорее боялась что не прокормит. Эх, вот такая тяжкая женская доля…
— Не жалеешь?
— Меня мама уговорила. И правильно сделала! К тому моменту когда ты появилась, у меня хотя бы была официальная работа.
Опять по больному ездит. Ну и ладно, под ее нравоучения даже гречка не такой мерзкой кажется.
— Мне надо найти подработку, — вздыхаю, — только я делать ничего не умею.
Может лотерейный билет купить? Хотя нет, с моей удачливостью я еще в долгах останусь.
— Да, теперь-то тебя и полы мыть не отправишь…
— Угу.
Потому что сколько вымою, столько и наблюю туда же. А потом из-за живота и вовсе не нагнуться будет.
— Ты бы попробовала интеллектуальным трудом заняться. Раньше тебе это не надо было, все за парнями бегала, а теперь…
— Теперь бы тоже бегала, — брякаю ни к селу ни к городу.
И в проститутки меня уже не возьмут.
— Ты бы может попробовала подрабатывать написанием контрольных или докладов…
Мама — наивная душа. Кто бы мне их написал. Боже… Ну что же я за бестолочь. И парикмахером не стать, и визажистом. Куда я с животом буду, а потом с орущими младенцами. Да и будем честны, у меня совсем отсутствует чувство прекрасного.
— Мам, я так тупа, что единственный шанс для меня заработать — это сдать на органы.
— Это ты зря. У тебя же математика хорошо получается.
— Да нафиг эта математика кому сдалась! Нам тут считать скоро нечего будет. Ни денег, ни еды.
Черт. Зря я это вслух сказала. Сейчас мама начнет опять говорить чтобы я аборт сделала. Но нет. Вздыхает и начинает плакать. Вот, приехали. Надо брать себя в руки. Вот прямо сейчас. У меня же тройня в животе. Надо собраться и придумать, как научиться зарабатывать. Время еще есть. До родов еще восемь месяцев.
Глава 18. Игорь
Глава 18. Игорь
С Верой отношения все хуже. Я давно заметил что у женщин есть неприятное качество: сама она не прочь не то чтобы погулять, даже как будто «отпустить» бывшего. Но как только у него появляется интрижка, пиши пропало. Сразу собственничество, сцены ревности и попытки огородить мужчину от всех девушек мира.
Вера возвращается домой к Рождеству, отчаянно делая вид, что эти дни отдыхала с подружкой, а не со своим французом. И тут же начинает «расследование». С кем я проводил время? А мне даже и прятать некого. Как Диана исчезла, так от нее ни слуху, ни духу.
До этого я никогда толком ни в кого не влюблялся, и Вера видела, что я спокоен, весел и рассудителен. И хотя бы иногда делаю вид что ревную. Или стараюсь привлечь ее внимание подарками. Но сейчас вся иллюзия семьи окончательно рассыпалась. Потому что я только и делаю, что пытаюсь найти Диану, вот только толку никакого. И это больно.
— Может ты мне хоть из приличия что-то подаришь? — в один из дней заявляет Вера. Мы сидим на кухне своей огромной квартиры — подарок моих родителей на свадьбу. Представления не имею зачем нам четыре комнаты и два санузла. Хотя прекрасная возможность лишний раз не сталкиваться.
— Поехали в магазин, купим, — пожимаю плечами.
Целые день мы ходим по торговым центрам, а Вера пытается меня разговорить, но безрезультатно. Я же не спрашиваю про ее француза? Вот и она пускай в душу не лезет. Незачем это.
Однако видимо, решив, что я могу куда-то подеваться, Вера немного меняется. Перестает спрашивать кто такая Диана, и где она сейчас. Не лезет мне в телефон, не скандалит, не переписывается со своим французом, по крайней мере при мне. Стала готовить ужин вечерами и даже интересуется, как у меня дела в институте и на работе. И это вызывает некоторое разочарование: неужели она не планирует меня бросить ради своей большой любви, той самой первой, которая не проходит и не ржавеет?