По моим расчетам он мне может отдать тысяч сто пятьдесят. Это если я не найду Диану. И триста-четыреста я смело с него вытрушу, если дело выгорит. Одна проблема: как Диану искать-то? Второй раз она ко мне вряд ли явится. Дура она, но не настолько же!
Все попытки настроить магическую связь оканчиваются полным крахом. Понимаю одно — курица бегает беременная по городу и ей ничего не жмет. Вот не зря говорят что бог дураков любит. Иная с тройней давно бы выкинула, а эту можно на Олимпиаду отправлять, чтобы бегала на скорость и расстояния. Еще бы и с медалью вернулась.
Приходится подключать дочь. Мою единственную отраду и наследницу. Мою красавицу и умницу. Правда она все не хочет у меня магический дар брать, но это вопрос времени.
— Мам, привет, — заходит ко мне в кабинет с видом человека, который здесь оказался совершенно случайно. Случайно! Да щаз.
— Привет, Алина. — с ней надо разговаривать сразу по существу, — Денег хочешь?
— Сколько? — в глазах огонек. Моя порода! Не то что моя сестра-альтруистка.
— Сколько-сколько… Сто тыщ!
— Хочу! А что делать надо? — плюхается на стул напротив меня, вижу — аж дышать перестала. Нет, возьмет у меня дар. Потому что на шугаринге много не заработаешь. Да и что за работа такая, срамные места незнакомым бабам разглядывать?! Позор, а не работа!
— Надо найти девку.
— И что с ней сделать? — иногда Алина даже меня пугает.
— Просто найти! Адрес проживания нужен. Ну и где бывает, в какие магазины ходит… Если появится парень, муж, тоже важно.
— А ты сама через магический шар посмотреть не можешь? — выдает дочурка, а я с трудом держусь чтобы не озвереть. Бестолковая!
— Если бы я могла посмотреть в магический шар, нафига бы ты мне была нужна? — рявкаю, нервно трогая перстни на пальцах. Еще одна глупая штука, располагающая клиентов. Они-то думают что гадалка должна иметь какой-нибудь особый вид, необычный. Как в сказках.
— Ладно, фото, имя, фамилия… Что у нас есть?
— Фото нет. Девочка лет восемнадцати, беременная тройней. Блондинка. Дура редкостная. Все!
Дочка задумывается, горестно вздыхает… Но ведь денег-то хочется!
— Она хоть в Москве живет? — спрашивает моя красавица. Все-таки моя порода: статная черноглазая, волосы длиннющие. Замуж бы ее выдать поудачней, так нет же. Феминистка мать ее так! И кто только такие глупости придумал?
— Вроде бы.
— Буду искать. Только пообещай что если будет еще информация, ты мне ее дашь.
— Конечно!
Потому что я получу тогда еще больше. Ну теперь пойдут дела. Дочка у меня пробивная, она не то что эту курицу найдет, она если надо ее и за руку притащит. Так что теперь можно просто ждать. И дразнить Игорька. Пусть еще денег шлет, чтобы у меня на хрустальном шаре трансляция лучше работала. А он ведь верит.
И пугать почаще. Вообще-то импотенцию я насылать не умею, но кто же об этом знает?
Глава 31. Диана
Глава 31. Диана
Рожать естественным путем мне не пришлось, хотя бабушка говорила, что настоящим женщинам кесарево сечение не делают. Только лентяйкам. И вообще все операции — это зло. Дал боженька женщине специальное место, через которое дети выходят — нечего придумывать всякие противоестественные способы!
Только я оказалась не готова этим местом пользоваться три раза подряд за один вечер. Да и врачи тоже говорят, что много детей за один раз — это риск для всех, так что я с радостью ложусь на операционный стол, ожидая познакомиться с детьми поближе.
Мне вешают разделительную шторку, так чтобы я не переживала, глядя что происходит на том конце, и я, счастливо улыбаясь, жду результата.
— Вы не волнуетесь? — с улыбкой интересуется медсестра. Я чувствую как по животу чем-то водят, но мне не больно.
— Конечно волнуюсь. Встреча с детьми — это всегда будоражит. Особенно если первая.
И я очередной раз ощущаю прилив восторга. Трое! Это же рехнуться. Хотя, с рехнуться, это довольно скоро произойдет. Мне все говорят что такое количество младенцев — тот еще квест.
Однако все равно мне хочется чтобы это произошло как можно скорее. Я лежу, не шевелясь, кусая губы, пока наконец не раздается писк. Так пищат котята или щенки, когда рождаются. Только это ребенок — мой ребенок!
— Мальчик! — радостно сообщает медсестра поднося ко мне крохотное тельце с недовольно дергающимися ручками и ножками. Она держит младенца за животик, а я осознаю, что он такой крохотный, что даже немного страшно. Личико ребенка недовольно сморщено, и я его понимаю: из теплой мамы, из безопасного животика вытащили в холодный большой мир. Эх, жизнь, злая ты штука.
— Его зовут Ваня, — сообщаю медсестре, а она проводит его пяточкой мне по щеке. Как хорошо-то, Божечки! Однако не успеваю я обрадоваться, как моего красавчика утаскивают, и в это время я слышу еще писк, правда в этот раз звук больше похож на кряхтенье. Не очень громкий. И другая медсестра мне несет второго младенца:
— Девочка!
Чуть крупнее Вани, но более спокойная что ли. А может еще не осознала что произошло. Кряхтит, морщится, ручками подергивает.
— Это Полина, — объясняю врачам. Маленькой ножкой мне проводят по щеке и тут же уносят. И через мгновение я слышу третьего младенца. Писк, но достаточно бодрый.
— Кристина, — улыбаюсь. Младенец совсем крохотный. Но дергается, лапками машет.
Все дети на месте! Точнее, уже не на месте, растащили. Но ничего. Я чувствую себя героиней. Пора давать орден. Трое! Это вам не кошек по помойкам ловить!
Однако потрогать детей в этот день мне не разрешают. Увозят куда-то в другую палату, объяснив, что они слишком маленькие, явный недовес, и им нужно быть под постоянным наблюдением. Да и проверить их со всех сторон нужно, тройня же! Хотя пока что волноваться не о чем.
Затем меня везут в палату, что меня сильно разочаровывает. Мне хочется тискать своих деток, качать! А у меня их украли. Поэтому что? Я тут же начинаю рыдать. Обделили, сволочи.
Мне капают что-то в катетер, что-то говорят, и я потихоньку засыпаю.
Увидеть детей получается только на следующее утро, в шесть часов. Только в этой ситуации возникает один серьезный минус: то ли потому что я истеричка и плакала, то ли детей много и это стресс, но молока у меня кот наплакал. Одному дай бог хватит, а троим — вряд ли. Но сейчас меня волнует не это. Мне хочется каждого брать по очереди и не спускать с рук. А в идеале — брать сразу троих! Но так нельзя, к сожалению.
Но самая большая подстава случается когда я узнаю, что так как я бодра и здорова, то отправляюсь домой, а дети на месяц остаются в роддоме. Потому что маленькие и им нужен присмотр. Так-то я понимаю, что это может и хорошо… Их страшно и на руки-то брать, если честно, такие крохи. Но мне хочется быть с ними. Увы и ах.
Зато у меня не успевает зажить шрам, как приезжает первая съемочная группа, черт бы ее подрал! Спасибо Араму Петровичу. Нужно на камеру сообщить что у меня тройня, что это очень здорово, и мой спонсор — магазин «Мамина радость». Работаем без выходных с девяти утра и до десяти вечера. Приходите, всегда рады!
Но подгузники нужны, еда тоже, да и коляску никто не отменял. Поэтому, причесавшись и накрасившись, надев присланный Арамом Петровичем шелковый халатик цвета пыльной розы, я рассказываю местному телевидению каково это быть матерью троих детей. На самом деле я еще сама не в курсе, но никто у меня деталями и не интересуется. Ну и конечно рассказываю как же мне нравится магазин «Мамина радость»!
А после выхода ролика мне присылают ящик детского питания и гору подгузников. Арам Петрович говорит что реклама со мной помогает поднять продажи, более того, у меня появилась надежда выйти замуж. Многие интересуются, как поживает мать-одиночка. Но теперь замуж я сама не хочу! Кто такой этот замуж, когда у меня столько птенчиков? А мужикам верить нельзя. Один раз помиловались, а теперь ищи его по всей Москве.
Наконец, в конце сентября, мне все-таки отдают моих детей. Они теперь значительно крупнее, розовощекие и почему-то крайне горластые. Мы с мамой и бабушкой забираем их втроем, на такси.
— Ну что, проверим твою теорию? — с издевкой интересуется мама, укачивая Полину.
— Какую теорию?
— Ну как какую? Что лежащие вместе младенцы успокаивают друг друга…
— Не помню чтобы это говорила, — отвожу глаза в сторону. Потому что сейчас понятно только одно: спиногрызы не успокаивают друг друга, а начинают орать в унисон, как только одному становится страшно, голодно или мокро! На его писк остальные возбуждаются так, что уши закладывает!
— Память отшибло? — замечает бабушка, — Ну ничего, это пока что.
— Потом восстановится? — откашливаюсь.
— Не… Потом еще хуже станет. Это начало только.
Глава 32. Игорь
Глава 32. Игорь
Лето проходит бодро. Зря я надеялся что тихо разведусь. Тихо не вышло, и причина не в Вере. У Веры как раз все замечательно: она спокойно живет с Париже со своим Луи и в ус не дует. А вот наши родители как будто взбесились, и все шишки полетели на меня. Я же мужчина!
Сначала меня обвинили в том что я не смог удержать возле себя прекрасную женщину. Не радовал, не удовлетворял, не носил на руках. Потом что я бросил ее беременной! И это было самым обидным. Ни ее родители, ни мои не верили, что такая милашка могла загулять от родного мужа!
То что эта милашка рыдала после свадьбы, они этого не помнят! Бесят! В итоге когда дело дошло до прямого конфликта с отцом, я не выдерживаю:
— Папа, я не хочу мучить человека! Я не хочу! Мне это неприятно!
— Почему это мучить? — мой отец в возрасте, типичный владелец «заводов и пароходов», низкорослый, с пузиком и лысиной. Он никогда не был привлекательным, в отличие от моей красавицы-матери. И он вполне себе цинично считает, что за деньги любая женщина готова на все. И этот взгляд, хоть и не лишен здравого смысла, все-таки видится мне излишне радикальным. Да, женщинам нужны деньги, это нормально. Но после