— Вон как! — Фроя слегка огорчается.
— Не составишь мне компанию? — тут же предлагает Рин. — Можешь завтра не готовить, ведь Юхана все равно нет, и лосося еще много осталось.
— Звучит заманчиво. Но знаешь, у меня накопились дома кое-какие дела. Пожалуй, воспользуюсь возможностью разобраться с ними. В Бъёрхольмене так много всяких магазинов, что тебе и без меня скучно не будет. Обязательно загляни в бутик с вывеской «У Фрёкен Снорк»! Уверяю, тебе нескоро захочется уйти оттуда!
— А что особенного в том бутике?
— О, там все особенное! Но самое потрясающее — это одежда совершенно разных стилей: ретро, гламур, этно, винтаж. Хозяйка покупает через интернет старые вещи и сама их реставрирует. У нее есть шикарные бальные платья викторианской эпохи, с кружевом и каркасными юбками! А шляпки! Какие шляпки! С перьями, с бантами, и тюрбаны, и целые цветочные поляны! Причем, все настоящее, не новодел. Конечно, современные материалы в одежде тоже присутствуют, но их не так уж много, они не заглушают романтический флёр ушедших эпох. Мне всегда хочется скупить все до последнего шарфика, но я утоляю эту жажду в примерочной. Это ни с чем не сравнимое удовольствие, — покружиться перед зеркалами в разных платьях, будто на настоящем балу в королевском замке! Обязательно примерь что-нибудь, тогда поймешь, о чем я говорю. Кстати, как раз можешь присмотреть себе наряд для празднования Мидсоммар, что-нибудь яркое, в цветочном антураже.
— И как найти этот бутик?
— Пойдешь вдоль пристани, смотри на вывески, ищи ту, что с рожицей толстощекой мумитролльки в шляпке.
— Той самой, фрёкен Снорк?
— Той самой. Читала о муми-троллях?
— Тысячу раз! Обожала в детстве эту книгу.
— И я. Туве Янссон неподражаема, правда же?
— Да. У нее потрясающее чувство юмора.
Закончив расставлять посуду по местам, Фроя вытирает руки кухонным полотенцем и направляется в прихожую. Натягивая сапоги, она низко склоняется, и из кармана ее куртки что-то выскальзывает. Какая-то веточка с узкими листьями и венчиком из мелких алых цветочков на конце. Рин успевает поднять ее раньше Фрои.
— Цветок… — произносит она, будто видит нечто необычное.
— Да, я помогала Ингрид в саду, и как раз была в этой куртке. — Фроя отчего-то хмурится.
— Красивый. Поставлю его в воду.
— Шутишь? Он весь помялся, засохнет к утру. Выброси.
— Жалко.
— Если хочешь, принесу тебе завтра целый букет. Хотя нет, завтра ведь ты уезжаешь. Значит, послезавтра.
— Конечно, хочу. А белые розы, что стоят в моей спальне, тоже ты приносила?
— Белые розы? — Фроя выпрямляется и удивленно смотрит на Рин. Лицо ее заметно мрачнеет. — Нет. Видимо, это Юхан, хотел произвести на тебя хорошее впечатление.
— Трудно представить, что он на такое способен! — Рин презрительно фыркает и смеется. — Мне кажется, он только притворяется человеком, а на самом деле прилетел с далекой ледяной планеты, где живут гуманоиды с ледяными сердцами.
— Да что ты? Он настолько неприветлив? — Фроя пытается изобразить сочувствие, но у нее не получается. Прохладное отношение хозяина дома к своей гостье ей явно по душе. Но почему?
Пряча недоумение, Рин прощается с Фроей, какое-то время смотрит на закрытую дверь и, повернувшись, идет в свою комнату. Подобранный с пола в прихожей цветок Рин пристраивает в вазе рядом с белыми розами. Тот смотрится на их фоне довольно жалко, несмотря на то, что бутоны роз тоже тронуты увяданием.
Из-под подушки на кровати торчит розовый уголок клеенчатой обложки. Дневник Лилли. Рин хочется снова полистать его. Присев на краешек кровати, она берет тетрадь в руки, но, не удержав, роняет. Та, ударившись о деревянный бортик, подскакивает, раскрывается веером, и между страниц мелькает нечто инородное. Перелистывая дневник, Рин с любопытством ищет, что же это могло быть, и вскоре находит. Почти в самом конце к одной из страниц прилип засохший стебелек. Знакомые узкие листики, изогнутые дугой… Рин узнаёт его — точно такой же стебелек, только с цветочным венчиком, выпал из кармана Фрои! В общем-то, ничего примечательного. Хотя… Рин не заметила, чтобы цветы росли на острове сами по себе, видела их только на клумбах возле дома Ингрид. Но Лилли жила здесь и вполне могла помочь своей соседке поухаживать за клумбами. Может быть, эта веточка как раз оттуда?
Рин пожимает плечами. Почему она вообще об этом думает? Какая разница, откуда взялась эта веточка? И тут ее внезапно осеняет: запах, исходящий от засохшего растения, напоминает ей терпкий аромат эликсира, принесенного Фроей. Тотчас всплывают мысли о неизвестной болезни, и на душе вновь становится тревожно.
11. Тайная комната
Откуда-то тянет сквозняком. Поднявшись с кровати, Рин проверяет окно. Обе створки плотно закрыты. Глядя в темнеющее небо, она задергивает шторы — старательно, чтобы не осталось ни одной щелочки. Не потому, что верит в существование гримтурсенов, а, чтобы Ян снова не замазал стекла, заметив, что шторы закрыты не полностью. Чудаковатый парень, но добрый. Воспоминание о нем вызывает у Рин улыбку, а на душе теплеет.
Холодный ветерок скользит по голым лодыжкам. Пижамные брюки коротковаты, Рин опускает пояс пониже, и края штанин ложатся на мягкие тапочки. Откуда все-таки дует? Она оборачивается. Дверь в комнату приоткрыта. Странно. Даже если остались открытыми окна в гостиной, задувать сюда не должно. Да и воздух… он будто не с улицы, а из сырого подвала — затхлый и тяжелый. Вот, снова потянуло! Рин передергивает плечами. Воображение рисует ей, как длинные синеватые пальцы мертвеца прикасаются к ее коже.
Вместо того, чтобы закрыть дверь поплотнее (разумная мысль, но любопытство все же берет верх), Рин выходит из комнаты и направляется в холл. Свет загорается сам — срабатывает датчик движения. Взгляд Рин падает на то место, где была обнаружена третья дверь. Широкая щель чернеет за отогнутым краем обойного листа. Теперь она кажется гораздо шире, чем утром. Или это из-за освещения? В прошлый раз в холл проникал солнечный свет из гостиной.
Рин подходит ближе и касается щели рукой. Не остается сомнений в том, что дует и воняет именно оттуда. Запах одновременно отталкивающий и притягательный. Пахнет мокрым камнем, плесенью, древностью, и еще, как ни странно, цветами. Словно там, за дверью, скрывается горная долина, поросшая альпийскими розами.
Рин засовывает пальцы в щель. Ее рука тянется дальше, исследуя пространство. Там пусто и прохладно. Ее ноги, обутые в плюшевые тапочки, бесшумно ступают по чему-то мягкому вроде ковролина. Дверь медленно распахивается с тихим коротким скрипом. Рин испуганно замирает, но лишь на миг, а потом решительно шагает в темный проем. Свет из холла проникает внутрь вместе с ней, но через пару секунд гаснет: датчик движения не позволяет лампам долго гореть в опустевшей прихожей.
Тьма кажется кромешной, но любопытство толкает Рин вперед, и, застыв на мгновение, она все-таки идет дальше. С каждым шагом затхлость и сырость усиливаются. Откуда-то доносится звук капающей воды, гулкий, как в колодце, и частый, как удары сердца, колотящегося от страха. Мрак редеет, в нем проступают угловатые очертания предметов: потайная комната постепенно открывается перед Рин. В поле зрения появляется узкая грязно-фиолетовая полоска света, и по мере приближения становится ясно, что свет падает из окна, заколоченного досками. Сквозь щели виднеется вечернее небо. Несмотря на поздний час, еще не слишком стемнело, как и должно быть в это время года в северных краях. Свет, пробивающийся сквозь щели в досках, тусклый и скудный, но его достаточно, чтобы осмотреться.
На первый взгляд обстановка такая же, как и в спальне Рин: кровать, шкаф, круглый стол на резных ножках. Вместо вазы с цветами на нем стоит свечной фонарь из кованого железа. Боковая створка фонаря открыта, внутри белеет оплывший свечной огарок, еще довольно большой. Рядом с фонарем на столе лежит какой-то металлический предмет размером со спичечный коробок. Рин берет его в руки, скользит подушечками пальцев по прохладной поверхности, нащупывает нечто вроде кнопки. Зажигалка. Очень кстати! Щелчок, и пламя с шипением выскакивает наружу. Рин подносит огонек к фитилю свечи, и фонарь озаряется красноватым сиянием. Закрыв стеклянную створку в корпусе фонаря, Рин берется за железную ручку-кольцо и поднимает его повыше: теперь можно как следует оглядеть комнату. Она не ожидает увидеть ничего необычного. Наверное, именно поэтому шок оказывается особенно сильным.
Вокруг черным-черно от плесени. Стены и потолок сплошь затянуты рыхлой субстанцией, похожей на игольчатый мех диковинного зверя, и неоднородной по толщине: кое-где она вздымается буграми, местами образовывает толстые складки, а в углах свисает густой бахромой. Рин содрогается от омерзения и судорожно сжимает ручку фонаря онемевшими от ужаса пальцами. Запах плесени резко бьёт в нос, будто многократно усилившись. Что это? Откуда в доме такая запущенная комната?! Судя по всему, здесь давно не ступала нога человека. Почему Юхан ничего не предпринимает? И знает ли он об этом вообще? Разве можно быть равнодушным к тому, что твой дом гниёт изнутри?
Голова начинает кружиться, и Рин опускается на корточки. Возможно, воздух здесь отравлен из-за плесени, догадывается она и понимает, что надо уходить. Однако встать не получается. Она упирается ладонями в пол и чувствует, как слегка продавливается рыхлая от влаги древесина. Снова откуда-то тянет сквозняком, на этот раз более ощутимо, даже прядь волос всколыхнулась у лица. Рин убирает ее за ухо и прислушивается к ощущениям, пытаясь понять, откуда дует. Ее взгляд упирается в дверцу шкафа у противоположной стены, и та приоткрывается прямо у нее на глазах, словно приглашая заглянуть внутрь. Завороженная, Рин подползает ближе и протягивает вперед руку с фонарем.
Задней стенки у шкафа нет. Вместо нее — темное пустое пространство, из которого доносится звук капающей воды. Свет фонаря озаряет каменные своды, блестящие от влаги. Крупные капли воды сверкают на них.