– А можно мне взглянуть на меч? – перебил его Гидеон. – Люблю спонтанное волшебство. Подумать только, обычная палка! Мальчик, брось меч в мою сторону, будь добр. Александр все равно не даст тебе приблизиться, а против ружья твоя деревяшка бессильна.
Рауль положил деревянный меч на мерзлую землю и пинком отправил его к Гидеону. Тот поднял его и стал рассматривать.
– Я тебе уже один раз помог, – сказал Александр Раулю почти обиженно. – Ты этого, конечно, не помнишь, но я помог твоей матери спрятать тебя. А ты зачем-то свихнулся и стал убивать этим деревянным мечом налево и направо, привлекая к себе внимание. Ты вообще знаешь, что полукровок убивают даже сами фэйри, потому что у вас не все дома?
– Я не маньяк! – искренне возмутился Рауль. – Попробовал бы сам сидеть взаперти десять лет! И я не виноват, что в дом явились копы.
Грейс сделала еще шажок вперед. Она проделала слишком длинный путь, чтобы дать Лоре умереть так глупо просто потому, что кто-то отнял ее тело и стал распоряжаться им, как хочет. Ей нужно было помешать охотникам, чего бы это ни стоило.
Когда, взвизгнув колесами, на площадку выкатила машина Вивиан, Грейс почти не вздрогнула. Рука Александра, держащая ружье, тоже не шелохнулась. Он все же не человек, подумала Грейс. Человек не может так долго держать оружие – руки устают.
Теперь она стояла к Раулю так близко, что слышала его дыхание у своего плеча. Так близко, что ему не нужно было хватать ее за волосы, чтобы притянуть к себе. Достаточно было аккуратно взять за предплечье и заставить сделать маленький шаг назад.
– Давай отойдем от них, – шепнул Рауль ей в ухо. От его дыхания, влажного и теплого, у Грейс волосы на шее встали дыбом.
Хлопнула дверца, и из машины выскочила Вивиан. Тетка умела быстро оценивать ситуацию, этого у нее не отнять. Еще научилась бы вовремя приезжать, мрачно подумала Грейс, чувствуя, как Рауль тянет ее за руку, подбираясь к автомобилю.
Она скосила взгляд. Внизу чернела трасса, скрытая ветками, росшими на склоне. Лететь вниз, должно быть, очень больно – каждый уступ почувствуешь, прежде чем рухнешь на землю вся переломанная, перетертая камнями в кровавый фарш…
– Не смей стрелять! – приказала Вивиан Александру. Тот, похоже, не привык, чтобы с ним так разговаривали. – Ты же можешь в нее попасть!
– Именно, – согласился Александр и спустил курок.
Грейс где-то читала: если ты слышишь звук выстрела, значит, в тебя не попали. Наверное, имелось в виду, что не попали в голову. Ничто не мешает услышать звук выстрела и обнаружить у себя продырявленное плечо или ногу. Она зажмурилась, готовясь к обжигающей боли.
Но ничего не произошло. Пуля пролетела над их головами, не причинив никакого вреда, потому что за мгновение до этого раздался другой звук: короткий глухой удар и стук падения чего-то тяжелого.
Отсечь человеческую голову одним ударом совсем нелегко, тем более когда человек стоит, а у второго нет места для замаха. Разрубить позвоночник играючи можно лишь в идиотских фильмах, чьи создатели представления не имеют об анатомии. Но деревянный меч справился, наплевав на законы природы. Когда Гидеон, стоя позади Александра, рубанул деревяшкой своего напарника, голова с длинными светлыми косичками отлетела в сторону. Грейс точно знала, что никогда не сможет забыть звук, с которым она упала на землю.
– Вот видишь, – успокоительно сказал Рауль, поцеловав ее в висок, – все обошлось. Не бойся.
Обезглавленное тело постояло мгновение и рухнуло вперед – не на колени, как в кино, а просто вперед, словно манекен. Вивиан не шевелилась и пристально смотрела на Рауля, хотя Грейс заметила, как она скосила взгляд на выпавшее ружье. Нет, слишком далеко…
– Очень мило с вашей стороны мне помочь, – улыбнулся Рауль Гидеону, который довольно вытирал деревянный меч о полу пальто.
– «Люк, я твой отец», – с пафосом изрек Гидеон и доверительно признался: – Тридцать лет мечтал произнести эту фразу, с тех самых пор, как посмотрел фильм. Теперь я расскажу тебе, почему…
– Отлично, – прервал его Рауль. – Но лучше в другой раз.
Грейс было почти жаль, что она прижата к нему спиной и не видит его взгляд. Судя по кислому выражению лица Гидеона, тот ждал другой реакции. Наверное, был убежден, что такая новость должна вызвать бешеный восторг.
Вивиан тем временем расстегнула цепочку у себя на шее. Серебряный ручеек стек в ладонь. Она приподняла ее над головой, показывая Раулю.
– Если столкнешь Грейс вниз, я порву цепочку и швырну ее с обрыва, – пообещала Вивиан. – А она тебе нужна, потому что у твоего папаши больше нет лошади и уздечки.
Рауль широко улыбнулся. Грейс чувствовала это, даже стоя к нему спиной.
– Рад тебя видеть, сестричка. Что, глаз так и не зажил?
Но, видно, он не хотел тратить времени на разговоры, потому что медленно разомкнул пальцы на запястье Грейс и позволил ей сделать шаг в сторону. Грейс надеялась, что теперь Вивиан выбросит цепочку, что она обманет противника. Так всегда бывает в фильмах! Но цепочка перешла из рук в руки, и в ту же минуту, как Рауль надел ее на шею, он изменился. Ему стало легче дышать, словно астматику, которому дали ингалятор.
Вивиан и Рауль теперь стояли друг против друга, пристально глядя в глаза. Со стороны могло показаться, что влюбленные встретились после долгой разлуки. Вот они рассматривают милое лицо, подмечают, где появились морщинки, отросли ли волосы, переменилось ли выражение… Вивиан была чуть ниже брата, но черты были неожиданно похожи, как если бы это она, а не Лора, была сестрой-близнецом Рауля.
– Ты убил моего отца, – сказала Вивиан. Очень спокойно, без надрыва, не обвиняя, а просто констатируя факт.
Рауль кивнул.
– Задушил, – уточнил он. – Но не переживай, завтра старик об этом и не вспомнит.
Гидеон хихикнул, и это было настолько не к месту, что на мгновение все повернулись к нему. Если бы дело было в ситкоме, на этом месте раздался бы закадровый смех.
– Из-за твоего папаши, – сказал Рауль, – я все эти годы просидел взаперти. Просто потому, что наша дура-мать до смерти боялась, что муж узнает, как она нагуляла ублюдка.
– Сложновато было бы объяснить двух детей в одном теле, – заметила Вивиан. Ни дать ни взять светская беседа.
– Строго говоря, они не были в одном теле, – вмешался Гидеон. – Скорее в одном пространстве и времени. Тела у них разные, как ты могла заметить. Я еще тогда сказал Александру, что затея дурацкая…
– Рауль, – продолжила Вивиан, не обращая ни малейшего внимания на слова фэйри, – я просто хочу, чтобы ты знал: мне плевать на Лору. Будь у меня оружие, я бы, ни секунды не сомневаясь, вышибла тебе мозги. Если это будут и Лорины мозги тоже – так тому и быть. Запомни это, ладно?
Рауль коротко улыбнулся и направился к своей машине, подобрав по дороге ружье. Когда открыл дверь в салон, внутри зажегся свет, выхватив из темноты его лицо. На щеках и лбу остались ссадины от борьбы.
– Эй! – возмутился Гидеон. – Ты разве не хочешь узнать больше обо МНЕ?
Рауль рассеянно глянул на отца. Гидеон расплылся в улыбке:
– Подбросишь своего старика?
– Садись, – равнодушно бросил Рауль.
Через секунду взрыкнул двигатель, зажглись фары. Черная машина увозила с собой тех, кого Грейс впервые в жизни могла назвать врагами: дядю-маньяка с запертой в нем мамой и его отца.
Подрагивал свет фонарей, делая тишину еще гуще и плотнее. Вивиан выдохнула, изо рта у нее вырвалось облачко белого пара.
– Может, кто-нибудь пошевелится и придвинет меня к туловищу?
Грейс вздрогнула, сделала шаг назад и споткнулась обо что-то круглое и… довольно мягкое.
Голова Александра выглядела злой.
Глава XXIV
Грейс никогда в жизни не выражалась, но на сей раз ругнулась так крепко, что Вивиан уставилась на племянницу с бо́льшим удивлением, чем на говорящую голову. Брань слетала с языка Грейс бесконтрольно: от пиратских выражений из книг до сленга, которому ее научил Крис. Она кричала и не могла остановиться, сыпала оскорблениями, подпрыгивала на месте и молотила кулаками воздух. От напряжения снова хлынула носом кровь, но Грейс было плевать. Перед глазами потемнело, небо кружилось над головой, внутри горячим комом пульсировала ярость.
– У нее истерика, – заметила голова Александра.
– Ее можно понять, – отозвалась Вивиан. Она присела на корточки и перчаткой стала убирать снег, набившийся в глаза и уши охотника. Отрубленная голова валялась в сугробе, пачкая его кровью. Будь это фильм, режиссеры не стали бы снимать так реалистично. С одной стороны на носу Александра наливался синяк. Грейс ощутила злорадство: хоть еще у кого-то с носом проблемы! Белесая бровь была рассечена и слабо кровила. Учитывая, что кровоснабжения в тканях больше нет, это ненадолго. Заражения крови тоже можно было не опасаться.
Грейс устала и замолчала. Теперь на глаза навернулись слезы, но плакать в такой ситуации все равно не получится – может быть, потом, оставшись наедине, удастся порыдать, зарывшись лицом в подушку. Хотя думать об этом со сломанным носом было неприятно.
Вивиан достала из кармана упаковку бумажных платков, вынула один и насухо протерла лицо Александра.
– Премного благодарен, – вежливо отозвался тот.
– Он вообще-то пытался меня застрелить, – напомнила Грейс, но голос ее прозвучал отстраненно и бесцветно.
Остаток упаковки Вивиан протянула племяннице. От бумаги пахло лаймовой отдушкой. Расправляя салфетку, Грейс почувствовала, как онемели от холода пальцы. Если она выберется отсюда, наверняка сляжет с тяжелейшей простудой. Хорошо, если не будет обморожения. На всякий случай она поднесла пальцы к лицу и подула, отогревая.
Истерика и правда сработала как успокоительное – Грейс выдохлась. Накатила внезапная сонливость. Казалось, стоит присесть, и она уснет. Хотя почему бы и не спать, какая теперь разница? Лоры снова нет рядом. Волшебство не бывает хорошим – оно только помогает злым братьям-близнецам одержать верх над своими добрыми сестрами.