– Хорошо, что вы пришли, – сказал Алин. – То, что здесь происходит, касается всех Свободных городов.
– Меня убеждать не нужно, – ответил Самент. – Другое дело – Юкор.
– Ему нужна победа, – добавил новый голос.
Терн поднял взгляд и широко улыбнулся при виде капитана Делии, которая вошла в сопровождении еще одного богато одетого человека.
– Капитан Делия с «Плача шарума», – объявил Вереск. – Она стала для красийцев занозой в заднице с их первого появления в Доктауне.
– Спасибо Терну, – отозвалась Делия, взъерошив спутанную шевелюру мальчика. – Он пробирался в город, шпионил за врагом и сообщал нам, куда ударить.
Она обвила его рукой и прижала к себе, не заботясь о зловонии, которое исходило от запачканной соком свиного корня одежды. Терн не любил, когда к нему прикасались, но против объятий капитана Делии не возражал.
Пастырь Алин простер руку в сторону новоприбывшего:
– Эгар…
– …третий сын герцога Райзонского Идона, – докончил Тамос, и мужчины обнялись. – Мы боялись, что ты погиб, дружище.
Эгар покачал головой:
– Когда красийцы нанесли удар по столице, я собрал, сколько смог, бойцов и бежал на равнины. Мы ввязывались в бой, где получалось, и исчезали, не даваясь в руки пустынным крысам.
– Сколько у тебя людей? – спросил Тамос.
– Если будет время, соберу пять тысяч копий, – ответил Эгар.
Тамос прищурился:
– Почему же ты здесь, а не в Райзоне?
– Потому что пора отвоевывать Доктаун.
– Без Терна ничего бы не вышло, – сказал пастырь Алин.
Они спускались по бесконечной спирали лестниц под фундамент монастыря, в природные пещеры утеса.
– Он обнаружил вражеский отряд, рыскавший по берегу, – сообщил Исан, – и у нас было время подготовить засаду. В тот день мы убили и взяли в плен больше двухсот человек. На сегодня это наша величайшая победа.
Они вступили в огромную пещеру – холодную и сырую, с затхлым воздухом. Терн с ужасом уставился на десятки изможденных красийцев, прикованных к стенам.
– Создатель! – произнес Тамос. – Вы что, их не кормите?
Марлан сплюнул:
– Когда мы их кормим, они порываются бежать. И почему они должны есть, если наверху столько голодающих?
Терна замутило. Люди, так похожие на его отца и братьев, безучастно лежали в собственных испражнениях и походили на скелеты. Да, он сам привел к ним лактонцев, понимая, что многих захватчиков убьют, но это…
– Разговорчивым дают есть, – сказал Алин. – Все мои рачители и чада говорят по-красийски, но рядовые бойцы мало что знают.
Он подал знак стражам, стоявшим в дальнем конце пещеры, и те отперли тяжелую дверь.
Внутри оказался красиец, крепко привязанный к стулу. Черный тюрбан и белое покрывало исчезли, но Терн все равно узнал предводителя красийских разведчиков. Его ладони лежали на узком деревянном столе, и каждый палец зажимали крошечные тиски, привинченные к столешнице. Дышал он ровно, но раскраснелся и обливался потом. Над тисками хлопотал старик в очках, все еще облаченный в рясу служки.
– Это принц Ича, – сообщил Алин. – Он утверждает, что является третьим сыном самого пустынного демона, красийского герцога Ахмана Джардира.
– И когда отец об этом узнает, – прорычал Ича на гортанном, но понятном тесийском, – он тысячекратно отплатит за эти пытки всем мужчинам, женщинам и детям сопротивления.
По кивку Алина служка начал закручивать тиски, пока Ича не сорвался на вой. Еще кивок – и старик стал ослаблять зажим, пока пленник, тяжело дыша, не умолк.
– Твой отец мертв, – без экивоков сказал Тамос. – Я видел, как Арлен Тюк сбросил его со скалы.
– Мой отец – Избавитель, – ответил Ича. – Его не убьет никакое падение. Дамаджах предрекла его возвращение. До тех же пор орудием его божественного возмездия будет мой брат.
– Сколько людей у твоего брата в Лактоне? – спросил Тамос.
– Больше, чем рыбы в вашем озере. Больше, чем звезд на небе. Больше…
Алин крутанул пальцем, и служка снова довел Ичу до крика. Старик орудовал тисками с таким же бесстрастием, с каким отец Терна чинил мебель. Терну хотелось либо ударить его, либо убежать и попытаться забыть увиденное. Но он не мог. Когда пытка наконец прервалась, он подошел ближе и встретился взглядом с Ичей.
– Чинов осудят, Терн Дамадж, но тебя – строже всех, – задыхаясь, выговорил пленник. – Эверам отправляет гинджаз в бездну Най.
– Я не предатель, – отозвался Терн. – Здесь мой дом. Это ты чин.
Но, даже сказав это, он не вполне сам себе поверил. Он считал пастыря добрым человеком, однако с красийскими пленными Алин обращался чудовищно.
Возможно, пришла пора вернуться на болота. Жизнь среди недрил казалась легче.
Капитан Делия приобняла его:
– Будет тебе, Терн. Не слушай это животное. Ты знаешь, что они натворили.
Терн кивнул и дал увести себя прочь через выстуженную пещеру, полную голодавших шарумов.
– Терн, тебе знаком этот холм? – спросил Тамос, показав на карту.
Терн вздрогнул. Унесшись мыслями в пещеры, он забылся. Взглянул на завитки и цветовые пятна, но так и не понял, где среди них холм.
– Круча Колана, – подсказала Делия.
– Знаком, – кивнул Терн.
– Если поставить там лучников, можно накрыть основную часть порта, – пояснил Тамос.
– Там полно шарумов, – сказал Терн. – Скорпионы. Трудно занять.
– Не для моей конницы. Мы можем прорваться, захватить скорпионы и дальше, под прикрытием стрел, отправиться по дороге брать собственно город.
Пастырь Алин кивнул, ведя по карте пальцем:
– Привлеченные грохотом битвы, Эгар, они не увидят твоих войск, подходящих с юга.
Эгар мотнул головой:
– Мы не знаем, сколько у них воинов, но всяко больше, чем наших объединенных.
– Если только на взятие доков и побережья не выступит весь флот, – сказал Исан. – Мы можем высадить тысячи бойцов – и мужчин, и женщин.
– Будет большое кровопролитие, – заметил Эгар.
– Да, но через шесть недель озеро замерзнет, и мы окажемся без припасов, в ловушке. Все докмейстеры согласны. Мы потеряем намного больше, если ничего не предпримем.
– Когда вы собираетесь атаковать? – спросил Тамос.
Пастырь Алин положил испещренную пометками карту:
– Вот это обычные позиции красийских войск. – Он расстелил вторую. – А это их расположение в новолуние.
– Ущерб, – проронил Тамос.
– Песчаные крысы промолятся день, а затем перестроятся отражать нападение демонов, – сказал капитан Марлан. – Они не будут готовы встретиться вместо этого с нашими объединенными войсками.
Люди будут молиться, люди выступят против недрил, а эти господа собираются их перебить. Это не сильно отличалось от действий самих красийцев, но Терну стало тошно.
Эгар кивнул:
– Мы успеем дойти, но только если не наткнемся на врага по пути. Нам нужно знать, где дорога свободна, иначе я не выделю людей.
– Придется допросить принца Ичу – с большим пристрастием, – отозвался Алин.
Терн сжал кулаки, вспомнив о тисках, дробящих Ичины пальцы, и вдруг не сумел вздохнуть. Он закашлялся, пытаясь наполнить легкие воздухом.
– Мальчик мой, ты здоров? – спросил пастырь Алин.
– А если он не знает? – ответил вопросом Терн. – Если все изменилось?
– Он прав, – сказал Эгар. – Я не пошлю людей, опираясь на сведения месячной давности. Нам надо знать, сколько воинов находится в деревнях сейчас.
– Я могу сходить, – предложил Терн.
Что угодно, лишь бы не подпустить к тискам того страшного старика, который дирижировал воплями, как оркестром.
– Знаю, где собираются вожди. – Он показал на разложенные на столе карты. – Украду ихние.
Капитан Делия положила руку ему на плечо:
– Терн, это слишком опасно. Мы не вправе тебя просить…
– Никто не просил, – сказал Терн. – Я пойду.
Глава 25Шпион
334 П. В., зима
Они просто сидят и следят за нами. – Джайан расхаживал перед большим окном командного центра, бывшего шикарного кабинета докмейстера Исадор. – Пусть бы эти трусы напали – и делу конец.
Дюжина лактонских боевых кораблей стояла на рейде между Доктауном – отныне Водоемом Эверама – и Лактоном, все еще видным в лучах заходящего солнца. Когда-то это были рыболовецкие и торговые суда, но теперь на их палубах появились пращи, а на корме и баке разместились лучники.
Хуже всего было появление у противника новеньких скорпионов, изготовленных по красийскому шаблону. С учетом того, что огненные секреты землепашцев еще во многом оставались тайной, Аббана возмущала легкость, с которой лактонцы украли образец.
Корабли держали строй не один месяц, охраняя невидимую границу, к которой красийцы ни разу не приблизились. Но при всем вооружении они были подвижны и без помех скользили на озерных ветрах, как в поднебесье – птицы. Отважься враг на атаку, она произошла бы стремительно. Корабли часто покидали формирование, и было невозможно понять, стоят ли они налегке, для устрашения, или набиты воинами, готовыми бурей обрушиться на причалы и побережье.
Другие корабли доставляли в Лактон жителей десятков прибрежных рыболовецких поселков и отчаянно старались пополнить запасы продовольствия, возмещая потерю оброка. Джайан послал сводных братьев на север и юг – прочесывать топи с необычными демонами и разорять селения, но к прибытию войск Ичи и Шару большинство деревень успело опустеть.
На юге Шару вышел к слишком широкой и глубокой реке, после чего послал донесение, что возвращается в Водоем Эверама. С севера об Иче и его людях не было известий уже недели, и даже дама’тинг не могли выяснить их судьбу.
– Они не трусили, когда отвоевывали корабли, – напомнил Аббан. – Чины боятся тебя, шарум ка, и правильно делают. Последний твой шарум уложит дюжину рыбаков…
– Две, и не запыхается, – поправил Джайан.
– Истинно так, шарум ка, – кивнул Аббан. – Но не следует недооценивать врага. Их держит на месте не трусость.