Лиша уставилась в чашку.
– Меня там не было. Ее унес мор. Вика умоляла ее не ходить по больным; твердила, что Бруна слишком слаба…
– Но Бруну было не удержать от помощи детям, – докончила Джесса.
– Да, – кивнула Лиша.
– Я пару раз пробовала наладить отношения с Джизелл, – сообщила сорнячница. – Меньше, чем следовало, но у меня тоже есть гордость, а в ответ я получала только молчание.
– Джизелл бывает упряма, как Бруна.
– И ее подмастерье?
– Меня заботит нечто большее, чем неудачная попытка кражи тридцать пять лет назад, – сказала Лиша. – Между нами не должно быть вражды.
– Жидкий подземный огонь – уже не та сила, какой он когда-то был, – заметила Джесса. – Мне говорили, что по сравнению с магией пустынной шлюхи наш огонь все равно что спички.
– С магией хора, – уточнила Лиша.
– Так понятнее! – рассмеялась Джесса. – Но и шлюхина магия может влиять на судьбы герцогств[2].
Лиша подавила острое желание погладить живот, хотя Джесса, без сомнения, знала о ее положении.
– Да, это верно.
– Тогда к делу? – предложила Джесса.
Лиша кивнула:
– Как ты оцениваешь состояние Райнбека?
– Он бесплоден, – ответила Джесса без обиняков. – Я двадцать лет твердила об этом, но Арейн не слушала. Она отчаянно ищет снадобье, которого не существует.
– Чем ты подтвердишь диагноз?
– Разве мало шести жен за двадцать лет, у которых даже не нарушались месячные? Не говоря о моих девочках. Что бы ни плела песчаная ведьма, я не пою фавориток Райнбека яблуневым чаем. Арейн немедленно развела бы сына и женила его вновь, если бы углядела надежду продолжить род. Многие мои воспитанницы отучились и оказались до того плодовитыми, что брюхо у них разбухало, даже когда они просто сидели у мужика на коленях и гладили по лицу.
Все это Лиша уже знала.
– И больше ничего?
– Конечно нет.
Джесса достала и вручила Лише журнал в кожаном переплете, и травница принялась его листать. В журнале перечислялись все сделанные Джессой анализы, все травные и прочие средства, которые та опробовала, а также результаты; записи велись аккуратным почерком в согласии со скрупулезной методологией Бруны.
– Я даже велела девочкам – пусть он спустит в стакан, чтобы взглянуть на семя через оптическую камеру, – сказала Джесса. – Там было всего несколько головастиков, которые плавали кругами и сшибались, как пьяные в водовороте.
– Мне бы самой взглянуть, – ответила Лиша.
– Зачем?
– Возможна закупорка, и я прочищу проток хирургически.
Джесса покачала головой:
– Даже будь у тебя все ресурсы эпохи науки, это тонкая работа, возможная при условии, что герцог подпустит тебя с ножом к своему достоинству.
– Тогда я прибегну к магии хора, – сказала Лиша. – Я знаю женщину, которая десятилетия как вышла из детородного возраста, – и ей помогло.
– Ты думаешь, Райнбек позволит себя заколдовать? – хмыкнула Джесса. – Это все равно что проситься на виселицу.
– Посмотрим. Но пока мне бы только взглянуть на семя. Ты сможешь?..
– Добыть его? – рассмеялась Джесса. – Конечно. Но ты, если хочешь, можешь заполучить его сама. Беременна ты или нет, Райнбек не упустит случая наставить брату рога.
– Этому не бывать, – сказала Лиша.
– Да тебе и ложиться-то с ним не придется. Мои девочки приучили его к женской руке. Дело займет не больше минуты.
Лиша сделала глубокий вдох, борясь с отвращением.
– Так ты достанешь или мне просить герцогиню?
Джесса поняла, что хватила через край.
– Как только получу, сразу пошлю тебе во льду. Может быть, сегодня.
Глава 22Бал холостяков
333 П. В., зима
От стука в дверь Лиша подпрыгнула. Глянула на часы – почти полночь.
Лиша подумала, что снова пожаловал Рожер, но тут же отмела эту мысль: вряд ли у него возникла новая срочность. Смеет ли она надеяться, что за порогом – Тамос? До разрыва поздние визиты были у них в порядке вещей, а сегодня он глазел на нее весь обед. Сначала Лиша притворялась, будто не замечает, но потом встретилась с ним взглядом, ожидая, что он смущенно отвернется.
Но этого не произошло. Он не отвел глаз, и она ощутила в них жар. С той ночи на дороге они не разговаривали наедине, но уже через два дня Тамосу предстоял поход на юг, и слишком многое оставалось невысказанным. И он и она это знали.
На стуле дремала Уонда. После неожиданного визита Рожера она отказалась ложиться раньше Лиши. Травница встряхнулась, отгоняя сон, вскочила и направилась к двери.
По дороге она быстро достала из верхнего ящика стола зеркальце и проверила лицо и прическу. Напрасный труд, но плевать. Лиша оправила платье и приподняла лиф.
Но это был не Тамос. Вместо него неторопливо вошла Розаль с лакированной шкатулкой из златодрева.
– Тебя кто-нибудь видел? – спросила Лиша, стараясь скрыть разочарование. – Герцог…
Розаль мотнула головой и хихикнула:
– Перед тем как опустошить его милость, я довела его до кипения. Еще дрочила, а он уже отключился.
Лиша поставила шкатулку на стол и откинула крышку. Внутри оказалось стерильно чисто, шкатулку наполнял колотый лед. Сверху лежали три крошечных хрустальных флакона с густой непрозрачной жидкостью.
Она опустила крышку.
– Насколько свежая?
– Не больше получаса, – ответила Розаль. – Я прошла через туннель.
Лиша задалась вопросом, помечен ли герцогский туннель так же, как остальные стены.
– Все чисто? Другие жидкости не попали?
– Ты спрашиваешь, не сплюнула ли я это во флаконы? – улыбнулась Розаль. – Госпожа Джесса мне голову оторвет за такое. Я даже не пользуюсь маслом. Наяриваю всухую.
Лиша содрогнулась, представив, как тучный Райнбек извивается и урчит от стараний Розаль.
– Тебе, похоже, нравится твоя работа.
Розаль пожала плечами:
– Больше, чем в папашиной красильной лавке, которая того и гляди взорвется от малейшей искры. Не так уж плохо поупражняться на королевичах в супружеском мастерстве. Госпожа Джесса научила нас вести в танце, опустошая не только стручки, но и кошельки.
– Значит, ты там по доброй воле? – спросила Лиша.
– Ну да, – кивнула Розаль. – Но когда уйду, скучать не буду. Жду не дождусь, когда заживу по-настоящему.
Девушка удалилась, оставив после себя слабый аромат роз. Лиша немедленно принялась настраивать и чистить оптическую камеру. Она капнула на стекло герцогским семенем и стала подкручивать линзу, пока клетки не сделались четкими. Активных, как и описывала Джесса, Лиша увидела мало. Она надела меченые очки, и дело оказалось еще хуже. В здоровых клетках ярко светилась бы жизнь. У Райнбека они были серые, как пасмурное небо.
Надежды матери-герцогини на хирургию пошли прахом. Лиша смогла бы помочь, если бы семени что-то мешало на выходе. Но коли клетки мертвы…
Гаред расхаживал взад и вперед, сжимая и разжимая кулачищи. Молодой оруженосец в ужасе смотрел на его мощные плечи, грозившие разорвать нарядную куртку по швам.
– Ночь, Гар, присядь и раскури трубку. – Рожер уже мусолил свою, удобно закинув ноги на чайный столик.
Гаред помотал головой:
– Не хочу, чтобы от меня несло дымом.
Его волосы были намаслены и на затылке повязаны бархатным бантом. Борода – коротко подстрижена, а шерстяной плащ – украшен его новым гербом – двуглавым топором и мачете, перекрещенными на фоне златодрева. Гаред рассматривал эмблему не один час, когда портной представил ему лоскут на одобрение. В итоге мастеру пришлось силой вырвать герб из рук, чтобы пришить его на место.
– Тогда выпей, – предложил Рожер, наполняя два кубка, пока великан продолжал вышагивать.
– Ага, мне мало сморозить какую-нибудь глупость – надо, чтобы еще язык заплетался.
– Да полно тебе, – сказал Рожер. – Ты вовсе не глуп. Подумаешь, не воспитывался в богатом особняке!
– Тогда почему в каждом слове, какое я слышу, мне мерещится насмешка?
– Возможно, так оно и есть, – отозвался Рожер, допивая бренди. – Королевские особы постоянно подначивают друг дружку, даже когда улыбаются и говорят о погоде.
– Не хочу такую жену.
– Ну так и не бери. Сегодня все решаешь ты, хотя тебе и кажется иначе. Ты не обязан ни на ком жениться, если не захочешь.
– А если мне никто и не понравится? Герцог сказал, что я должен вернуться в Лощину с девушкой. Вдруг матери-герцогине все это надоест и она выберет сама?
Рожер отрывисто хохотнул:
– Ты стоишь нос к носу с двадцатифутовыми скальными демонами, но боишься женщины, которая тебе по пояс и втрое старше?
Гаред хмыкнул:
– В таком разрезе я об этом не думал, но… да. Пожалуй, так и есть. Она похожа на каргу Бруну, только страшнее.
– У тебя просто страх сцены. – Рожер выпил бренди, налитый для Гареда. – Все будет в порядке, когда представление начнется.
Гаред вновь зашагал, но потом остановился:
– Как по-твоему, здесь будет Розаль? – Он втянул воздух, словно пытался уловить запах ее духов. – Приятное имя. Опять же розами пахло.
– Осторожно, Гар, – предостерег Рожер. – Я понимаю, что она была ничего, но тебе нельзя жениться на девушке Джессы.
– Почему? – спросил Гаред.
– Потому что герцог с братьями помрут со смеху. – Рожер скорчил гримасу. – И еще: тебе что, охота целовать рот, в котором побывал елдак Райнбека?
Гаред сунул ему под нос мясистый кулак:
– Правда это или нет, а я не желаю слышать о ней такие речи, Рожер! Помалкивай, если зубы дороги!
Рожер негромко присвистнул:
– Да ты и впрямь купился?
– На что купился?
– Джесса нарочно велела ей порисоваться перед тобой. Готов поспорить, это ее лучшая ученица. Все, что девка делала, имело целью привлечь твое внимание.
Гаред пожал плечами:
– И чем она после этого отличается от других? Разве что у нее получилось.
– Я лишь советую быть осторожным, – сказал Рожер. – Девочки Джессы наверняка… искушенные. Они получают от мужчины желаемое и выдают это за его же идею.