— А у кого есть ковш? У Ильи, может?
Семёныч задумался на миг, но тут же расплылся в улыбке.
— Ха! Есть у Ильи ковш. Как я забыл-то! Ну, не совсем у него. У родственника одного евойного. Который дальше, в горах живёт. Хороший родственник. Годков так семь назад он тут помог мне вон тот конец зала ожидания откапать. После раз в год тоже появляется в наших краях.
А вот это уже звучит интереснее.
— Сколько до него? В Скотинку упаковать экскаватор получится?
Семёныч покачал головой, а сам прищурился хитро.
— Вообще не получится. По габаритам не пройдёт. Он, знаешь… несколько побольше будет отсека транспортного! Да и не сядешь ты нормально на Скотинке в горах. У него там была посадочная площадка, конечно… Но лучше не стоит.
— Я бы всё-таки попробовал, — сказал я.
Нельзя же упускать такую возможность.
— Ладно, — пожал плечами Семёныч. — Если хочешь — скатайся, пообщайся с Ильёй. Может, и чем другим подсобит.
Что ж, собрался я в гости, закинув в бардачок глайдербайка пару консерв с жирной голографической надписью по кругу «Чистейший океанический орхидейский псевдотунец, имитация идентичная натуральной в рапсовом масле».
Было бы глупо думать, что это как-то повлияет на решение и послужит некоторой взяткой. Тут больше сработали какие-то привычки и традиции, то ли из жизни в Пантеоне, то ли что-нибудь генетическое: в гости лучше ходить с гостинцем. Вот и взял из неприкосновенных запасов.
Илья с Алевтиной встретили радушно, накрыли на стол всё ту же привычную фермерскую еду, а одну из консерв раскрыли и поделили на троих.
— Какая вкуснятина… — пробормотала Алевтина с набитым ртом. — Жалко — папеньку не угостим. Я завтра вторую сама схомячу. В одну каску.
Я хоть и был в еде неприхотлив, но как по мне — так консерва была отвратительной. Что ж, о вкусах не спорят.
— Да и не хватит на папеньку. У папеньки твоего вон какая орава.
— Большое семейство? — спросил я.
— О, да, — кивнула Алевтина. — Наплодил в своё время. Пока сидел в юности на контракте у Кислотного Барона, будь он не ладен, деньги рекой лились. А потом и у самого Барона дела пошли не очень.
— Так наш барон не только бандит, но и промышленник? — осведомился я.
Илья пояснил:
— Ну, раньше на каждом углу тут реклама висела. Альберт Немилин. Один из крупнейших землевладельцев и промышленников в нашем полушарии. В прошлом. Сидел себе на озере с серной кислотой, монополист в сфере минеральных удобрений. Вон, даже мне приходится что-то использовать из старых запасов.
Он кивнул в сторону здоровенных почерневших мешков слева от веранды, на которых было написано «НЕМИЛИН ГРУПП».
Тема, похоже, была неприятной. И требующей решения — но только не сейчас. Сейчас я был в гостях.
Не совсем кстати спросил:
— Я даже не знаю, Алевтина, а как у тебя девичья фамилия? Как папеньку зовут?
— Аннушкины мы. А папеньку зовут Всеволод Вадимович. А сестёр моих младших — Аида, Аделаида, Аэлита, Ариадна, Альбина, Апрелина и Августина.
Я, разумеется, не запомнил. Даже не попытался запомнить. Буду их всех называть Аллами и Анями, например.
— И Антон, — подсказал Илья.
— И Антон. На Антоне папенька остановился.
Чёрт, разговоры о столь крупном семействе в этих краях, пусть и не титулованном, но с такими звучными именами — меня заинтриговал даже чуть больше, чем разговоры об экскаваторе. Не хватало мне семьи, а лучше — здоровенного такого клана, причём не такого, где все собираются друг друга прирезать, а крепкого и благополучного.
Сразу захотелось взять такое семейство под крыло. Я, конечно, не знал, что за человек Всеволод Аннушкин, но познакомиться я с ним точно решил.
— Не будет наглостью напроситься к вам на семейный ужин? Уж больно хочется увидеть столь целеустремлённого человека, который остановился на Антоне.
Алевтина улыбнулась.
— Думаю, да, папеньке тоже будет приятно с тобой повидаться.
А вот Илья неожиданно сделал грустное лицо.
— Может, не надо?… Не помнишь, как оно было в прошлый раз?
— В какой такой прошлый раз? — насторожился я.
— Да был у нас приятель, жил в Восточной Гербере, частенько в гости заезжал, подальше в тишину от ржавчины этой. Инженер по бортовым интеллектам, корабли у Питера Блейза обслуживал. Из беглых, конечно… Так он после знакомства с папенькой с планеты улетел.
Алевтина вздохнула.
— Было дело. И Роберт постоянно в рейс улететь пытается, как слышит, что папенька с гор спустился.
— А что не так с папенькой? Чрезмерно суров? — предположил я.
— Если бы. Наоборот, чересчур радушен, скажем так. Как и любой помещик с кучей дочерей на выданье.
Вот тут я просчитался, подумалось мне. Опасное дело. Большое семейство — это прекрасно, но в такой глуши раньше времени окольцеваться, заматереть и прочее — очень рискованно.
К тому же — Дарья.
Я пока ещё толком не решил, но уже сердцем чуял, что лучше пока что двигаться куда-то в этом направлении.
Но было бы странно сдрейфить мне из-за такой ерунды, как матримониальные хотелки радушного папаши.
— Будьте уверены — я от такой ерунды никуда не улечу. слушайте, может, у него и экскаватор завалялся? Я тут занялся расчисткой города.
Илья с Алевтиной в этот момент странно переглянулись.
— Ты ему что, не рассказывал? — спросила супруга Илью.
— Не-а, — ответил тот.
— Ха! Тогда пусть это будет сюрпризом. Приезжай послезавтра утром, Саша, — сказала Алевтина. — Познакомим мы тебя с папенькой.
На следующий день мы продолжали раскопки, ещё чинили водопровод, а Дарья ковырялась со Скотинкой. Обычный такой день, и закончился он вполне обычно — совместной трапезой с видом на взлётку.
Которая прервалась в самом разгаре, потому что глазастая Октавия, сторожившая наш ужин, резко встала, вглядываясь в горизонт, и сообщила:
— Есть оптический захват. Опасность. Вижу опасность. Приближение глайдера. Приближение неопознанных… неопознанных сущностей.
Я тут же отложил трапезу, встал наизготовку.
— Насколько сильно неопознанных?
— Наземные хищники. Местная фауна. Крупные. Двуногие. Пять особей.
— А догоняющий?
— А я его узнаю! Это ж Петенька Скорый! — вдруг воскликнул Семёныч. — Глянь-ка, удирает от кого-то!
— Ну чего, к оружию, господа, — предложил я, не дожидаясь объяснения, кто такой Петенька.
Раз Семёныч сказал, что знает, кто это — не стал даже уточнять, выхватил бластер и пошёл вслед за мной, прикрывая сзади. А Дарья с Октавией поспешили обходить сбоку.
Глайдер ворвался на поле, резко развернувшись боком и затормозив прямо перед нами.
Странненький глайдер, как я смог разглядеть его под светом далёких прожекторов зала ожидания. Открытый, ржавый, всего с одной дверью из четырёх. А вместо задних сиденьев — грубо сваренные конструкции, вокруг которых, слегка прикрытые синтетической тканью, бренчали на ветру металлические клетки, из которых доносилось…
Щебетанье. Не, я прекрасно узнал этот тихий звук. Космические куропатки, одомашенный и выведенный ещё в древности вид домашней птицы. Самый неприхотливый: лысые, без перьев, жрут что попало, быстро плодятся, легко разводятся на кораблях малой размерности и дальних рейсов.
Куропаточник к нам в гости пожаловал, выходит?
Я зашагал вперёд. А водитель резво выпрыгнул из глайдера и прыгнул навстречу ко мне. Худой, взлохмаченный, в обносках, и тут же отрапортовал:
— Семёныч! Запрашиваю!.. Запрашиваю политическое убежище на территории имперского города Королёв!
А вот тут вот — молодец. Знает статус города, и вторгся в границы со всем уважением. Границы города, конечно, в паре километров от взлётки начинаются, но да кому до этого дело — забор на девяносто процентов отсутствует, ещё восстанавливать и восстанавливать.
— Октавия. Пока не забыл — внести в список задач восстановление забора. Важность задачи — ниже средней, — а затем повернулся к нашему гостю. — Политическое убежище я, как полицейместер города Королёв, предоставляю. Назовитесь по протоколу.
— Петька я… Скорый… Сорок лет. Холост… разведён. В пиратской деятельности не состою. Род деятельности — животноводство!
С этими словами он выразительно погрозил указательным пальцем. Мои дамы тем временем внимательно выцеливали кого-то в темноте, стоя у меня за спиной.
— Это же… да точно… не может быть! — слышал я их реплики.
Я же тем временем продолжал выполнять бюрократические процедуры.
— Причина затребования политического убежища? — спросил я.
— Да раптики за ним гонятся! — сообщила Дарья. — Вон они! Две самки, похоже, и три подростка.
Я прищурился, глаза уже привыкли к освещению, и я действительно их увидел. Пять штук стояли прямо на границе взлётки и окружающей её пустыни. Что-то среднее между динозаврами-велоцерапторами и страусами. Здоровенные, под два метра ростом, худые, с длинными шеями и хвостами, похожими на сорочьи. Но бошки крупные, с зубастыми такими клювами, скорее напоминавшими челюсти.
Петька часто закивал.
— Ей богу — гонятся! Съесть хотят моих куропаточек! Выследили! Почти неделю уже за мной гонятся. Тысячу километров уже намотал! От самого кислотного озера и на север. Только спать улягусь — к утру меня Дрюня меня будит, говорит, приближаются!
— Кто тебя будит? — переспросил я.
— Бонжюр, месье! — послышался бархатный баритон из глайдера. — Меня зовут Андрон, я робот-компаньон Петра, к вашим услугам.
Только вот робота никакого я там не увидел. Ну да ладно. Я повернулся к Октавии:
— Что-нибудь знаешь о раптиках?
— Раптус стайный обыкновенный, в простонародии — раптик, — коротко кивнула Октавия. — Хищное стайное животное Восточной Герберы. Средне-высокий класс опасности.
— О ля-ля! — снова послышался голос из машины. — Какой ангельский голос я слышу. Скорее, скорее дайте взглянуть мне на обладательницу столь прелестного голоса?
Мне, в свою очередь, тоже уже не терпелось посмотреть, кто это там вещает. Похоже, робот-компаньон у нас куртуазный обольститель, кибернетический дон Жуан.