— Да уж видал, — пробормотал Семеныч, оглядывая наше приобретение несколько ошарашенным взором.
— Сможем отремонтировать его в наших цехах? — задорно спросил я.
— Ну и задачки вы задаете, господин рыцарь, — покачал Семёныч головой. — Он же никуда не влезет даже. Под такой крейсер собственный стапель строить придется.
— Значит, построим, — заключил я.
— А как же мы его на орбиту-то потом выведем, господин рыцарь? — озабоченно произнес Семёныч. — Он же сам ни в жисть из гравитационной воронки не выберется.
— А вот и увидишь, Семёныч, — похлопал я его по плечу. — Пусть это будет для тебя сюрпризом.
И ещё! Пока что нужно интегрировать корабль в систему обороны города и космодрома. На данный момент — Песец наш самый тяжёлый аргумент.
— Вас понял, господин рыцарь, — задумчиво отозвался Семеныч. — Начнём немедленно
Потом мы веселились. В адрес городской администрации приходили письма, знакомые и незнакомые люди интересовались, что это вообще было.
От Виктории мне тоже пришло этакое подметное письмецо. «Дядя разжаловал Крестовского-младшего. Поздравляю, целую, преклоняюсь».
Октавия отлично подлечила мне вывернутые суставы, и я теперь опять как новенький, готов к труду и обороне, и полные обороты на турнике готов крутить.
Ну и выдалась поездочка в целом! Так отдохнул, что чуть снова не помер.
И вот новый день, я снова в своем кабинете в моем мавританском дворце, наблюдаю через панорамное окно как Даша с шутками и прибаутками титановым ломом в крепких руках и такой-то матерью на прекрасных устах ковыряется в перекошенных Песцовых потрохах.
Утром успел пообщаться с Иолантой.
— Выяснила, чего дворецкий тебя предал? — спросил я.
— В процессе, — недовольно пробурчала моя единственная ученица.
Я усмехнулся. Ну, пусть ищет. Лишь бы саму себя не нашла в итоге…
— Я вот думаю, что он это от зависти, — заметил я, просто чтобы в тонусе ее держать.
Учебного процессу ради.
— Угу… — грустно отозвалась Иоланта. — Где мне вот теперь нового дворецкого найти?
Да, а это действительно сложный вопрос.
— Нда, — протянул я. — Понятия не имею, где тебе другого дворецкого взять. На Гербере таких нет. Чего теперь делать будешь?
— Бедствовать буду, — мрачно буркнула Иоланта. — Наверное.
— Отставить бедствовать, курсант, — усмехнулся я. — Найдем тебе со временем надежную замену. Но, это потом. А теперь медитировать! Марш-марш! Солнце уже высоко, сударыня! И не филонить мне!
Ну, вот теперь Иоланта и медитирует в тени Песца. Потемкин, лежа на боку и вывалив наружу язык медитирует в тени Иоланты. Рапторы Юлий и Цезарь гоняются за летящим через бетонное поле космодрома перекати-полем.
Мир, лепота и пастораль. Вот всегда бы так…
Чемоданчик со сферой с зарядом антиматерии стоит у меня на столе. Бодрит, знаете ли. Берешь этот шар как, маленькую державу в руку, откидываешься в кресле, глядишь в окно и понимаешь, что держишь в руках благополучное дальнейшее существование минимум целой планеты.
Или её ужасный конец.
Отныне всякий, кто усомнится в нашем миролюбии, об этом пожалеет.
Надо заметить, наша гонка по пересеченной местности проходила, в конце концов на глазах у всех добровольных информационных агентов планеты на орбите и на местах.
Первые туристы потекли в город на следующий день, чтобы посмотреть что тут у нас и как.
На второй день наш небольшой отель был забит до отказа — учитывая, что весь верхний этаж занимала делегация Иоланты.
— Пора раскопать второй, что попроще, на три звезды, — сказал я Семёнычу.
И ведь к вечеру раскопали.
Я подумал, что мне уровень дадут за развитие туризма на ровном месте, но нет, Империя зажала. Ну и ладно, я деньгами с продаж наклеек, футболок и прочего самодельного мерча больше уровень соберу.
Октавия вовремя подсуетилась. У туристов оказались очень популярны марки городского почтамта и, кстати, особенно здорово расходились суверенные паспорта вольного имперского города Королёв с налоговыми скидками за деловую деятельность на территории города на десять лет.
Продавали мы их по пять тысяч имперок, и городской бюджет со всеми инвестициями на полгода вперед вполне успешно закрыли.
К концу недели, правда, поток туристов начал увядать, но десяток искателей приключений остался, чтобы действительно попытать счастья вместе с нами.
Всё! Реально, все! Вот, чем хотите клянусь! Отныне только домашние дела — город, космодром, ремонт кораблей, прогулки с Потемкиным при луне, медитации, сады, фонтаны, сыры, балет и керамика.
И животноводство!
Ну, это я так думал, что всё.
Вечером мы дегустировали первый ранний сыр, полученный из молока бурёнки Полины. Отменный, надо сказать, сыр вышел, слегка напоминал брынзу, с привкусом кумыса.
— Прохор, — скомандовал я. — Сообщи Марии Геннадьевне об эксклюзивном товаре. Готовы сбывать тебе головки в количестве десяти штук в неделю.
А поздним вечером, когда я уже хотел ложиться спать, приземлился-пригерберился второй челнок Виктории Церберовой-Мельброд.
Странно — я думал, что она придупредит о визите. Что-то мне сразу подсказало, что поспать сегодня уже не удастся.
Но из челнока показалась не она, а пилот — я уже мельком видел его. Поджарый, сухой, в годах, с кибернетической правой рукой и явно перелатанным черепом. Потрёпанный вояка, наверняка кто-нибудь из первой местной волны пиратов.
Коротко отсалютовал, покосился на Иоланту, медитирующую на солнце в позе цапли на краю космодрома. Поразглядывал «Песца», затем, наконец, приблизился, пожал мне руку и показал на стоящую рядом на парковке для челноков «Марию-Антуанетту».
— Разрешите осмотреть, господин рыцарь? Меня прислали с проверкой имущества.
— Конечно, — пожал я плечами. — А сама госпожа Виктория не явилась?
Пилот не то усмехнулся, не то скривился.
— Нет. Но мне велено передать вам письмо. Бумажное письмо.
Глава 20Он привык побеждать
— Что ж, давайте письмо, — усмехнулся я.
— Только после проверки… Прошу понять, таковы указания.
Что ж, я не стал перечить, пущай проверяет. Проверка была весьма быстрой. Действительно, чего сделается челноку на консервации, если «Мария-Антуанетта» ранее была заботливо укрыта прочным композитным чехлом.
Движок включили, прогрели, пилот о чём-то тихо потрепался с бортовым ИИ, затем всё погасили и закрыли обратно.
Голос был приятный, женский. Вероятно, «Марию-Антуанетту» водила лично Виктория.
Пилот вылез, коротко кивнул, затем залез механической клешнёй к себе под сюртук и достал бумажный конверт.
Серьёзно — конверт, сделанный из бумаги и скреплённый красной пластиковой печатью. Письмо, блин. Ещё надушенный, похоже. Уж я-то не думал, что повстречаю на Гербере такой привет из быта в Пантеоне. Да, по правде сказать, и в последние годы Пантеона такого уже почти не было.
— Это вам. Сказано распечатать в моё отсутствие.
Ну, разумеется, я это и сделал.
В письме была фотография крупным планом бедра в кружевных чулках, на шёлковых простынях, а также короткое сообщение:
«Вы забыли меня, Александр? Если нет — то скорее летите на „Марии-Антуанетте“ в Церберск по заданным координатам, выключив транспондеры. Ключ пилота прилагаю».
Терпеть не могу, когда мне указывают, что делать. Пусть даже и красивые девушки.
И опять все эти шпионские игры, чтобы не узнала Даша и остальные… Особенно Даша, конечно. Не то, чтобы я стыдился своего периодического романа с племянницей текущего планетарного узурпатора, но… Вот хотелось мне почему-то это скрыть от Даши.
Наверное, после того случая. Я конечно, вроде сам всё тогда решил, но химия определённая между нами оставалась, как ни крути.
Тем не менее, поразмыслив, я понял, что и сам уже собирался проведать Викторию. В том числе и из-за перспектив покупки баронского титула — это будет очень кстати.
Итак, я подозвал Семёныча и сказал, чтобы к завтраку не ждали. И к обеду, скорее всего, тоже.
Ввёл ключ и вошёл в «Марию-Антуанэтту», как бы это пошло не звучало. Да уж, внутри было тесно, но роскошно. Сиденья, обитые красным бархатом, с массажем спины, диванчик, кухня и прочие удобства, в общем, небольшая яхта для ближнего космоса.
Что ж, запустил — и тут же в соседнем кресле возникла голографическая девица в весьма легкомысленной одежде.
— Куда будем лететь… мой капитан?.. — спросила она томным голоском, наматывая локон волос на палец.
Да уж, контраст со Скотинкой был значительный. Умеют же делать кибермозг кораблям, когда хотят!
— А ты попробуй угадать? — усмехнулся я.
Тут виртуальная девица округлила глаза и испуганно поджала ножки к груди, прижавшись к сиденью пилота.
— Ты похищаешь меня⁈ Угоняешь?
— Ага. Именно так.
— Я… буду кричать!
— Тише, тише. Летим давай. Вот сюда.
— А… Сюда — можно… — снова став томной и игривой, произнесла Мария-Антуанетта. — Пристегнитесь, мой капитан!
Как же был мягенький взлёт и какая мягкая посадка! Не испортила даже слабая искусственная гравитация и неполная компенсация перегрузок. Вообще, мной, повидавшем в космосе разное, небольшие и плавно растущие перегрузки воспринимаются нормально, если корабль не трясёт и не мотает из стороны в сторону.
В общем, мы описали три четверти круговой орбиты, скорректировались и пошли на посадку в Церберске.
Город для меня был новый. Стоял он почти на границе полушарий, на берегу большого озера Южное, которое тут тоже называли Морем. Средиземноморский климат, пальмы, виллы вперемешку с трущобами — всё как и обычно в подобных местах. Мы прицелились на торможении, как и ожидаемо, на самое живописное место — на большую частную парковку шаттлов в виллах, стоящих на искусственном полуострове.
Меня уже ждала Варвара, сопроводившая к нужным воротам. За которыми на меня тут же и набросилась госпожа Церберова-Мельброд, ничуть не стесняясь присутствия серва, и принялась стаскивать одежду.