Последующую минуту он молчал, набирая что-то и на терминале, и на внутреннем экране.
А затем связь прервалась.
Мы с Октавией переглянулись.
— Вас обманули, господин рыцарь? — предположила Октавия.
— Не думаю. Что, тебе не нравится сделка, да?
А сердце, на самом деле, изрядно так ёкнуло.
Нет, оплата проходила через систему безопасных сделок. Нет, я по-прежнему верил Витольду Олеговичу. Но внешние факторы никто не мог оценить. Может, в доме Витольда Олеговича произошёл хлопок бытового газа. Может, выбило пробки, то есть рванул портативный реактор на районной станции. Может — солнце Второпрестольной рвануло на орбите…
— Вероятность обмана при подобных мошеннических действиях оценивается в районе восьмидесяти процентов, — закатив глаза, начала занудно вещать Октавия. — Мы не знаем, кто он такой. Мы не знаем, кто такой данный Аммос Фёдорович. Мы не знаем, куда ушла предоплата. Да, господин рыцарь, я считаю всю эту авантюру, прямо скажем, безумной. Слишком много неизвестных, нам следовало бы позволить ревизору выкупить космодром и…
В этот момент подключение восстановилось.
— Прошу прощения, Александр. Орландо Витольдович соизволил отключить питание квантового терминала в самый ответственный момент. Ему на днях поставили экран, и… сами понимаете.
«Поставили экран» — так говорят про установку имплантата, операцию обычно производят в очень раннем возрасте. Очень часто совпадает с первым в жизни кризисом взросления и первым детским бунтом.
— Сколько ему, три годика? — улыбнулся я. — Понимаю.
— Четыре… Диана долгое время была против. Да, всё успешно. Участок находится в моей собственности.
Он продемонстрировал мне выписку.
Всё было верно. Имперский город Королёв со статусом «на консервации». Космодром. Площадь — триста девяносто тысяч гектар. Кадастровая стоимость — три с половиной миллиона имперок. Стоимость покупки — четыре миллиона триста тысяч…
— Стоп. Четыре миллиона триста тысяч? — переспросил я. — Договаривались же на четыре миллиона ровно.
— Да, так и есть. Но детская шалость Орландо Витольдовича стоила нам трёхста тысяч — после открытия несколько человек успели выставить цену на двести тысяч больше, и мне пришлось перебить.
Конечно, я взял в долг пять миллионов — ровно для этих же целей. Конечно, мне сейчас за выигранную гонку полагался приз — я примерно представлял уже, какой. Но триста тысяч имперок. Это триста миллионов герберок! Примерно столько я отдал за Акведук, Немилино и все остальные лоты того аукциона вместе взятые. Всё правильно, имперская стоимость, связанная с космосом, стоит на порядки дороже любой планетарной, к тому же — я покупал полноценный город, пусть и наполовину погребённый под землёй. Но целых триста тысяч! Это было очень много.
Неужели имперский легат, почтенный капитан первого ранга Тринадцатого Сторожевого Флота в отставке решил так мелко меня обмануть и обхитрить?
И почувствовал мою паузу, Орландо Витольдович вздохнул и развеял мои сомнения.
— Ладно. По всем правилам подобные риски должна нести моя сторона сделки. Космодром на Гербере мне всё равно не нужен, и может вызвать вопросы при следующей проверке. Давайте я компенсирую вам всё из своего кармана. Сейчас я выставлю лот за четыре миллиона.
Что ж, у меня рухнула гора с плеч. Все сомнения по поводу честности господина мигом развеялись.
Я кивнул, но тут же подумал, что показывать себя скупердяем тоже будет неверно — возможно, мне ещё предстоит вести дела с Мендесом.
— Четыре миллиона сто пятьдесят тысяч, — улыбнулся я. — Позвольте мне тоже компенсировать последствия шалости вашего сына.
— По рукам, — улыбнулся Витольд Олегович.
Когда мы уже распрощались и с Витольдом Олеговичем, и с Викторией, я прочитал на внутреннем экране:
«Отправлено 4 150 000 импер. валюты Витольду Орландовичу М. Баланс — 2 285 000 импер. валюты (кредитные средства), 290 000 герберск. валюты».
«Обнаружено новое право недвижимой собственности: имперский город Королёв, планета Гербера, 390 кв. км»
«Успешное прохождение ревизорской проверки управления планетарной инфраструктуры»
«Ваш ранг в очереди наследования повышен до 985-го»
— Ого! — удивился я. — Два уровня за один день. Так бы ежедневно — через пару лет дня был бы на троне безо всяких проблем.
— Учитывая тот риск, которому вы подвергали сегодня себя и команду — вероятность такого сценария крайне мала, — поджала губы Октавия. — Не забывайте, мы всё ещё не получили приз, и вы теперь должны очень круглую сумму каким-то мафиози.
— Ещё скажи, что тебе не понравилось побеждать!
— Конечно понравилось, моя нейромодель обладает соответствующими инструментами поддержания положительной обратной связи… А ещё больше мне понравится выкинуть нашего ревизора из его уютного гнёздышка в гостинице.
Мы снова мчали тёмными переулками к гостинице.
А у гостиницы оказалась ликующая толпа народу с моими портретами. Мда. Число моих поклонников растёт ежечастно. Тут мы просчитались — видимо, журналисты прознали, где именно обитает наша команда, и теперь все ожидали меня там.
Нам пришлось провернуть спецоперацию — через соседний дом, через калитку в заборе, через дверь кухни — и далее в помещения.
Администратор, к несчастью, меня узнал.
— Что вообще творится⁈ Это всё из-за вас! Горничные все с ума посходили, у них там оргия на третьем этаже с каким-то стариком… Они даже привели сервов с кухни! И, пожалуйста, уведите эту толпу подальше от здания! А не то мне придётся вызвать констеблей.
— Не волнуйтесь, глубокоуважаемый. Мы вам сейчас заплатим щедрые чаевые, — кивнул я.
Ну, и заплатил — зачем обижать честных людей.
Когда поднимались по лестнице, я тихо спросил Октавию.
— Оргия? Серьёзно? Ты же сказала, что они будут кормить уважаемого Джона Юрьевича вкусняшками и вместе обсуждать гонку?
— Ну да, — кивнула Октавия. — А между делом грязно совокупляться с ним, доводя до полного изнеможения. Пришлось, конечно, получить доступ суперадминистратора у всех окружающих сервов женского полу…
— Ну ты и злодейка, — сказал я и открыл дверь.
Мда. Ну и мерзость. Лучше бы не открывал. Зрелище было из разряда тех, что одновременно хочется развидеть и разглядывать подольше. Сервов женского полу в комнате было около десятка, разумеется, все без одежды, даже те, что были весьма далеки от человеческой анатомии. А посреди действа находился почтенный барон Джон Юрьевич, в состоянии, близком к полному изнеможению и блаженство.
— Уберите… уберите их, Октавия… я знаю, это вы устроили… Я больше не могу!
— Похвально, Джон Юрьевич, — строго сказала Октавия. — А теперь покиньте помещение. И город. И планету. И звёздную систему. Ваша ревизорская проверка космодрома «Королёв» успешно завершена. Вы свободны.
— Как… как свободен? Я же только начал! — нахмурился Джон Юрьевич. — Я буду… буду жаловаться…
— Нет, вы не будете. Видеозапись вашей восьмичасовой оргии уже загружена в файлохранилище и готово к отправке в подразделение внутренней этики управления инфраструктуры.
— Ах вы!.. — стиснул зубы Джон Юрьевич. — Вы не понимаете! Космодром! На него имеют виды очень серьёзные люди! Если я не проведу проверку…
— Космодром принадлежит мне, — оскалился я в ответ. — Теперь уже официально. Ваш корабль полчаса назад был выдворен с территории и отправляется в ближайшей к гостинице стоянке. До свидания, Джон Юрьевич. Надеюсь, вам понравилось в Западной Гербере!
— Девочки, взяли! — скомандовала Октавия.
Девочки тут же прекратили различные хаотичные разнонаправленные движения, подхватили голого ревизора и медленно потащили к выходу из гостиницы. Мы же успели заскочить в свой номер, быстро переодеться и последовать за ними.
Так и вышли — толпа обнажённых девушек-сервов с голым немолодым мужчиной на руках, а следом — мы двое. И нас тут же узнала и подхватила вторая толпа. Даже Октавию подняли, хотя она сопротивлялась!
— А-лек-сан-дыр! А-лек-сан-дыр! — скандировали победители.
— … И вот же он! Вот он-он! — послышался голос ведущего из усилителя. — Капитан победного челнока «Скотинка», имперский рыцарь Александр Иванов! Мы искали его по всей Западной Гербере! Корабль уцелел, а значит гонка официально завершена!
Процессия донесла нас до золочёного бронированного глайдера бизнес-класса, под всеобщее ликование спустила вниз. Далее — десяток совместных фотографий на память, объятия и попытки жарких поцелуев от малознакомых фанаток
А далее — уже знакомые господа в строгих костюмах, и вежливая, хоть и настойчивая упаковка в глайдер.
Из приятной полутьмы салона показалась мрачная фигура с уставшим немолодым лицом.
— Ну, — сказал, скрестив руки на груди, Виктор Витальевич Церберов. — Значит, ядерное оружие?
Глава 7Вы выиграли битву, но не войну, Иванов!
— Ага, — кивнул я. — Значит, ядерное. Значит, оружие.
— Хм… — задумчиво протянул Церберов. — Я думал, что вы станете темнить и увиливать. И говорить, что это что-нибудь другое.
А сам поглядывал на Октавию, сидящую рядом.
— А зачем мне это делать? — осведомился я.
— Ну да, действительно, — хмыкнул Церберов. — С ядерным-то оружием. Подскажите, мы можем вести диалог вместе с ней? Это безопасно?
— Да, это мой личный секретарь и компаньон. Она будет фиксировать ход переговоров.
Церберов усмехнулся, откинулся на спинку кресла.
— Фиксировать! Вы хотите переговоров… Но вы понимаете, у меня ведь тоже есть ядерное оружие.
— Понимаю. Как и у всех уважающих себя господ, — кивнул я. — Всё-таки вы фактически занимаете трон планеты.
Церберов поморщился.
— Ой, да бросьте. Что вы понимаете, Александр, в разного рода тронах. Моя должность по большей части выборная. Мой род устраивает большинство родов на планете, только и всего. После того, как Империя бросила нас…