Крестовский-младший, выронив кинжал из ослабевших пальцев, обвалился, как марионетка с обрезанными нитями, как только она от него отступила.
Охренеть…
Я шагнул вперед, но Иоланта подняла предупреждающий палец.
Так, не время вмешиваться, понятно.
Ладно, я дам вам еще одну минуту.
— Сдаюсь… — прошептал Крестовский, не в состоянии поднять рук, четко осознавая видимо, что другого выхода нет.
— Этого не достаточно, — осуждающе покачала Иоланта головой и строго погрозила ему пальцем. Жуткий кровавый оскал блестел через распортую щеку.
— Чего тебе еще? — простонал Крестовский.
— Волшебное слово? — вкрадчиво прошипела Иоланта.
Вот же сатанинское дитя! Щека пробита насквозь, а она еще и глумиться. С окровавленных губ её стекала кровь на шею. Вид невероятно инфернальный. А Крестовский её сначала и не понял даже.
Но потом до него дошло. Не сразу, но дошло.
— Простите… — пробормотал он, отводя глаза. — Я прошу извинить меня.
Иоланта поощрительно покивала, мол видишь, не так уж это было и трудно.
— Принимаю, — удовлетворенно пробормотала Иоланта.
Дуэль окончена взаимным кровопролитием и по примирением сторон.
Я ясно услышал, как резко выдохнул старший Крестовский, прежде чем собравшаяся толпа зашумела разом.
Октавия мгновенно оказалась около Иоланты, осмотрела её окровавленное лицо.
— Постарайся не морщится, дитя, — произнесла Октавия, вводя обезболивающее. — И я сделаю все наилучшим образом.
— Только не говорите папе, господин учитель, — попросила Иоланта, не моргая глядя в пространство, пока Октавия колдовала над её лицом. — Он этого не поймет.
Да я и сам не понимаю, кто мог повестись на энтузиазм этой девчонки? Понадеялся на её явное преимущество в технике, как будто самому не доводилось умывать кровью противников, являвшихся с явным преимуществом. Дуэльный поединок — это маленькая война, на войне всякое бывает. Надо было всё-таки убрать её отсюда и решать все самому.
Само собой, она бы мне такого никогда не простила бы. Но я бы это как-то пережил.
Крестовский-младший лежал на руках своего отца и тоже очень колоритно истекал кровью, раскинув руки в картинной позе, с печатью смерти на бледном челе.
Ну или так ему бы хотелось.
— Октавия, когда закончишь, окажи первую помощь сыну барона Крестовского, — буркнул я.
— Конечно, господин рыцарь, — с готовностью отозвалась Октавия. — Как только закончу.
Вот стервь, теперь точно никуда спешить не будет. Ладно, выживет сын барона. Раны не смертельные, Иоланта свое дело знает.
И в этот момент Иоланта вдруг как заорет!
— Учитель! Я ранг подняла! Уи-и-и-и!!!
Октавия только в возмущении руками взмахнула.
И тут же мне пришло внутреннее оповещение из Списка Тысячи Наследников:
«Ваша ученица победила первого одаренного противника не из списка наследников в честном поединке. Её текущий ранг поднят на 1 ступень, теперь ее номер 998. Победа над еще пятью непобежденными одаренными не из списка наследников, принесет подъем ранга на 1 ступень».
Ого! А Крестовский младший у нас — нераскрытый одаренный, оказывается. Может, и не зря мы его в живых оставили. Может, нам от этого будет ещё какой-то толк? Ну, и я сначала, было, за Иоланту обрадовался, потому как не сразу понял, что это для нас всех означает.
А потом как понял и сразу радоваться перестал.
Ну, офигеть теперь. Это что же, Иоланта теперь на всех встречных-поперечных одаренных с дуэлями бросаться будет, чтобы ранг приподнять? А она ведь может! И даже наверняка будет! Щаз как понесется по планете, разыскивая неучтенных гениев.
Вот только малолетнего осатаневшего бертёра мне в учениках и не хватало! Надеюсь, меня на Хтони быстрее убьют.
Хотя, кажется там в условиях не все не так просто. Была одна победа, а теперь стало пять. А сколько надо будет победить после пяти? Десять? Где она столько одаренных найдет?
Нда, ладно подумаю над этим, когда время будет. Пора бы нам выбираться отсюда, пока еще чего не случилось. Я уже не в настроении так развлекаться. Наразвлекался я уже что-то.
Но сначала на меня набросилась Лидия.
— Что вы себе позволяете⁈ — яростно прошипела она.
— А что не так? — я удивился практически искренне.
— Мы же договорились! — возмущенно прошептала Лидия.
— А, — понял я. — Да. Жаль, не достанутся мне мои полмиллиона. Легко пришли, легко ушли.
Тут-то Лидию и взорвало по настоящему. Макс, контролировавший подходы к саду, даже подошел поближе к нам, чтобы, если что, быть под рукой.
— Не смейте ерничать, разговаривая со мной! — прокричала Лидия. — Я вам не игрушка. Я могу вас всех уничтожить! Могу стереть всё это чертово здание одним щелчком пальцев!
Тут я искренне рассмеялся.
— Я могу разворотить половину этого полушария, даже не щелкая пальцами, сударыня. Чем вы хотите меня поразить?
Лидия с минуту яростно сверлила меня раскаленным взглядом. А я ей искренне улыбался.
— Мы еще встретимся, — то ли пообещала, то ли пригрозила Лидия Винтер, развернулась на месте и удалилась, яростно цокая каблуками. Ещё немного, и мрамор начнет набойками пробивать.
— Ишь ты, какая стервь, — одобрительно проворчал Макс глядя ей вслед. — Зубастая.
— Точно, — согласился я. — Такой палец в рот не клади. И вообще ничего не клади. Откусит и пережует…
Макс только усмехнулся.
Ладно, пора нам убираться отсюда, дома и так дел невпроворот. Надеюсь, нас теперь ничто не остановит.
Так оно и вышло. И даже в перелете над пустыней нас не подождали никакие бодрящие попутные происшествия. Нормально долетели, приземлились, выгрузились.
Мда. Ну что, самое время собираться на мою самоубийственную миссию.
Я переслал Октавии список необходимого снаряжения и оборудования, и они вместе с Максом и Дашей принялись выгружать с Песца всё затребованное.
Я закончил подписывать всё необходимое перед отлетом в один конец: завещание, распоряжения на первое время, инструкции моему пока не назначенному временно исполняющему обязанности и за одно уж и квартальный городской бюджет подмахнул, чего там.
Покончил с бюрократией и собрался идти готовиться к миссии.
Но, конечно у меня сначала возникли проблемы с Иолантой.
— Я лечу с вами! — проорала она, без всякого доклада врываясь в мой кабинет.
Ага щаз. Слетала тут уже одна такая в соседнее полушарие. Вон, алый раневой рубец с щеки еще не сошел.
— Сударыня, — строго произнес я. — Вы остаетесь. И это моё последнее слово. Не спорьте. Я сказал — не спорьте И не надо так орать! Я не изменю своего решения. Нет, не потому, что я чудовище. А потому, что у меня для вас есть крайне важное поручение. Да, для вас, сударыня. Да, крайне важное. Остыли? Готовы меня слушать? Хорошо.
Я выдохнул и сказал:
— Если мы погибнем… Молчать! Я сказал «если»! Если мы погибнем, должен остаться кто-то, кто позаботиться о человечестве. Понимаете, эрцгерцогиня? Об этом мире, о вашей собственной планете, наследстве вашей матушки, вашем наследии. Если мы все погибнем, кто понесет знамя борьбы дальше? Кто если не мы, а без нас кто? Вы вообще задумывались об этом, сударыня? Вы понимаете меня? Понимаете?
— Да, — прорыдала моя ученица. — Я понимаю.
— Так что утирайте слезы, и будьте готовы к эвакуации, если наши дела пойдут скверно.
А уж они так пойдут, я вам гарантирую.
— Вы… — всхлипнула Иоланта, — Вы… Вы прямо как мама! Она так же говорила! И не вернулась!
Рыдая, Иоланта унеслась из моего кабинета.
Ну, что тут сказать то? Всё верно ученица сказала. Всё именно так.
Ну так тем более я не возьму её с собой.
Хватит ей потакать, вон чем дело кончилось. Пусть сидит дома, обеспечивает тыл. Если что, если дела совсем скверный оборот примут, Семеныч её спровадит с планеты обратно на Коварол раньше, чем сюда Орда нагрянет. Даже ценой отзыва её дипломатического статуса и разрыва отношений с эрцгерцогством. Я Семеныча как надо действовать проинструктировал.
Должен остаться хоть кто-то, если мы все погибнем.
И мне давно уже пора заняться военными приготовлениями. Время уходит. Принц Евгений должен выйти на геосинхронную орбиту над Королёвым с часу на час.
А тут еще и Семеныч доложил:
— «Сверчок» просит разрешения на посадку, господин рыцарь.
Ганс Рейкин, наш знатный передовик-контрабандист? А он-то чего тут забыл?
— Я их встречу, — ответил я и отправился на поле.
«Сверчок» лихо упал с неба, погасив двигатели, ещё не успев коснуться грунта.
— Ганс, — приветствовал я капитана контрабандистов, спустившегося на грунт суверенного имперского города по грузовому трапу. — Чем обязан вашему внезапному появлению?
— Я слышал, вы собираетесь на Хтонь, господин имперский рыцарь, — ответил Ганс. — Натянуть на бонги задницы засевших там ордынцев. Ну, я решил, что вам там потребуется проводник. Это же наша база. Кораблем рисковать я не имею права, но лично я от связывающих обязательств свободен.
— Добро пожаловать на борт, капитан, — усмехнулся я, хлопнув Ганса по плечу коричневого пыльника. — Это будет запоминающаяся поездка, я гарантирую.
Надо же, вот не ожидал, что он тут появится.
Не успел я добраться до снаряжения уже выгруженного на поле, как приехал Илья. Ездил домой утрясти дела. А теперь готов к бою. Я пожал ему руку, и мы вместе пошли снаряжать боевые доспехи к тяжелому рейду.
— Доброе утро всем, — приветствовал я Дашу, Макса и Октавию, готовивших расставленные прямо на поле доспехи к использованию, — Если оно, конечно доброе.
— Видали мы утречка и похуже, — улыбнулась Даша.
Я улыбнулся ей в ответ. Всё не так уж плохо, если в этом участвует Даша.
Я присоединился к работе. Мы прогоняли тесты систем, проверяли и заряжали оружие, набивали подвесные снарядные ящики, наполняли аптечки, накачивали в баллоны дыхательную смесь до плотности металла.
Мы ещё возились с доспехами, когда из пустыни внезапно прибыла Стальная Кукушка во главе десятка пустынгеров с солнечными копьями наперевес, с быстрозарядными карабинами в кожаных чехлах, все в патронташах, подсумках и патронных лентах, как бравые мексиканские революционеры.