А Ганс чувствовал себя явно хреново, хромал сразу на обе ноги, и я мог это понять.
— Там внутренний ангар для челноков, — пробормотал Ганс. — Это слив в его полу.
— Сколько там входов? — уточнил я.
— Один…
И тут долбануло в туннеле, из которого мы только что все вылезли. Народ не то чтобы подпрыгнул, но напрягся.
— Это что было? — спросил я.
— Это мины, — отозвался Макс. — Я их обратно установил.
Ага, к нам уже лезут через пройденный нами туннель. Отсюда надо уходить. Проще держать два входа, чем четыре.
— Октавия, открой люк. Череп. Галлахад, Правофланговый, вы первые наверх.
Октавия подняла к люку дрон и пока возилась с ним, Илья от одного из тоннелей крикнул:
— У нас тут движение!
А потом начал стрелять в тоннель.
— Октавия, поторопись, — приказал я.
— Десять секунд, господин рыцарь.
Решетка с грохотом рухнула вниз.
Дрон сбросил сверху фал.
— Череп, пошел! — приказал я.
И Череп пошел. Если его там встретят, у него больше остальных шансов продержаться под огнем до прибытия остальных.
— У нас движение, — доложила Даша от другого тоннеля и тоже начала стрелять.
Обкладывают. Обойти пробуют.
Наверху тихо. Череп высунулся вниз и подав руку Галахаду на веревке затащил его к себе. Потом они уже вдвоем втащили Правофлангового.
Я отправил группы от пока спокойных туннелей наверх, а Макс заминировал лазерными растяжками выходы из них.
Потом пошла группа Ильи, потом сразу Даша. Октавия со своим дроном уже была наверху.
Мы с Максом уходили последними, Макс за мной.
Да, тут наверху ангар и большой, на пару челноков, и пространство для погрузки, зарядная и погрузочная станции.
Илья погрузчиком уже ставит на люк сверху тяжелый контейнер.
Целых пять минут внизу было тихо, а потом начали взрываться мины. Надеюсь, ордынцам это понравилось.
Так, ладно, что тут еще есть?
Пока Илья с Галлахадом на погрузчиках забаррикадировали контейнерами ворота в ангар и расставляли остальные по ангару, импровизируя из них маленький укрепрайон, я расставил бойцов и осмотрелся.
Тут можно отбиваться какое-то время.
— Да, — сказал я. — Это будет здесь. Устанавливай мину, Октавия.
Пока Октавия возилась с нашей маленькой ядерной миной, я сделал короткую вылазку наверх, в световой фонарь на крыше ангара. Вид оттуда открывался впечатляющий.
Насос, огромная, параболическая башня, возведенная прямо на острове, уходила на высоту полукилометра. Молнии пробегали изнутри, между стенками башни, а кровавые облака кружили в хороводе вокруг её вершины.
Тонкая едва различимая в сиянии звезды струя клубящейся плазмы бесконечно тянется от Сефирота к насосу, исчезая в пульсирующем наэлектризованном силовом шаре в ста киломтерах над планетой.
Этот ордынский энергетический квантовый телепорт работает бесперебойно, высасывая тело нашей звезды.
И всю эту красоту мы и заминировали нашей ядерной бомбой.
— И что дальше? — спросила меня Даша, когда я спустился вниз.
Блин. Я искренне был уверен, что мы все поляжем сильно раньше, и в деталях эту стадию плана как-то не продумывал, чтобы потом не расстраиваться. К этой стадии операции от любого плана уже ничего не остается.
Но я был готов что-то ещё сымпровизировать. Делов-то.
Впрочем, ордынцы быстро локализовали наше местоположение, и времени мне на тщательное обдумывание плана не оставили.
«Стервятник-Хохотун» мог бы весь остров разнести и нас вместе с ним, да вот только мы забрались прямо под ту штуку, которую ему поручили охранять. И разнести просто бортовым залпом он нас не мог.
Ну, да у него на борту хватало средств более тонкого свойства.
Сначала они послали разведчиков. Они показывались из стен и тут же исчезали, когда мы открывали по ним шквальный огонь. Может мы и убили кого.
А потом просто взорвали крышу ангара у нас над головами.
Внезапная цепочка взрывов над головой прижала нас, а полу в щелях между контейнерами как в окопах под обстрелом.
Крышу сорвало, и мы увидели «Стервятника-Хохотуна» во всей его могучей красе залитого снизу отсветами лавового моря. Словно огромное костлявое чудовище, он навис над нами.
На дне вдоль оси вражеского корабля один за другим открывались десятки сияющих светом изнутри люков, и оттуда на несчастный остров обрушились десятки фалов, а по ним вниз посыпались сотни ордынских десантников.
Реально сотни.
Может, и не зря я план отхода не планировал. Он теперь нам точно не понадобиться.
Мы открыли ураганный огонь по десанту из всего, что у нас было, сшибая четверорукие фигуры с фалов. Но их было очень много.
Первая группа из десятка десантников свалилась прямо к нам в ангар.
— За мной! — заорал я поднимая молот. — Встретим, пока их мало!
Первый десантник приземлился спиной ко мне.
Ордынцы не поворачиваются. Они переориентируют симметрию тела в нужном направлении. Вот он только что стоял спиной к тебе, а в следующий миг, словно выворачивается наизнанку внутрь себя и уже проступает сквозь затылок щербатая морда, и он уже всей своей жуткой физиономией к тебе.
И мы сошлись с ним в рукопашную.
Я отбил лопатой выпад кривого абордажного катласа, и с другой руки всадил ему молот в прямо в середину тела.
Полыхнуло черным светом.
От удара молотом десантник просто улетел как из катапульты запущенный, врезался в стену зала и разлетелся брызгами, словно с сотни метров упал.
А-а! Так вот как это работает!
Череп с двух рук расстреливал падающих на нас десантников танцуя в ответном огне.
Макс поливал небо шквальным огнем своего четырехствольного бластера и наплечных турелей.
Даша уже срубила ордынскую голову ударом плазменного лезвия, разорвавшего перчатку её доспеха.
Правофланговый потерял оружие и просто забил кулаки в стальных перчатках в оскаленную ротоденталь десантника, завыл от бешеного напряжения и разорвал пасть ордынца.
Мужик обещал пасти рвать? Мужик сделал.
Вроде отбились? Вроде да.
Но за первым десятком, который мы вырезали полностью за минуту, на нас падало уже три десятка ордынцев. А следом за ними ещё сотня. А за ними уже две сотни.
И стало ясно, что вот этой многосотенной волны мы уже точно не выдержим.
И поляжем тут все.
Среди всей этой мясорубки с ядерной миной на коленях с пальцами на инициаторе сидит Октавия и смотрит на меня.
Взрываем? Господин рыцарь?
Вот что спрашивал у меня её нечеловечески отрешенный взгляд.
Взрываем?
Глава 17Быстрее света
Так взрываем? Или как? Октавия готова исполнить приказ.
Подожди, Октавия, не гляди на меня так требовательно.
Нам нужен план Б. И быстро.
Мы ещё помучаемся.
Но подумать некогда. Сначала надо выжить. Прямо сейчас.
— Огонь! — заорал я, поднимая над головой молот и бластер одновременно.
Десантники падая на меня палили из всего, что у них там было, но черный молот исправно сгребал прилетевшее в кучу, раскручивал в спирали вокруг оголовка и разбрасывал в стороны под непредсказуемыми углами, скашивая всех подвернувшихся ордынцев, что твой роторный пулемет. Вокруг молота вращалась целая метель болтов. Чем больше ордынцы палили, тем больше в них возвращалось.
И наши добавляли из всего, что запасли для самого последнего боя…
Эффект создался феерический.
С неба падал непрерывный мясной листопад, насыпая просто груды трупов.
Мы бы уже стояли по колено в крови, если бы у ордынцев была кровь.
А потом ордынцы кончились.
Обвалились как черные обгоревшие листья и кончились.
— Прекратить огонь! — прокричал я. — Беречь заряды!
Батареи у нас не бесконечные…
Потемкин в восторге ощерился оглядываясь у меня на плече и зашипел от восторга. Он желал продолжения бойни. И то верно. Вон сколько халявной жратвы осыпалось. Нечего тут думать, надо дальше трясти.
— Выдыхай, бобер, — устало посоветовал я ему, опуская молот. — Углекислый газ в голове запузырился, что ли? Не все сразу.
Потемкин нагло игнорируя малопригодную для дыхания атмосферу, алчно облизывался на груды инопланетной некроорганики. А скорее на груды еще не кусанных экзотических пушек.
Нехорошее какое-то затишье. Явно ордынцы что-то замышляют. Стоило бы и нам что-то сообразить. Пока соображалку не отстрелили.
— Принц Евгений, — вызвал я. — Сохраняй молчание. Принимай новые вводные. Основной план проникновения выполнен полностью. Планы отхода А, Б и В невозможны. Бери вторую часть плана Г и первую часть плана Д и выполняй.
— Ого, — удивленно отозвалась Даша, услышав мое сообщение. — Это что за планы такие? А чего никто не в курсе?
— Да так, — пробормотал я. — Пара домашних заготовок Г и Д.
Не объяснять же, что это пара планов, которые я чисто на автомате прикидываю каждый раз, планируя операцию, чисто символически, на случай какого-то Грандиозного Дерьма… Неудобно как-то.
— А чего так тихо стало? — вдруг понял я.
Я заозирался. Действительно тихо. Ни стрельбы, ни взрывов. Убитые ордынцы лежат спокойно, мои бойцы сидят на своих позициях тихо.
— Внимание, — произнес я предупреждающе подняв руку. — Слышали?
Даша тоже закрутила головой, усилив прием звуковых волн в своем шлеме.
— Там, — негромко произнесла она указав направление.
И действительно кто-то снова произнес тихим еле живым голосом:
— Не стреляйте…
Человек? Здесь? Сейчас?
— Кто там? — крикнул я. — Назовись.
— Я выхожу. — ответил тусклый безжизненный голос. — Не стреляйте…
Да кто там?
А потом оно спустилось по скату рухнувшей крыши ангара к нам.
— Это что еще за дерьмо? — тихо проговорил Череп.
Даже его проняло то, что мы там увидели.
Это тело женщины от середины сращенное со здоровенным обезглавленным ордынцем. Серо-синяя кожа. Ее голый торс от пояса торчит из ордынской шеи, вон, здоровенная нижняя челюсть даже уцелела. Ее тело болтается как петрушка на рывками шагающей четырехрукой туше. Ублюдочный кентавр, насильственный сиамский близнец, ведь вряд ли обе части этого жуткого союза стремились к нему.