— Нет, про деньги я как-нибудь решу, — озвучил я, хотя до конца ещё сам не понимал, как решить. — Князь. Князь вызывает на аудиенцию.
— Вот как! Неронов? Вы же чем-то прославились? Кажется… Диана что-то рассказывала, выиграли гонку, ведь так?
— Прославился, — усмехнулся я. — И кое-что выиграл. Но разговор может оказаться совсем не об этом. И поэтому мне категорически не хотелось бы лететь к нему с титулом «имперского рыцаря». Хотелось бы совместить полёт с принесением оммажа. И как решить данную проблему — я пока что ума не приложу.
— Хм… — Витольд Олегович задумался.
И после этого «хм» мы оба прекрасно поняли, что я попросил его об услуге.
В Пантеоне я очень часто слышал крылатое выражение о том, что никогда ни о чём ни у кого не следует просить. Дескать, это ниже достоинства, да и верить никому нельзя. Я, конечно, не люблю быть должным, но мне что тогда это выражение казалось очень странным, что теперь. Очень вредное выражение, надо, надо у людей просить! Человек, в конце концов, тварь сугубо социальная.
И любая тварь, устанавливающая социальный контакт, неизбежно выиграет у того, кто сидит в одиночестве в своей уютной пещере. Вопрос только — у кого просить? Витольд Олегович выглядел как вполне достойный для этого господин.
— Я правильно понимаю, Александр, что вы намекаете на договор о покупке титула с постоплатой?
— Это было бы идеальным вариантом. Я могу внести аванс в размере пяти… нет, четырёх миллионов имперок сегодня же. Если нужно — могу выставить что-либо в залог.
— Хм… Дайте подумать.
Думал он долго. Что-то смотрел, высчитывал на калькуляторе, что-то вбивал в поисковике, заглядывал в какие-то окна.
А затем мне пришёл образец договора.
— Читайте. По датам чуть позже уточним.
Договор был написан достаточно простым и понятным для юридического документа языком. Диана отдавала мне титул, передавала символы баронской власти — жезл и именной бластер. А также владения — недурные два миллиона гектаров на экваторе, на побережье моря в аккурат напротив Западной Герберы. С цитрусовыми садами, виноградниками, саванной и двумя десятками фазенд разной степени обветшалости.
Титул, между прочим, звучал весьма неплохо — «барон Центрально-герберский»
Передача символов баронской власти Дианой — и второй части оплаты мной — планировалась в срок до двух месяцев, при личной встрече.
— При личной встрече? — переспросил я.
— Да, — Витольд кивнул. — У меня будет доверенность от жены. Прилечу я лично, на яхте. У меня как раз будут кой-какие дела в Помпаде, сделаю крюк, заскочу на пару дней.
Я кивнул и принялся читать дальше.
И вот следующий пункт меня немного напряг. Ну, как немного — очень даже напряг!
— «В качестве залога на ссуду приобретатель титула выставляет один из своих кораблей классом размерности не менее четвёртого»⁈ — прочитал я и вопросительно поднял бровь. — И далее что-то про наследство в вашу пользу. Это как понимать, Витольд Олегович?
— Ну, тут всё просто. Я вам доверю. И вы мне доверяете. Мы оба понимаем, что деньги вы так или иначе заплатите. И вероятность того, что залоговые обязательства вступят в силу — близка к нулевой. Кроме того, технически обмануть у вас куда больше шансов, чем у меня — вас. Но если что-то пойдёт не по плану, если вы, скажем, не дай бог, погибните — будет куда разумнее, если ваш боевой корабль — напомните, кстати, как его зовут? — перейдёт во владение флотскому офицеру. То есть — мне.
И тут я был вынужден согласиться. Витольд Олегович имел какой-никакой боевой опыт и нашёл бы «Принцу Евгению» должное применение.
А после мясорубки на Хтони мысли о варианте «Б», то есть о варианте, что меня после какой-нибудь нездоровой движухи не станет в живых — посещали достаточно часто. Как и раньше, до Пантеона. А Империя должна жить. И боевые активы Империи ой как пригодятся.
— Хорошо. Я согласен. Заключаем договор.
«Отправлено 4 000 000 импер. валюты Витольду Олеговичу М. Баланс — 1 780 000 импер. валюты, 256 000 герберск. валюты»
— И всё? — уточнил я.
— Насколько я знаю, титул в течения дня отобразится в вашей личной карточке со статусом «ожидает принесения оммажа», — пояснил Мендес.
— Но графа у Герберы нет.
Витольд Орландович кивнул.
— Так что фактически оммаж, то есть формальное подтверждение титула, может произвести либо князь системы, либо чиновник в титулярной канцелярии — даже не знаю, сохранилась ли такая на Орхидее. Но он потребует продемонстрировать жезл и бластер. Либо автоматический переход спустя, кажется, полгода.
— Отлично. Князь мне подходит. Что ж, Витольд Олегович, спасибо, будем ждать.
Ну, и чувством завершённого — пусть и не полностью — дела я вернулся к делам заурядным. Нас ждали сборы, пополнение каботажа, установка вооружения. Ракеты ближнего боя по-прежнему были самопальные, одно племя в заброшенном цеху на коленке клепало при поддержке от Ганса Рейкина, но на первый раз сойдёт.
Ну, и десяток-другой ядерных гранат. На всякий пожарный. Желания бомбить Орхидею, конечно, у меня ни малейшего не было, но — мало ли.
Параллельно я улаживал все местные дела. Проинспектировал все стройки, пообщался с моими подчинёнными, городскими чиновниками всех мастей, созвонился со старостой Немилино и Марией Геннадьевной.
Капсула тем временем «успокоилась». Повторяла послание уже не непрерывно, а один раз в десять минут. Ближе к вечеру я всё-таки решил разобраться с этим — приоделся, прошёл через оцепление, вокруг которого всё ещё дежурило несколько зевак, и подошёл к капусле.
— Активировать режим ответа. Я, Иванов Александр Игнатьевич, имперский рыцарь… и барон Центрально-Герберский, отвечаю согласием на визит к его сиятельству князю Орхидейскому Игорю Артемьевичу Неронову. Мой визит состоится в ближайшие две недели.
Капсула загорелась приветливыми зелёными огнями и сообщила:
— Сообщение отправлено. Вам будут сообщены место и условия пребывания на Орхидее.
Всё. Теперь пути назад не было. Надо лететь. Под вечер долго общался с Семёнычем и Ильёй — он решил не лететь. Раздавал указания на время моего отсутствия.
Ну, и указания на случай, если я не вернусь — тоже раздал.
К особняку отправился очень поздно, затемно. Но так просто лечь мне было не суждено.
У входа уже дежурила Иоланта, её новый безликий серв-дворецкий, которого мы с Октавией перепрошили после нашей драки. И трое сестёр Аннушкиных. Спелись они, значит.
Вот про сестёр, надо сказать, я забыл. Да и Аннушкин был занят погрузкой, к нему челнок грузовой прилетел в середине дня, и обсудить изменившиеся планы возможности не было.
— Учитель. Мы все летим с вами. Нам нужно на Орхидею.
— Хм… Прямо все?
— Все! — хором ответили Аида и Аделаида.
Аэлита, самая младшая, стояла поодаль со скрещенными на груди руками. Совсем вот не горела желанием, судя по всему.
— Вы на неё не сморите. Она космоса боится! Можете её и не брать.
— Не боюсь я! — буркнула она. — Просто не бывала ни разу.
— И мы не бывали! — отвечали старшие. — Но хотим.
— А папенька? — спросил я.
— А папенька не будет против. А мы папеньке и не скажем. А может и скажем. А если будет против — мы всё равно улетим!
Иоланта наблюдала за моим с ними диалогом, разочарованно качала головой, потом рявкнула:
— Тишина! Говорить буду я. Учитель, ответственность за нахождение на корабле за этих лентяек я полностью беру на себя. Они будут частью моей дипломатической делегации.
— Дипломатической? — усмехнулся я. — Я не уверен, что князь приглашал тебя лично. Это, конечно, не мешает тебе полететь вместе со мной, но ты запросто можешь потеряться в этом муравейнике. Насколько я знаю, Орхидея больше Коварола по населению вдвое.
Иоланта хмыкнула, задумалась. Потом её осенила мысль:
— Хорошо. В таком случае, мы будем там инкогнито! Будем заниматься там шпионской деятельностью и сбором данных. Одновременно тренироваться в управлении малым коллективом в непривычных условиях.
Я был слишком уставшим, чтобы спорить. Да и, по правде сказать, саму Иоланту я и так думал взять на Орхидею. Как-никак, это куда безопаснее наших променадов по Хтони и на различные абордажные операции. Можно и развеяться.
А девицы Аннушкины составят мне неплохую свиту, в случае чего. Надо бы их только приодеть.
— Значит, так. Завтра собираетесь, внимательно проверяете гардероб, если не хватит — ищите время у Октавии, берёте «Солнышко» и дуете в Западную Герберу, закупаться нарядами. Бюджет выделим. Затем… да прекратите вы целоваться! И тише, люди уже спят!
— Спасибо, спасибо! — визжали Аида и Аделаида, посыпая меня поцелуями.
Аэлита с Иолантой смотрели на действо с нескрываемым пренебрежением.
— Совсем избалованные, — прокомментировала Иоланта. — Придётся воспитывать.
Ну, и, конечно же, выспаться в этот суматошный день мне не удалось.
Оранжевая тревога, мать её. Потёмкин, прикорнувший у меня на груди, чуть не прокусил мне одеяло, когда над городом заныла сирена, а я подскочил в кровати.
Два челнока зависли в километре от границы космодрома, чуть левее моего особняка.
Пока я быстро одевался, Октавия уже докладывала:
— Неопознанные, требования не выдвигают, на контакт не идут. Опознала как челноки Церберовых. Один — с вооружением.
— Ясно. Озвучить требования громкой связью, — сказал я в общий канал.
За окном на весь Королёв забубнил голос Семёныча:
— Вы пересекли административную границу имперского города Королёв… и находитесь в зоне поражения наших систем ПВО. Просьба в течение минуты покинуть воздушное пространство, иначе к вам будут применены силы… будет применено воздействие…
Семёныч явно был спросонья. У нас, конечно, на посту дежурили пустынгеры, но случай бы не то, чтобы очень часто случавшийся. И поэтому они дождались, пока проснётся Семёныч.
— Давайте по-другому. Песецъ, выскажись, — попросил я в общий канал.