— Слышьте вы, двое, в капсулах смерти? Вы там совсем берега попутали? У меня и у вот этого мелкого рядом, — это он про «Принца Евгения», — по тридцать противоракет, осколочные, вакуумные, антигравные — угадайте, на кого они все направлены? Какими первыми шмальнуть, выбирайте?
Подождали десять секунд — ноль реакции. Висят себе и висят. Видимо, указаний ждут от начальства.
— Шмальни светошумовой, — попросил я, наблюдая с порога поместья.
Ракета вышла с левого борта «Песца» и рванула прямо перед носом у челноков. На секунд двадцать светло стало — как днём.
Видимо, это вразумило пилотов, и они плюхнулись на дюны за воротами внутреннего периметра, отсыпанными после расчистки центральной части города.
Я же подхватил молот Хана, прыгнул на глайдер и мчал к ограде — посмотреть, кто там такой борзый.
А там же на бронеглайдере — да, уже и таким обзавелись — наших гостей встречали Правофланговый с Максом.
Только вот открывать огонь они не спешили. Ну, и, собственно, было нетрудно догадаться, кто такой борзый. Череп, конечно же, он же Матиус Чемберлен. Вылез из челнока, стоял в люка в расслабленной позе, посмеивался.
— Череп? Какие люди! Чем обязаны? Почему не предупредил, я бы чайник поставил? — спросил я.
— Сам догадайся, рыцарь. Ты забрал кое-что, что принадлежит хозяину. И хозяин прислал меня разобраться.
Макс дёрнул пушкой, проворчал недовольно:
— Мы же с тобой вместе воевали, Матиус! Против тех тварей! Помнишь⁈ Так чего ты так? Без приглашения! На челноках! Обидно же!
— Тише-тише, здоровяк. Война-войной. Там мы все супротив одного врага. А тут — обычная работа. Надо вернуть. Племяшка Виктора всегда покорностью не отличалась. А тут — спрятаться решила. Но мы-то знаем, что с планеты улететь не смогла. Лифт-то один. Значит — к тебе, у неё тут, видать, челнок был запрятан запасной.
— Племяшка Виктора… — я изобразил недоумение. — А, так ты про подданную империю, полноправную жительницу имперского города Королёв, старшего бизнес-консультанта Викторию Альбертовну Церберову-Мельброд?
Череп изменился в лице. Скрестил руки на груди. Не понравилось ему это, видимо.
— Вот, значит, как. Не хочешь отдавать, да? Ну так как будем решать эту нашу маленькую проблему? Вернее — при помощи какого оружия, а?
Глава 21Теперь уже с кровью
— Мне прикончить его? — тихо спросил Легавый, стоящий рядом.
— Нет, погоди. Это звучит как вызов на дуэль. Значит, это касается меня.
Странный он. Ну неужели он думал, что я так просто отдам человека, попросившего у меня убежища?
Я подошёл ближе и прямо сказал ему.
— Слушай, Череп. Вали-ка отсюда. Мне совсем не хочется убивать человека, с которым мы бок о бок сражались против галактической чумы. И который получил из моих рук звезду героя. И с которым вместе праздновали победу.
— Не поверишь, и мне тоже не хочется! — сказал Череп. — Да и на твоей стороне численный перевес. Но хоть что-то я должен же сделать, так? Меня Церберовы после твоей звездочки повысили. И сказали — «лети». Я же теперь командир эскадрильи орбитальных челноков. Что-то же должен сделать, понимаешь? А потом я свалю, так и быть.
— То есть ты предлагаешь дуэль, — догадался я.
— Ага! Ты же человек чести. Не должен отказаться от честного поединка.
— Хорошо. Хотя нормального картеля я не увидел, да и перчатку в лицо ты мне бросать не станешь, — кивнул я и обратился ко всем. — Выбираю кулачный поединок! Без любого оружия, включая холодное, голые кулаки. До первой крови.
— Идёт!
Мы очертили круг, засучили рукава.
Кто-то ударил по обшивке бронеглайдера в качестве гонга, и бой начался.
Некоторое время мы кружились вокруг друг друга, потом я первым пошёл в атаку. Удар, хук, апперкот — Череп, конечно, успешно парировал, прыгал, плясал на месте.
А потом он, уклоняясь от удара, развернулся и врезал мне с ноги, с разворота в грудь. Ну, как врезал — попытался врезать, я вовремя ушёл назад. А затем поддел на противодвижении его ногу, поддел и отправил жрать песок.
— Ах, значит, теперь можно и ногами?
Говорили же — только кулаки⁈ Что за приёмы боёв без правил? Меня такое мигом взбесило. Пара контрольных ударов ботинком по почкам, чтобы не успел встать. Затем я свалился на него и стал наотмажь бить по лицу.
В полсилы. Проломить черепу Череп именно сейчас, простите за каламбур, в мои планы не входило.
— Сколько⁈ Сколько тебе платят Церберовы⁈
Свободной рукой он вцепился мне в горло. На короткое время ему удалось меня придушить и почти вывернуться, развернуться и оказаться сверху, но очередной мой удар в солнечное сплетение отправил его обратно на песок. На пару секунд мы оба сели отдышаться и прокашляяться, и он успел ответить:
— Пятьдесят… Пятьдесят тысяч.
Он начал вставать, но моя подножка снова отправила его на пол импровизированного ринга. Он схватил горсть песка и кинул в лицо.
Я знал, что когда-то он это сделает, зажмурился, отвернулся, уклонился от очередного удара.
— Тысяч имперок? За поимку Виктории? Некисло!
Я успел вытереть песок с лица, когда он н пошёл в атаку. Я сперва уклонялся, отплёвывался, блокировал удары один за другим, запястья уже ныли от ушибов, и как же хотелось применить энергию Большого Взрыва! Но нет. Нельзя. У нас честный поединок. Не то, что у некоторых.
Я засыпал его ударами в ответ. Бил строго в болевые точки.
Он вышел за границы круга, Легавый, принявший роль рефери, свистнул с предупреждением.
В образовавшейся паузе Череп сплюнул с кровью в песок и ответил:
— Пятьдесят тысяч герберок, господин чёртов рыцарь! В неделю! За Викторию отдельно ничего не платили.
— Ах, вот как! — я снова пошел в атаку. Поймал его на удушающий захват, вывернул и загнул, прижав в груди и оттягивая назад. — А живёшь ты где? У тебя большой особняк?
— Нет! — сдавленно прохрипел он. — Апартаменты… трёхкомнатные!
— Апартаменты, говоришь, говнюк! А как насчёт личного ничейного заброшенного особняка на берегу моря? А⁈ И ста тысяч герберок в месяц⁈
— Крбль! — пробулькал он.
— Чего⁈ Корабль хочешь⁈ — слегка приотпустив, спросил я.
— Хочу! — кивнул он. — Межорбитальный!
— Испытательный срок — два месяца, пока что место второго пилота на «Скотинке» в отсутствие меня и Дарьи. А через три месяца — свой корабль. Там и «Песца» починим.
Нет, конечно, управлять «Песцом» я ему не дам. Так, удочку закинул. Но пилот он хороший, несмотря на все его недостатках. Выдать бы ему судёнышко размерностью два-три и держать подальше. На особых заданиях.
Прикорманенный, перекупленный негодяй куда лучше негодяя, стоящего в оппозиции. Даже несмотря на все риски.
— Идёт, — ответил он и крикнул своим. — Я сдаюсь! Сумку! Эй вы! Проваливайте! Сумку киньте мне только.
А сумка-то, похоже, оказалась полностью собранной. Готовился, получается, Череп? Ну и кто кого переиграл?
Подданство Империи Череп всё-таки принял, хоть и неохотно. Сказал, что «в Империю всё ещё не верит, но раз надо для проформы…»
Ничего. И не таких перевоспитывали. Вон, что пара недель в пустыне с Правофланговым и Легавым сделали!
Илью и Семёныча я проинструктировал на случай каких-то ЧП, но в целом был спокоен. Илья оставил на борту «Принца Евгения» трёх своих роботов-сервов с паяльными аппаратами. Будут латать пробоины во время полёта.
Остался вопрос с Викторией. Я прекрасно понимал, что это не последняя попытка Церберовых достать её. Значит, будет и ещё. Значит, ей лучше поскорее убраться с планеты.
В ангаре «Принца Евгения» хватало место для второго челнока первого класса размерности, и я предложил погрузить «Марию Антуанетту» на борт.
— Зачем ждать другого попутчика, если мы и так туда летим? — резонно предположил я.
Что ж, Виктория, недолго поколебавшись, согласилась. Отчасти, наверное, потому что оставаться в одном городе с Черепом ей, несмотря на мои гарантии безопасности, всё ещё не хотелось.
Весь день были сборы, а рано утром на следующий, ещё затемно, наступил торжественный момент прощания и последующего старта.
Иоланта в сопровождении с пятью служанками и безликим сервом поднялись на борт и заняли три каюты, включая одну люксовую-офицерскую.
Капитанскую, разумеется, занял я. Вторую старше-офицерскую — для Даши, третью — для Макса. В стандартом кубрике для младшего офицерского он и так бы не поместился. Вернее, залезть бы смог в три погибели, но вот мало-мальски ноги вытянуть удавалось только на двуспальной офицерской кровати. И то, если по-диагонали, и то, если не проломится. Ну, мы подготовились, Семёныч и Ильёй дополнительный армопояс бетонный сделали.
Аннушкины разместились в трёх каютах для младшего офицерского состава, скащали, что им вполне комфортно. А вот с Викторией вышел конфуз. Я как-то полагал, что ремонт отсеков с «раненой» стороны будет к тому времени уже закончен. Но нет — там после взлета и выхода на отлетную орбиту наступил полнейший вакуум.
Кончились каюты, в общем.
— Ладно, — вздохнула моя бывшая зазноба, когда мы подыскивали ей жилплощадь на ближайшую неделю. — Спасибо что хоть так приютил. Буду ночевать в «Марии Антуанетте».
— Нет уж. Сейчас что-то придумаем.
В итоге им с Варварой выделили цельный жилой казарменный блок на нулевой палубе. Хоть в крокет играй.
Правда, в соседнем казарменном блоке располажились пятеро пустынгеров — ремонтники и техники-стажеры, кандидаты в матросский состав. Макс с Октавией лично выбирали лучших из лучших. Так что не должно было проблем с таким соседством возникнуть.
Ведь не должно же было, да?
Перед самым взлётом на внутреннем экране отобразилось долгожданное:
«У инкогнито-аккаунта Александр Иванов обнаружен новый статус: барон Центрально-Герберский. Ожидает принесение оммажа. »
— Прекрасно! Евгений, летим!
Есть старт гравитаторов. Есть отрыв от поверхности. Есть зажигание маршевых. Есть старт систем искусственной гравитации. Есть выход на работу основной тяги. Есть преодоление максимального аэродинамического. Есть выход из атмосферы. Есть выход на промежуточную орбиту.