одавал признаков жизни.
— Эй, ребят, вы там живые? — попыталась докричаться до них Даша.
Тщетно. То ли сильно гордые, то ли связь повреждена. То ли… В общем, похоже, первая окончательно выбывшая команда — к ним уже спешил судейский челнок, выполняющий роль спасателя.
«Рагнарёк» же, как я заметил, медленно попытался вернуться на трассу.
Примерно в это же время мне на прорезавшийся коннект коммутатора прилетело личное сообщение от Виктории:
«Саша, будь осторожен. Держись подальше от Крестовских и Черепа. Константин может попытаться свести счёты».
Признаться, на тот момент сам не понял — с кем свести счёты? Со мной? Так это и так понятно, что попытаются. Или друг с другом? Что ж, это интересно.
Озвучивать команде я сообщение не стал.
У самого стрельбища я увидел прямо по курсу «Сверчок».
Тот, качаясь из стороны в сторону, тащился, как мы недавно, на маневровых.
— Ганс? Помощь нужна? — спросил я.
— Справимся! — послышался голос. — Отвалите, рыцарь!
— Ясно, — сказал я в сторону. — Гордые. Илья, магнитный фал вытащи, сейчас подцепим.
Подцепили, потащили.
— Александр, я же просил не помогать! Мы сейчас всё починим!
— Имперские рыцари всегда возвращают долги. Ха, ты что, боишься, что мы будем квиты, и я не заплачу тебе полагающийся процент?
Мы вошли на пятую стрельбу — на второе стрельбище, которое на дальней дистанции. Там уже отстрелялась «Луиза», не закрыв ни одну мишень, и теперь наматывала штрафные круги. Отцепили фал, Ганс встал на место для стрельбы, одновременно ремонтируя движки.
— Ох, изверги! — тем временем снова запричитал Скотинка. — Какие изверги! Что они наделали! Юрик! Бедный Юрик! Они…
— Они распилили на мишени твоего старого друга, мы знаем, — мрачно сообщил Илья.
— Вы знали, и молчали! Я же сейчас буду стрелять по своему собственному…
— Заткнись, — снова сказала Октавия. — У тебя память сбросилась. Лучше выровняй маневровые.
Один выстрел — чётко. Второй — чётко. Третий — промах.
— Круг, — скомандовал я.
И мы пошли на штрафной круг. Вышли почти одновременно с «Луизой».
— Иванов! — услышал я женский голос в эфире. — Ты думаешь, ты меня обгонишь?
— Думаю, обгоню.
И у нас началась гонка с преследованием. Мы шли корпус в корпус — я и она. «Сверчок» же и «Разрушитель Лекс» шли ноздря в ноздрю, бодались, толкались прямо перед нами.
Но, на удивление, всё шло достаточно спокойно. Октавия даже успела метнуться к кухне и влить в нас по поллитра свежесваренного чаю с женьшенем и скормить энергетические батончики. Подобный допинг, благо, не был запрещён.
К шестой стрельбе мы сильно сократили отставание от Буцефала и пришли третьими.
1 место — Буцефал (зелёные)
2 место — Луиза (чёрные) + 5 минут
3 место — Скотинка (фиолетовые) — + 5 минут
4 место — Сверчок (оранжевые) + 5,5 минут
5 место — Разрушитель Лекс (красные) + 5,5 минут
6 место — Левиафан (голубые) — + 8 минут
7 место — Рагнарёк (синий) + 11 минут
8 место — Стремительный Лось (жёлтые) — выбыл
Но при стрельбе «на ходу» рука Октавии всё-таки дрогнула. Минус один дополнительный патрон — и всего один остался в запасе. «Луиза» ушла вперёд, а затем мимо нас пронёсся на включённых бустерах «Разрушитель Лекс», едва не задев бортом.
Но его преимущество было недолгим.
Спустя пару минут после выхода со стрельбища яркая вспышка снова заставила включиться защитному экрану.
А когда зрение — наше и компьютерное — пришло в норму, мы поняли, что корабля Церберовых «Разрушитель Лекс», многократного победителя гонки, летевшего перед нами, больше нет.
Мы следующие, подумалось мне.
Глава 4Третий круг
Так вот, значит, о чём предупреждала Виктория. Значит, между собой. Значит, месть Крестовских.
Что ж, всё вполне логично.
Первым делом я затормозил и отвернул, чтобы не вляпаться в обломки. Хотя Скотинка всё-таки заорал благим матом — особо быстрые фрагменты всё же долетели и застряли в композитных щитах. А во вторую очередь у меня сработал старый инстинкт коллективного флотского бессознательного: «человек за бортом».
Я стал заворачивать влево, продолжая облёт места крушения.
— Куда, капитан⁈ — возмутился Скотинка.
— Время теряем, Саша, ты чего⁈
— Господин рыцарь, вы уверены?..
— Уверен. Надо подобрать выживших, — твердо сказал я. — Там стопудово есть выжившие.
И пространственный сканер подтвердил: есть выжившие. Болталось двое в сиденьях, в легких скафандрах. Не факт, что живые, но всё же.
— Так это ж Череп! Нахрена его спасать? — и Илья высказался.
Плохо идти против общего мнения команды. Но иногда — надо.
— Торможение. Магнитные фалы выпустить. Приготовьтесь, — скомандовал я, игнорируя возмущение команды.
Ну, и команда, видя мою убеждённость, принялась выполнять.
Открытый космос — главный враг человека. Ну, пожалуй, после Орды. Это я знал ещё давно. Злая, вредная, негативная среда, которая убивает или быстро, или медленно, смотря как повезет. Перед лицом открытого космоса меркнут все клановые распри и личные обиды. Конечно, в серьёзных военных человеческих конфликтах на это издревле наплевали. Конечно, на флоте применялась казнь в виде выбрасывания в вакуум — в том числе и по отношению к пиратам.
Но сейчас у нас была не война. Серьёзно, опасное для жизни и интриг — но обычное, «гражданское» соревнование.
Я был обязан спасти пилотов.
— Нас вызывает жюри, — сообщила Октавия.
— Принимай.
На связи оказалось не вполне жюри. Что было вполне ожидаемо — Питер Блейз, собственной персоной.
— Александр… — начал он.
— Я их спасу, — коротко ответил я. — Можете не сомневаться.
— Не их, — вздохнул Питер. — Выжил один Череп. Биометрия с Костяна не поступает, бортовой серв тоже уничтожен. Их потом подберут. Если нужно заплатить…
— Нет уж. Чтобы я брал за спасение человека из вакуума⁈
И я прервал соединение, продолжая маневрировать вокруг обломков, которые продолжали медленно удаляться от места взрыва. На сколько там аварийная маска рассчитана? На минут пять, десять от силы. Это же лёгкий станционный скафандр-комбез. Предполагается, что при аварии на космической станции и выходе в вакуум быстро кто-нибудь спасет, либо сам доберёшься до средства спасения. Если обломками на тот момент не прибьет.
А шанс на это сейчас был. Да и мы были в серьёзной опасности. Я тщательно мониторил карту разлёта обломков, облетая самые крупные, но местами и сам ошибался.
— Ой-ой! Осторожно! — взвизгнул Скотинка.
Нас больно царапнуло по борту тем самым армированным шипом, которым ещё пару часов назад Череп пытался нас протаранить.
Илья тем временем старательно вырисовывал присоской магнитного фала круги вокруг Черепа.
А тот уворачивался! Вот серьёзно! Барахтался в вакууме, словно крабик с креслом пилота вместо раковины, пытался отплыть, достаточно потешно болтая конечностями. Затем схватил какой-то обломок и кинул в сторону фала — ну, всё верно, по законам Ньютона, принялся отделяться. Но мы всё равно его поймали: во-первых, он уже начал ощутимо слабеть из-за нехватки кислорода и мёрзнуть, а во-вторых — Илья изловчился и схватил за заднюю часть кресла, под пятую точку, так, что руками просто не достать.
Последним его манёвром была попытка ухватиться слабеющей культяпкой за край композитного щита, прикрывавшего шлюз. Но фал оказался сильнее — так мы его и затащили в открытые створки шлюзовой камеры.
— Ходу, ходу! — крикнул я. — Даша, тебе управление. Илья, пошли!
Мимо нас как раз промчался Левиафан. Значит, четыре минуты потеряли. Что ж, не так много. Хотя, конечно, что я говорю — много! Очень много. Но ничто по сравнению со спасённой человеческой жизнью, пусть даже жизнью и такого больного ублюдка, как Череп.
Сами мы пошли к шлюзовой камере. От экстра-быстрого шлюзования немного заложило уши — воздух в небольшом объёме грузового отсека выравнивался с очень большим падением давления.
— Возьми какую-нибудь мухобойку покрупнее, на вот, — сказал я Илье, вручив здоровенный разводной ключ.
— Думаешь, он не будет рад, что его спасли?
— Не думаю — уверен. Это ж Череп.
А сам бластер взял, выкрутив мощность на минимум. В общем, мы, на мой взгляд, выглядели более чем убедительно, когда к нашим ногам свалился хрипящий, кашлюющий и посиневший от холода Череп.
Но наша крутизна как-то его не впечатлила. Сполз с сиденья, сорвал маску и первое, что сказал:
— С-суки!
— Это ты нам? — усмехнулся я.
— А кому же ещё! — прохрипел он. — Вы не дали мне выиграть!
— Если ты думаешь, что это мы тебя подорвали — то ты ошибаешься. Мы к этому не причастны, — покачал я головой.
Он попытался подняться и повис на мне, целясь вцепиться в горло. Я быстро словил его намерения и толкнул ногой, впечатав обратно в дверь шлюза.
— С-суки! — повторил он. — Порешу ублюдков!
— Объяснись! — рявкнул я в ответ. — Или ты чего, шокирован, что тебя, гниду такую спасли!
— Если бы вы меня не спасли, я бы… я бы вернулся в корабль и всё бы починил! И один бы победил, безо всякого Костяна!
Мы переглянулись с Ильёй и удручённо кивнули. Ясно. Шок, плюс кислородное голодание. Глюки и бредовое состояние. Помноженные на общую борзотность.
Он снова сделал выпад, уже в сторону Ильи, всё так же неровным шагом пытаясь схватиться и выхватить у него гаечный ключ. Выглядело это, с одной стороны, жалко, а с другой — показывало, насколько он упёрт и безрассуден.
Гаечный ключ приземлился на челюсть. Не в полную силу, но в достаточную, чтобы Череп отлетел обратно к шлюзовой камере.
Моя рука легла на пульт.
— Сейчас я тебя упакую обратно в шлюз. И в таком виде протащу до конца гонки. Чтобы угомонился. Держа руку на консоли запуска аварийного открытия люка. Либо ты угомонишься наконец, и мы мило побеседуем.