– А кто твой наставник?
Под ними Кантака, которая дремала в солнечной лужице, перевернулась на спину и принялась дрыгать лапами, демонстрируя миру белый и густой, точно королевская мантия, мех на животе.
– А это, друг Саймон, уже другая история, для другого дня, не сегодня. Итак, позволь мне закончить мой рассказ. В конце концов я научил Кантаку носить меня на спине. Наши уроки были… – Он поджал нижнюю губу. – Весьма занимательным опытом. Но во мне нет сожалений. Теперь я путешествую дальше, чем мои соплеменники. Баран – замечательное прыгающее животное, но у них совсем маленький мозг. Зато волки очень-очень-очень умные и верные, словно неоплаченный долг. Ты знал, что, когда они выбирают себе пару, это навсегда, на всю жизнь? Кантака – мой друг, и я считаю ее намного лучше любой овцы. Так ведь, Кантака? Это же правда?
Огромная волчица села и уставилась большими желтыми глазами на Бинабика. Потом опустила голову и коротко тявкнула.
– Вот видишь? – Тролль ухмыльнулся. – Идем, Саймон. Думаю, нам пора в путь, пока солнце еще высоко в небе.
Он соскользнул с камня, и Саймон последовал за ним, прихрамывая в своих разбитых сапогах.
По мере того как день начал клониться к вечеру, а они шагали между толпившимися вокруг них деревьями, Бинабик отвечал на вопросы Саймона про свои путешествия, продемонстрировав поразительное знание мест, которые Саймон посещал только в мечтах. Он рассказал ему про то, как летнее солнце озаряет внутренние грани покрытой льдом горы Минтахок, точно молоток в руках опытного ювелира; о самых северных районах леса Альдхорт, где царит тишина, растут белые деревья, тут и там встречаются следы необычных животных; про холодные приграничные деревни Риммерсгарда, не ведавшие про двор короля Престера Джона, там бородатые мужчины с дикими глазами сидят вокруг костров, в тени высоких гор, и даже самые смелые из них боятся существ, разгуливающих в злобно воющем мраке на вершинах.
Бинабик сплетал истории про скрытые от всех золотые шахты Эрнистира, тайные, извивающиеся, подобно змеям, тоннели, проложенные в черной земле среди костей гор Грианспог, и о самих эрнистирийцах, искусных, мечтательных язычниках, чьи боги населяют зеленые поля, небо и камни, эрнистирийцев, которые лучше всех в мире знают ситхи.
– И ситхи существуют на самом деле… – тихо проговорил Саймон с благоговением и одновременно страхом, когда вспомнил свою встречу с одним из представителей диковинного народа. – Доктор был прав.
– Конечно они настоящие, – приподняв одну бровь, сказал Бинабик. – Не думаешь же ты, что они сидят в своем лесу, размышляя, реальны ли люди. Какая чепуха! По сравнению с ними люди появились в этом мире совсем недавно, но уже успели причинить ситхи серьезный вред.
– Просто раньше я никогда не видел ситхи!
– Ты и меня никогда не видел или представителей моего народа, – ответил Бинабик. – Не видел Пердруина и Наббана, не встречал Луговых тритингов… означает ли это, что их нет? У вас, эркинландеров, столько глупых предрассудков! Человек, обладающий истинной мудростью, не сидит на месте, дожидаясь, когда мир придет к нему, чтобы доказать свою реальность!
Тролль, сдвинув брови, смотрел прямо перед собой, и Саймон испугался, что обидел его.
– Тогда что делает мудрый человек? – с намеком на вызов спросил он.
– Мудрый человек не ждет, когда мир докажет ему, что существует на самом деле. Нельзя стать по-настоящему состоявшимся человеком прежде, чем ты познаешь реальность. Мой наставник учил меня – и я считаю его науку чаш, истинной, – что не следует отталкивать от себя знания.
– Извини меня, Бинабик. – Саймон пнул ногой желудь, и тот покатился по тропинке. – Я всего лишь ученик повара – кухонный мальчишка, и подобные разговоры мне не слишком понятны.
– Ага! – Быстрый, точно змея, Бинабик наклонился вперед и ударил Саймона палкой по голени. – Это пример, совершенно точно! Ага!
Тролль потряс в воздухе маленьким кулаком. Кантака, решившая, что он ее зовет, примчалась на всех парах, принялась носиться вокруг них, и им пришлось остановиться, чтобы не налететь на резвящуюся волчицу.
– Хиник, Кантака! – зашипел Бинабик, и она отскочила, помахивая хвостом, точно самая обычная замковая гончая. – Итак, друг Саймон, – сказал тролль. – Прости меня за вопли, но ты доказал мою правоту. – Он поднял руку, останавливая очередной вопрос Саймона, и тот почувствовал, что расплывается в улыбке, глядя на невероятно серьезного и увлеченного маленького тролля. – Во-первых, кухонные мальчишки не рождаются от рыб и не вылупляются из куриного яйца. Они в состоянии думать, как самые мудрые мудрецы, если только не отталкивают от себя знания: если не говорят, что «не могут» или «не будут». Я как раз собирался тебе это объяснить – ты не против?
Саймон улыбнулся, он даже не обиделся, что Бинабик ударил его по ноге – на самом деле было совсем не больно.
– Пожалуйста, объясни.
– Ладно, тогда давай будем рассматривать знание как реку. Представим, что ты кусок ткани, – как ты сумеешь лучше всего понять, что представляет собой вода: если кто-то опустит в нее твой уголок, а потом вытащит наружу, или если тебя швырнут в реку, причем ты не будешь сопротивляться, и вода потечет через и вокруг тебя, и ты промокнешь насквозь? Итак, твой ответ?
От мысли о том, что он может оказаться в холодной воде, Саймон невольно вздрогнул. День уже клонился к вечеру, и солнце светило под углом к земле.
– Я думаю… наверное, если промокнуть до нитки, можно узнать про воду больше.
– С совершенной точностью! – с довольным видом вскричал Бинабик. – С абсолютной точностью! Итак, ты понял мой урок.
Тролль зашагал дальше.
По правде говоря, Саймон уже забыл первый вопрос, но его это не беспокоило. В тролле было что-то невероятно симпатичное – добродушие, которое прятало серьезность, и Саймон почувствовал, что оказался в надежных, хотя и маленьких руках.
Было трудно не заметить, что теперь они двигались в западном направлении, потому что косые лучи солнца светили им практически в глаза. Иногда ослепительная вспышка проникала сквозь полог листвы, и Саймон на мгновение замирал, любуясь сверкающими точками, танцевавшими среди деревьев. Через некоторое время он спросил у Бинабика, почему они идут на запад.
– Да, да, – ответил тролль, – мы направляемся в сторону Кнока, но сегодня мы до него не доберемся. Так что скоро мы разобьем лагерь и поедим.
Саймон обрадовался, но не смог удержаться от вопроса – в конце концов, это ведь и его приключение.
– А что такое Кнок?
– О, это совсем не опасно, Саймон. Просто место, где южные предгорья Вилдхельма спускаются, превращаясь в седловину, и там можно без проблем покинуть густой и небезопасный лес, чтобы дальше направиться к Дороге Вилдхельм. Но, как я уже сказал, сегодня мы туда не попадем. Давай посмотрим, где лучше разбить лагерь.
Через несколько фарлонгов они нашли подходящее местечко: скопление больших камней на пологом берегу лесной речушки. Вода с мелодичным журчанием текла мимо, с шумом огибала упавшие с деревьев кривые ветки и наконец исчезала в зарослях кустарника несколькими ярдами ниже. Осины с зелеными монетками листьев тихонько шелестели на легком вечернем ветерке.
Они быстро сделали круг для костра из сухих камней, найденных на берегу речушки. Казалось, Кантаку заворожило их занятие, она подскакивала к ним, рычала и пыталась укусить камни, которые они старательно расставляли по кругу. Очень скоро Бинабик развел огонь, бледный, точно призрачное пламя, в последних ярких лучах уходившего дня.
– А теперь, Саймон, – сказал Бинабик, отпихнув назойливую Кантаку, которая неохотно уселась рядом, – наступило время охоты. Давай найдем подходящую ужинную птицу, и я покажу тебе пару хитрых трюков. – Он потер руки.
– А как мы их поймаем? – Саймон посмотрел на Белую Стрелу, зажатую в грязной и потной руке. – Будем бросать ее в них?
Бинабик рассмеялся и хлопнул себя по колену.
– Ты такой забавный ученик повара! Нет, нет, я сказал, что покажу тебе хитрые трюки. Видишь ли, там, где я живу, сезон охоты на птиц очень короткий, когда наступает длинная, холодная зима, никаких птиц нет совсем, кроме летающих за облаками снежных гусей, которые мимо наших гор направляются к себе на родину, в Северо-восточные Пустоши. Но во время моих странствий я побывал в южных странах, где охотятся и едят только птиц. Там я научился кое-каким полезным вещам.
Бинабик взял с земли свой посох и поманил Саймона за собой. Кантака тут же вскочила, но тролль замахал на нее руками.
– Хиник айа, подружка, – ласково сказал он ей. Она пошевелила ушами и как будто нахмурила серые брови. – Нам предстоит миссия, которая потребует от нас скрытности, а твои большие лапы не слишком нам помогут. – Волчица отвернулась и снова растянулась возле костра. – Впрочем, она может двигаться совершенно, абсолютно бесшумно, – сообщил тролль Саймону, – но только когда сама захочет.
Они перешли ручей, направились в заросли кустарника и вскоре снова оказались в густом лесу; журчание воды у них за спиной превратилось в тихий шепот. Бинабик присел на корточки и предложил Саймону последовать его примеру.
– Теперь поработаем, – сказал он, резко повернул свой посох, и Саймон с удивлением увидел, что он распался на две части. Короткая являлась рукоятью ножа, лезвие которого пряталось в пустом отделении более длинной части.
Тролль повернул длинный сегмент, чтобы он занял вертикальное положение, и потряс его – на землю выпал кожаный мешочек. Он снял маленькую крышечку на другом конце, и у него получилась полая трубка. Саймон пришел в такой восторг, что громко рассмеялся.
– Здорово! – вскричал он. – Прямо как трюк фокусника.
Бинабик с серьезным видом кивнул:
– Сюрпризы маленькими порциями – это кредо кануков, вот так!
Он взял нож вертикально за цилиндрическую костяную ручку, быстро вставил его в полую трубку и тут же вынул. Еще одна костяная трубка частично выскочила наружу, Бинабик пальцами вытащил ее до конца и поднял вверх, показывая Саймону, который заметил на одной ст