Он ненадолго задремал, но его разбудил шум, громко застучало сердце, но звезды продолжали ярко гореть на фоне темного неба. На мгновение в горле у него перехватило от накатившей паники, когда над ним нависла темная, невероятно высокая тень. Где луна?
Но Саймон понял почти сразу, что это часовой, остановившийся к нему спиной. Часовой накинул одеяло на плечи, и его голова без шлема выглядывала сквозь складки.
Часовой прошел мимо, не глядя вниз. За широким ремнем торчал топор, тяжелое оружие с жутко острым лезвием. Кроме того, он держал в руках копье, длина которого превышала рост солдата; он шел, а конец древка волочился по земле.
Саймон закутался в одеяло, прячась от холодного ветра, поднявшегося над равниной. Небо изменилось: еще недавно оно было чистым, и звезды отчетливо сияли на фоне бездонной черноты, но теперь их пятнали облака, и молочные щупальца тянулись с севера точно пальцы. В дальней части неба они накрывали самые низкие звезды, словно песок, насыпанный на тлеющий костер.
«Возможно, Седда догонит своего мужа сегодня ночью», – сонно подумал Саймон.
Второй раз он проснулся, когда ему на лицо полилась вода. Он ахнул, открыл глаза и увидел, что звезды на небе разом погасли, как будто кто-то захлопнул крышку шкатулки с драгоценностями. Шел дождь, и теперь тучи находились прямо у него над головой. Он снова увидел часового, теперь немного дальше, который смотрел на дождь, защищая лицо.
Глаза Саймона снова начали закрываться, когда часовой издал странный хриплый звук и опустил голову, чтобы посмотреть вниз. Что-то в его взгляде, хотя он стоял совершенно неподвижно, говорило о том, что он с чем-то борется, и это заставило Саймона широко раскрыть глаза. Начался ливень, вдалеке прогремел гром, и Саймон попытался разглядеть часового сквозь завесу дождя. Он все еще стоял на том же месте, но теперь что-то быстро двигалось у его ног, нечто выбравшееся из окружавшей его темноты. Саймон сел, и капли дождя застучали по земле вокруг него.
Внезапно вспышка молнии озарила все вокруг, отчего окружающие горы засияли, точно крашеные деревянные декорации из пьесы про Усириса. Весь лагерь стал хорошо виден – дымящиеся останки костра, спящие фигуры риммеров, – но внимание Саймона привлек часовой, чье лицо превратилось в безмолвную маску животного ужаса.
Ударил гром, и вновь небо озарила молния. Земля вокруг часового бурлила, в воздух летели фонтаны грязи. Сердце подскочило в груди Саймона, когда часовой рухнул на колени. Вновь прогремел гром; трижды подряд полыхнула молния. Земля продолжала бурлить вокруг часового, но теперь появились руки, длинные и тонкие, блестевшие под струями дождя, они тянули его вниз, лицом в сторону черной почвы.
Новая вспышка высветила движение – орда темных существ вылезала из земли, худые и ободранные, с белыми глазами, они размахивали руками, и ослепительные молнии выхватывали из темноты жуткое зрелище, которое разворачивалось под продолжавшимся ливнем, – свалявшиеся усы, рваная одежда. И, когда гром стих, Саймон закричал, вода заливала ему рот, но он продолжал кричать.
Это было страшнее любого видения Ада. Риммеров, разбуженных испуганным криком Саймона, со всех сторон атаковали прыгавшие, размахивавшие руками существа. Они лезли из земли точно крысы, – лагерь наполнился их тонким отвратительным визгом, казалось, будто они впервые вырвались из слепых туннелей, и их переполняли страх и злоба.
Один из северян сумел подняться на ноги, и существа набросились на него. Все они оказались ниже Бинабика, но их число было огромным, и, хотя северянин сумел обнажить меч, они повалили его на землю. Саймону показалось, что он видит в их руках острые предметы, которые поднимались и опускались.
– Ваэр! Ваэр Буккенн! – закричал один из риммеров на другой стороне лагеря.
Теперь все риммеры вскочили на ноги, и в прерывистых вспышках молний Саймон видел бледное пламя их мечей и топоров. Он тоже вскочил, отбросив в сторону одеяло, и принялся отчаянно озираться в поисках оружия. Жуткие существа были повсюду, они прыгали на тонких ногах, как насекомые, что-то вопили и пронзительно визжали, когда на них обрушивались топоры риммеров.
Саймон обошел камень, возле которого спал, отчаянно пытаясь найти хоть какое-то оружие. Мимо пробежал северянин, но тут же рухнул в двух шагах от Саймона, и половина его лица превратилась в кровавую маску. Саймон прыгнул к нему и вырвал топор из конвульсивно дергавшейся руки; он еще был жив, когда Саймон схватил его оружие. Через мгновение Саймон почувствовал, как что-то вцепилось ему в колено, развернулся и увидел жуткое человекоподобное лицо и протянутую руку. Он изо всех сил ударил по нему топором и услышал хруст, словно раздавил сапогом жука. Саймон почувствовал, как хватка ослабела, и отскочил в сторону, к его горлу подкатила тошнота.
Свет в небе то загорался, то гас, и было почти невозможно понять, что происходит. Многие риммеры продолжали отбиваться, но вокруг было слишком много прыгавших и дико верещавших демонов. Казалось, лучшим местом будет…
Внезапно Саймона сбили на землю, и рука сжала его горло. Он почувствовал, как его щека вжимается в мокрую землю, ощутил ее вкус и резко перевернулся на спину. Грубое лезвие промелькнуло мимо его глаз и с вязким звуком вошло в землю. Саймон поднялся на колени, но другая рука опустилась ему на лицо, закрывая глаза. От нее пахло грязью и тухлой водой, пальцы извивались, точно земляные черви.
«Где топор? Я уронил топор!» – только и успел подумать Саймон.
Он с трудом поднялся, широко расставив ноги на скользкой земле, пытаясь оторвать пальцы, сжимавшие его горло, сделал шаг вперед, едва снова не упал, не в силах избавиться от жуткого существа, продолжавшего сидеть у него на спине и душить. Костлявая рука не давала ему дышать, острые колени давили на ребра, и ему показалось, что он слышит, как липкое существо визжит от восторга. Он сумел сделать еще несколько шагов, потом снова рухнул на колени, и грохот битвы вокруг начал стихать. В ушах шумело, силы покидали его руки и тело, как мука из разорванного мешка.
«Я умираю…» – только и смог подумать он. Перед глазами у него висела красная пелена.
А затем жуткое давление на горле исчезло. Саймон тяжело упал лицом вниз, сейчас он мог лишь хрипло дышать.
Он с трудом повернул голову, чтобы посмотреть вверх. На фоне черного неба вспыхнула молния, и он увидел безумный силуэт… мужчина верхом на волке.
Бинабик!
Втягивая воздух в отчаянно болевшее горло, Саймон попытался встать, но сумел лишь подтянуть к животу локти, однако тролль уже был рядом. В шаге от них валялось земляное существо, свернувшееся, точно раздавленный паук, и устремившее мертвые глаза к небу.
– Молчи! – прошипел Бинабик. – Нам пора уходить! Быстро! – Он помог Саймону сесть, но юноша отмахнулся от него слабой, как у младенца, рукой.
– Я должен… должен… – Саймон указал трясущейся рукой в сторону хаоса, царившего в лагере риммеров, до которого было не более двадцати шагов.
– Смешно! – прорычал Бинабик. – Риммеры могут сами вести свои сражения. Мой долг в том, чтобы спасти тебя. А теперь пошли!
– Нет, – упрямо повторил Саймон. Бинабик держал в руке пустотелый посох; Саймон знал, как он прикончил злобное существо. – Мы дол… должны пом… помочь им.
– Они выживут, – мрачно заявил Бинабик. Кантака с подозрением обнюхивала рану Саймона. – Я за тебя отвечаю.
– Что ты… – начал Саймон, Кантака зарычала, подавая сигнал тревоги, и Бинабик поднял голову.
– Дочь Гор! – простонал тролль.
Саймон проследил за его взглядом.
Сгусток темноты оторвался от общей схватки и помчался в их сторону. Саймон не мог определить, сколько в нем существ со сверкающими глазами, сколько машущих рук, но их было очень много.
– Нихук, Кантака! – закричал Бинабик, через мгновение волчица бросилась навстречу врагам, и тут же послышался испуганный визг, когда она начала их уничтожать.
– Мы больше не можем терять времени, Саймон, – резко сказал тролль. Над долиной прокатился новый раскат грома, а Бинабик вытащил из-за пояса нож и потащил Саймона за собой. – Люди герцога сумеют устоять, а я не имею права допустить, чтобы ты погиб в этой схватке.
Кантака, оказавшаяся среди земляных обитателей, превратилась в серого стремительного демона смерти. Ее могучие челюсти смыкались, она встряхивала головой и убивала снова и снова, а тонкие черные тела отлетали в сторону точно сломанные куклы. К ней устремились новые враги, и Саймон услышал ее угрожающее рычание.
– Но… но… – Саймон застыл на месте, когда Бинабик шагнул в сторону своего скакуна.
– Я дал клятву тебя охранять, – сказал Бинабик и потянул Саймона за собой. – Таким было желание доктора Моргенеса.
– Доктор?!. Ты знал доктора Моргенеса?!.
Пока Саймон стоял, хватая ртом воздух, Бинабик остановился и дважды свистнул. Кантака, сделав напоследок мощное круговое движение, отшвырнула в сторону еще двух земляных уродов и помчалась к ним.
– А теперь беги, глупый мальчишка! – крикнул Бинабик.
И они побежали – Кантака впереди, прыгая, как олень, ее морда была черной от крови, следом Бинабик, Саймон спешил за ними, спотыкаясь на мокрой земле, а буря выкрикивала им вслед вопросы, на которые никто не знал ответов.
Глава 22Ветер с севера
– Нет, я не хочу эту проклятую штуку! – Гутвульф, граф Утаниата, сплюнул желтый сок на выложенный плиткой пол, и испуганный паж поспешно отошел в сторону. Глядя ему вслед, Гутвульф пожалел о своих резких словах – нет, он не сочувствовал мальчишке, ему вдруг захотелось чего-нибудь выпить. Он уже почти час ждал у входа в тронный зал без капли спиртного, и один лишь Эйдон знал, сколько еще времени ему предстояло здесь гнить.
Он снова сплюнул, острая жвачка обожгла язык и губы, и он выругался, вытирая слюну с худого подбородка. В отличие от многих людей, находившихся под его командой, Гутвульф еще не привы