к постоянно держать за щекой кусок горького южного корня, но в эту странную сырую весну – во время которой ему пришлось постоянно находиться за стенами Хейхолта, дожидаясь поручений короля, – он обнаружил, что любое отвлечение, даже так сильно обжигающее небо, лучше, чем обычное сидение без дела.
Кроме того – и причиной, вне всякого сомнения, была сырая погода, – в Хейхолте стало вонять плесенью и… нет, гниение – слишком мелодраматичное слово. Так или иначе, но корень с сильным ароматом, казалось, помогал.
В тот самый момент, когда Гутвульф поднялся на ноги, оставив стул, чтобы снова начать раздраженно ходить по приемной – большую часть времени ожидания он проводил именно так, – дверь тронного зала заскрипела и открылась внутрь. В просвете появилась тупая голова Прайрата, и глаза, плоские и черные, как у ящерицы, посмотрели на Гутвульфа.
– О, добрый Утаниат! – Прайрат оскалил зубы. – Ожидание получилось слишком долгим! Но теперь король готов тебя принять. – Священник чуть шире приоткрыл дверь, так что стали видны его алые одеяния и часть зала. – Пожалуйста, заходи.
Гутвульфу пришлось пройти совсем рядом с Прайратом, и он втянул в себя грудь, чтобы минимизировать контакт. Почему он стоит так близко? Быть может, хочет, чтобы Гутвульф почувствовал себя неловко – Королевская рука и Королевский советник недолюбливали друга, – или он просто не хотел широко открывать дверь? Нынешней весной во дворце было холодно, и если кто-то заслуживал находиться в тепле, так это Элиас. Возможно, Прайрат просто старался не выстудить просторный тронный зал.
Ну если его цель была именно такой, то осуществить ее священнику не удалось. Как только Гутвульф переступил порог, на него обрушился холод, да такой, что на его сильных руках появилась гусиная кожа. Он посмотрел мимо трона и увидел, что несколько верхних окон открыты и подперты палками. Холодный северный воздух, дувший снаружи, заставлял плясать пламя факелов.
– Гутвульф! – громко приветствовал его Элиас, приподнимаясь с кресла из желтоватой кости. У него за спиной скалился массивный череп дракона. – Мне так стыдно, что я заставил тебя столько ждать! Иди сюда!
Гутвульф направился к королю по выложенной плитками дорожке, стараясь скрыть, что он дрожит от холода.
– Вам многое нужно обдумать, ваше величество. Я готов ждать.
Элиас снова уселся на трон, а граф Утаниата опустился перед ним на одно колено. Король был одет в черную рубашку, украшенную зеленью и серебром, черные сапоги и штаны. Бледный лоб пересекала железная корона Фингила, на боку висел меч с необычной крестообразной рукоятью. Он неделями его не снимал, но Гутвульф понятия не имел, откуда он взялся. Король никогда об этом не упоминал, а в клинке было нечто странное и тревожное, мешавшее Гутвульфу задать вопрос.
– «Я готов ждать», – передразнил его Элиас. – Иди и садись. – Король указал на скамью, стоявшую в паре шагов от места, где опустился на колено Гутвульф. – С каких это пор ты не против ждать, Волк? Неужели думаешь, что, став королем, я превратился в слепого глупца?
– Я уверен, что, как только у вас появятся поручения для Королевской руки, вы сразу мне сообщите, – сказал Гутвульф.
Отношения между Гутвульфом и его старым другом Элиасом сильно изменились, и графу Утаниата это совсем не нравилось. Элиас никогда не отличался скрытностью, но сейчас Гутвульф чувствовал, что появились могучие течения, прятавшиеся за обычными событиями, хотя король постоянно делал вид, что их не существует. Многое переменилось, и Гутвульф прекрасно знал, кого следует винить. Он взглянул мимо плеча короля на Прайрата, который пристально на него смотрел. Когда их глаза встретились, священник в красной сутане приподнял бровь, словно собрался задать насмешливый вопрос.
Элиас несколько мгновений тер виски.
– Очень скоро у тебя появится много работы, это я могу обещать, – сказал король. – О, моя голова. Корона действительно очень тяжелая, друг мой. Иногда мне хочется отложить ее в сторону и отправиться куда-нибудь, как мы часто делали в прошлом. Свободные путники дороги! – Король со зловещей улыбкой повернулся от Гутвульфа к советнику. – Священник, у меня снова болит голова. Принеси мне немного вина, ладно?
– Сейчас, милорд. – Прайрат отошел в заднюю часть тронного зала.
– Где ваши пажи, ваше величество? – спросил Гутвульф. «Король выглядит ужасающе измученным», – подумал он. Щетина на небритых щеках торчала в разные стороны, черная на фоне бледной кожи. – И почему, со всем уважением, вы запираетесь в ледяной пещере тронного зала? Здесь холоднее, чем в темной заднице Дьявола, к тому же пахнет плесенью. Позвольте мне разжечь огонь в камине.
– Нет. – Элиас пренебрежительно махнул широкой ладонью. – Я не хочу, чтобы было теплее. Я уже согрелся. Прайрат говорит, что это болотная лихорадка. В любом случае холодный воздух хорошо на меня действует. Здесь постоянно дует ветер, так что нет нужды бояться застоя или скверного настроения.
Прайрат вернулся с королевским кубком; Элиас опустошил его одним глотком и вытер губы рукавом.
– Да, здесь полно ветра, ваше величество. – Гутвульф кисло улыбнулся. – Ну, мой король, вы… и Прайрат… лучше знаете, вне всякого сомнения, вас ничему не сможет научить простой солдат. Чем еще я могу вам служить?
– Я думаю, что можешь, хотя, возможно, задача тебе не очень понравится, – сказал Элиас. – Но сначала скажи мне: граф Фенгболд вернулся?
Гутвульф кивнул:
– Я говорил с ним сегодня утром, сир.
– Я его позвал. – Элиас протянул кубок, требуя еще вина, Прайрат принес кувшин и снова наполнил кубок. – Но раз уж ты его видел, расскажи: хороши ли новости?
– Боюсь, что нет, сир. Шпион, которого вы ищете, подручный Моргенеса, все еще на свободе.
– Божественное проклятье! – Элиас потер лицо над бровью. – Разве Фенгболд не взял с собой псов, которых я ему дал? И мастера-охотника?
– Да, ваше величество, и они продолжают поиски, но в защиту Фенгболда должен сказать, что вы поручили ему почти невыполнимую задачу, – сказал Гутвульф.
Элиас прищурился, и на миг Гутвульфу показалось, что на него смотрит незнакомец. Затем стук кувшина о край кубка снял напряжение, и Элиас расслабился.
– Увы, – сказал король, – скорее всего, ты прав. Мне не следует выплескивать свое раздражение на Фенгболда. Он и я… мы должны разделить разочарование.
Гутвульф кивнул, глядя на короля.
– Да, сир, я с тревогой узнал о болезни вашей дочери. Как здоровье Мириамель?
Король бросил быстрый взгляд на Прайрата, который закончил наполнять кубок и отступил в сторону.
– Это очень мило с твоей стороны – задать такой вопрос, Волк. Мы не думаем, что ей грозит опасность, но Прайрат уверен, что морской воздух Мермунда станет лучшим средством от ее недугов. Однако мне жаль, что приходится откладывать свадьбу.
Король посмотрел на кубок так, словно это был колодец, куда он только что уронил нечто очень ценное. В открытых окнах свистел ветер.
Прошло несколько долгих мгновений, и граф Утаниата решил, что ему следует продолжить разговор.
– Вы сказали, что я могу выполнить небольшое поручение, мой король?
Элиас поднял голову.
– О да, конечно. Я хочу, чтобы ты отправился в Эрнисдарк. Из-за того что мне пришлось повысить налоги – во всем виновата ужасная, проклятая богом засуха, – старая горная крыса Ллут осмелился мне перечить. Он прислал самоуверенного Эолейра, чтобы тот успокоил меня льстивыми словами, но время разговоров прошло.
– Прошло, милорд? – Гутвульф приподнял бровь.
– Прошло, – прорычал Элиас. – Я хочу, чтобы ты взял дюжину рыцарей – если больше, то у Ллута не будет выбора, ему придется вступить в конфронтацию – и поспешил в Таиг, чтобы бросить вызов старому скряге в его логове. Скажешь, что лишать меня причитающейся по закону доли равносильно пощечине… или плевку на Трон из костей дракона. Но веди себя разумно, ничего не говори в присутствии рыцарей Ллута, это заставит его оказать сопротивление – тем не менее ясно дай понять, что отказ может привести к тому, что объятые огнем стены рухнут ему на голову. Пусть он испугается, Гутвульф.
– Я могу это сделать, милорд.
Элиас напряженно улыбнулся.
– Хорошо. И постарайся выяснить, где находится Джошуа. Из Наглимунда нет никаких вестей, хотя мои шпионы все проверили. Нельзя исключать, что мой брат-предатель отправился к Ллуту. Возможно, именно он подстегивает упрямство Эрнистира!
– Я буду для вас не только Рукой, но и Глазами, мой король, – обещал Гутвульф.
– Могу я высказаться, король Элиас? – Стоявший у локтя короля Прайрат поднял палец.
– Говори, священник.
– Я бы также хотел предложить графу Утаниата поискать мальчишку, шпиона Моргенеса, – сказал Прайрат. – Это поможет Фенгболду. Нам он нужен, ваше величество, – какой смысл убивать змею, если змеята рыщут на свободе?
– Я отыщу молодую гадюку. – Гутвульф улыбнулся. – И с радостью раздавлю ее каблуком.
– Нет! – вскричал Элиас, поразив Гутвульфа неожиданной горячностью. – Нет! Шпион должен жить, как и все его спутники, пока они не окажутся в наших руках, в Хейхолте. Мы хотим задать им несколько вопросов. – Казалось, Элиаса слегка смутил неожиданный всплеск эмоций, и он обратил странным образом умоляющий взгляд на старого друга. – Ты ведь меня понимаешь?
– Конечно, ваше величество, – быстро ответил Гутвульф.
– Нужно лишь, чтобы они дышали, когда их сюда вернут, – сказал Прайрат со спокойствием пекаря, рассуждающего о муке. – И тогда мы узнаем все.
– Достаточно. – Элиас откинулся на спинку трона. Гутвульф с удивлением заметил капли пота у него на лбу, в то время как сам граф Утаниата дрожал от холода. – А теперь иди, старый друг. Привези нам полное согласие Ллута, а если нет, я отправлю тебя обратно, чтобы ты принес нам его голову. Иди.
– Да хранит вас Господь, ваше величество. – Гутвульф опустился на одно колено, потом встал и, пятясь, вышел из тронного зала.
Знамена у него над головой развевал ветер; в текучих тенях мерцавших факелов геральдические животные и те, что символизировали кланы, казалось, пустились в жуткий судорожный танец.