Пес рычал и продвигался вперед, цепляясь когтями за кору. У Саймона было лишь мгновение, чтобы вытащить ветку с наростом, прежде чем зверь преодолел дюжину футов и прыгнул, пытаясь достать до его горла. На мгновение ветка застряла за поясом, но Саймон засунул ее тонким концом вниз, что спасло ему жизнь.
В тот момент, когда дубинка оказалась в его руке, пес уже на него набросился. Сверкнули желтые клыки, когда он попытался схватить Саймона за лицо. Однако тот успел поднять ветку достаточно высоко и нанес скользящий удар, в результате зубы зверя сомкнулись в дюйме от его уха, обрызгав Саймона слюной. Лапы пса уперлись ему в грудь, лицо окутал жуткий запах падали; Саймон понял, что ему не удастся долго удерживаться на стволе, попытался поднять дубинку, но она застряла между вытянутыми передними лапами пса.
Саймон отклонился назад, но длинная оскаленная морда снова потянулась к его лицу, и он попытался высвободить палку. Пес не отступал, а потом одна из белых лап соскочила с плеча Саймона, и зверь потерял равновесие. С громким воем он опрокинулся на бок, когти отчаянно скребли кору дерева, и тут дубинка вырвалась из руки Саймона и вместе с псом полетела вниз, на дно каньона.
Саймон повалился вперед, на ствол тсуги, вцепившись в дерево руками и пытаясь избавиться от зловонного дыхания пса в своих ноздрях. Через мгновение он услышал глухое рычание, поднял голову и увидел другого пса, стоявшего на стволе, чуть ниже корней, его молочно-белые глаза поблескивали, как у слепого нищего, зверь оскалился, вывалив наружу красный язык в злобной усмешке, под коротким мехом перекатывались мышцы. Саймон беспомощно поднял пустые руки, а жуткое чудовище начало медленно двигаться к нему вдоль ствола.
Пес повернул голову, чтобы укусить себя за бок, и вновь обратил жуткий пустой взгляд на Саймона, потом сделал еще один шаг, покачнулся, соскользнул со ствола тсуги и рухнул вниз.
– Черный дротик оказался самым надежным, – услышал Саймон голос Бинабика.
Тролль стоял несколькими ярдами ниже спутанных корней дерева. Через мгновение рядом с ним появилась хромавшая Кантака, морда которой была измазана темно-красной кровью. Саймон смотрел на них, и до него начало постепенно доходить, что они уцелели.
– А теперь осторожно и медленно, – сказал тролль. – Я брошу веревку. Будет очень обидно тебя потерять после всего, что мы сумели пережить…
Веревка взметнулась в воздух и упала на тсугу рядом с тем местом, где сидел Саймон, он с благодарностью за нее схватился, но у него отчаянно дрожали руки.
Бинабик с трудом перевернул пса ногой, того, которого убил дротиком: шарик из хлопка торчал из гладкого белого меха на шее, точно маленький гриб.
– Посмотри, – сказал тролль.
Саймон наклонился немного ближе. Такого охотничьего пса ему еще видеть не доводилось; узкая морда и квадратная челюсть напомнили ему акулу – рыбаки ловили таких в озере Кинслаг. Застывшие опаловые глаза казались окнами в какую-то внутреннюю болезнь.
– А теперь взгляни сюда, – указал Бинабик.
На груди пса был выжжен тонкий черный треугольник, тавро, вроде тех, что тритинги ставят на боках своих скакунов при помощи нагретых на огне стрел.
– Это знак Стормспайка, – тихо сказал Бинабик. – Знак норнов.
– И что?…
– Странный народ. Их страна находится даже севернее Иканука и Риммерсгарда. Там есть огромная гора – очень высокая, покрытая снегом и льдом, риммеры называют ее Стормспайк. Норны не путешествуют по равнинам Светлого Арда. Некоторые считают, что они ситхи, но я не знаю, правда ли это.
– Но как такое может быть? – спросил Саймон. – Посмотри на ошейник. – Он наклонился, просунул палец под белую кожу, чтобы поднять его над твердеющей плотью мертвого зверя.
Бинабик застенчиво улыбнулся.
– Какой позор! Я не обратил внимания на ошейник, белое на белом – и это я, с детства привыкший охотиться на снегу!
– Но взгляни, – продолжал Саймон, – видишь пряжку?
Пряжка на ошейнике действительно представляла интерес: кусок кованого серебра в форме свернувшегося дракона.
– Это дракон своры Элиаса, – уверенно сказал Саймон. – Я знаю точно, мне часто доводилось навещать псаря Тобаса.
Бинабик присел на корточки, продолжая изучать труп жуткой собаки.
– Я тебе верю. Что же до знака Стормспайка, то достаточно на него взглянуть, чтобы понять, что псы выращены не в Хейхолте. – Он встал и отступил на шаг; Кантака подошла обнюхать тело и с рычанием отпрыгнула в сторону.
– Загадка, решение которой придется отложить, – сказал тролль. – Нам очень повезло, что мы уцелели, сохранив все конечности. Пора снова идти дальше. У меня нет ни малейшего желания встречаться с хозяином псов.
– Теперь мы рядом с Джелой? – спросил Саймон.
– Мы немного отклонились в сторону, но это не сложно исправить. Если мы выйдем прямо сейчас, то сможем добраться до нее до наступления темноты.
Саймон посмотрел на длинную морду, злобную челюсть, мощное тело и белые глаза.
– Очень на это надеюсь, – сказал он.
Они не нашли пути, чтобы пересечь каньон, и с неохотой вернулись обратно по длинному склону, после чего стали искать другой, более пологий спуск. Саймон был почти по-детски счастлив, что им не придется идти вниз по крутому склону: колени у него все еще дрожали, словно он перенес сильную лихорадку. Ему совсем не хотелось снова смотреть в пасть каньона и представлять долгое, долгое падение. Одно дело лазать по стенам и башням Хейхолта, с их прямыми углами и трещинами между камнями, и совсем другое – ствол дерева, свисающий вниз, в пустоту, словно хрупкая веточка.
Через час у подножия длинного склона они свернули направо и направились в сторону северо-запада. Но не прошли они и пяти фарлонгов, когда полуденный воздух наполнил пронзительный вой. Оба сразу остановились, Кантака навострила уши и зарычала. Звук повторился.
– Так кричит ребенок, – сказал Саймон, поворачивая голову, чтобы определить направление, откуда доносился крик.
– Лес часто устраивает такие фокусы… – начал Бинабик.
Снова послышался пронзительный крик, и почти сразу они услышали злобный лай, который был им слишком хорошо известен.
– Клянусь глазами Кинкипы, – выругался Бинабик. – Неужели они будут преследовать нас до самого Наглимунда? – Снова раздался лай, и тролль прислушался. – Похоже, лает всего один пес. Это уже удача.
– Мне кажется, он доносится оттуда. – Саймон указал в сторону, где на некотором расстоянии от них деревья росли плотнее. – Давай пойдем и посмотрим.
– Саймон! – Голос Бинабика стал резким от удивления. – Что ты такое говоришь? Мы бежим, пытаясь спасти собственные жизни!
– Ты сказал, что лает только один пес, – ответил Саймон. – С нами Кантака. На кого-то напали. Как мы можем убежать?
– Саймон, мы не знаем – может быть, плач – это обман… или животное.
– А если нет? – не сдавался Саймон. – Что, если этот зверь поймал ребенка лесника… или… кого-то еще?
– Ребенка лесника? Так далеко от границы леса? – Бинабик некоторое время раздраженно смотрел на Саймона, но тот не отвел глаз и ответил ему дерзким взглядом. – Ха! – мрачно сказал Бинабик. – Что ж, пусть будет, как ты хочешь.
Саймон повернулся и побежал в сторону густо растущих деревьев.
– «Микмок ханно со гиджик», – мы говорим на икануке. «Если тебе охота носить в кармане голодную куницу, это твое дело!»
Юноша не оглянулся. Бинабик стукнул посохом по земле и поспешил за ним.
Он догнал Саймона через сотню шагов, а еще через двадцать тролль разобрал на части посох и достал из сумки дротики. Он прошептал команду, чтобы вернуть Кантаку, и на бегу ловко скатал грубую шерсть вокруг одного из дротиков с темным наконечником.
– А ты сам не можешь отравиться, если споткнешься и упадешь? – спросил Саймон.
Бинабик бросил на него недовольный и тревожный взгляд, стараясь не отставать.
Когда они наконец прибежали на место, картина, представшая их глазам, была обманчиво невинной: пес присел на задние лапы перед развесистым ясенем и смотрел вверх на темную фигурку, сидевшую на ветке. Это вполне могла быть собака из Хейхолта и загнанная на дерево кошка, вот только собака и ее возможная добыча были заметно крупнее.
Саймон и Бинабик находились менее чем в сотне шагов, когда собака повернулась к ним, оскалила зубы и зарычала, издав злобный, мерзкий звук. Затем она бросила взгляд на дерево, вскочила и помчалась к ним. Бинабик остановился и поднес к губам трубку, Кантака пронеслась мимо него. Когда пес сократил дистанцию, тролль сделал вдох и дунул. Собака никак не отреагировала, и Саймон не понял, попал ли Бинабик в цель, зверь продолжал с рычанием бежать в их сторону, и Кантака бросилась ему навстречу. Этот пес был больше остальных и казался даже немного крупнее Кантаки.
Животные не стали кружить, а сразу налетели друг на друга, щелкая челюстями, через мгновение они с рычанием покатились по земле, превратившись в серо-белый меховой шар. Саймон услышал, как выругался Бинабик, в спешке уронивший дротики, которые рассыпались по траве и листьям у них под ногами.
Рычание стало более громким и высоким. Длинная белая голова пса поднималась и опускалась: один, два, три раза, словно атакующая змея. После последнего раза ее бледная морда окрасилась кровью.
Саймон и Бинабик поспешили к ним, и внезапно тролль издал странный сдавленный крик.
– Кантака! – воскликнул он и бросился вперед.
Саймон увидел, как вспыхнуло лезвие ножа с костяной рукояткой, а еще через мгновение – юноша не мог поверить своим глазам – тролль прыгнул прямо в клубок рычавших животных, резко опустил нож, еще раз поднял его и нанес новый удар. Саймон, опасаясь за жизнь своих спутников, подхватил полую трубку с земли, бросился к ним и оказался рядом как раз в тот момент, когда тролль схватил волчицу за густой мех на спине и оттащил назад. Животные прекратили схватку, оба были в крови. Кантака стояла, слегка поджав переднюю лапу. Белый пес лежал неподвижно.